А в последние пятнадцать-десять лет Израиль сильно сдал. Тому много причин, но почти все они укладываются в рамки восторжествовавших в западном мире (который прежде почти безоговорочно поддерживал евреев), тотальной политкорректности, левого либерализма, абсолютизации некоторых человеческих прав в ущерб другим, ставшим сомнительными – например, праву наций на самосохранение и сохранение национальных государств. 03/02/2006
http://www.rian.ru/authors/20060203/43305983.html
То, что произошло и, вероятно, будет происходить в Палестине, почти
невозможно оценивать холодно, отстраненно, с дистанции, на которой положено
быть беспристрастному наблюдателю. Такое же ощущение возникло 11 сентября
2001 года – это, конечно, у них, но и у нас всех, потому что может быть
легко повторено где угодно. Цунами в Индийском океане, правительственный
кризис в европейской стране с переходом власти от левых социал-демократов
к социал-демократическим правым, зверства какого-нибудь очередного азиатского
или африканского пол-пота – это у них, это связано с конкретными обстоятельствами
в конкретных местах обитания людей. Но бывают ужасные ситуации, обнаруживающие
общее беспощадное устройство жизни.
Именно их-то, как это ни трудно, надо обдумывать трезво, спокойно,
старательно изгоняя даже следы эмоций из результатов анализа.
Можно считать арабские претензии справедливыми, поддерживать требования
«Хамас» относительно сведения Израиля в точку и находить логику в предложении
вождя иранского народа перенести еврейское государство в Европу. Можно,
напротив, сочувствовать евреям, признавать их исторические права на Землю
Обетованную и одобрять жесткие ответы на акты партизанского террора. Выбор
– вопрос взглядов, убеждений (отнюдь не только религиозных, что демонстрируют
европейские левые интеллектуалы, сочувствующие палестинцам, не будучи мусульманами),
личного опыта и коммерческих интересов. Но речь сейчас должна идти не о
взглядах и соответствующих мнениях, а о систематизации фактов.
Факты сводятся к главному итогу: ровно настолько, насколько евреи отступили
за все годы противостояния, настолько же палестинцы наступили (и наоборот).
Как говаривал Ломоносов, если где что убавится, то в другом месте столько
же прибавится. Это совершенно очевидно на ничтожном клочке ближневосточной
земли, который осатанело делят с того дня, как англичане ушли из Палестины
во времена деколонизации, рухнувшей на человечество после Второй мировой
войны. Последние примирительные шаги Израиля, сделанные при Шароне – и
вывод поселений, который должен был порадовать палестинских арабов хотя
бы видом рыдающих евреев-поселенцев, вызвав законное чувство глубокого
удовлетворения победой; и строительство разделительной стены, которая должна
была уменьшить необходимость ракетных ударов возмездия; и непрерывно, после
любых терактов, возобновлявшиеся по инициативе израильской стороны переговоры
– все они вызывали ответные шаги, которые только и могут быть признаны
адекватными в условиях непримиримого противоборства: палестинцы наступали,
выбирая зазор. Так называемый мирный процесс шел таким образом, как только
и может идти мирный процесс, при котором одна из сторон ни на минуту не
отказывается от стратегической цели – полного уничтожения другой стороны.
Это не торговля к взаимной выгоде, это очевидная игра на конечный выигрыш
одного партнера и безусловный проигрыш другого. История предшествовавшего
полувека демонстрировала все то же самое, только в противоположном развитии:
и Шестидневная война, и война Судного дня, и другие успешные военные операции
Израиля теснили арабов и вели к конечному выигрышу евреев.
А в последние пятнадцать-десять лет Израиль сильно сдал. Тому много
причин, но почти все они укладываются в рамки восторжествовавших в западном
мире (который прежде почти безоговорочно поддерживал евреев), тотальной
политкорректности, левого либерализма, абсолютизации некоторых человеческих
прав в ущерб другим, ставшим сомнительными – например, праву наций на самосохранение
и сохранение национальных государств. Несмотря на исчезновение советского
блока, помощь которого сформировала и постоянно спасала палестинское сопротивление,
баланс стал заметно нарушаться в пользу арабов, для этого оказалось достаточно
перемен в такой нематериальной сфере, как общественное мнение.
Что из этого может последовать в более или менее вообразимой перспективе?
Первый, представляющийся наиболее вероятным вариант – евреи опомнятся,
выберут нового премьера, который станет следовать примеру не того Шарона,
каким он сделался к концу политической и закату физической жизни, а того,
каким он был во времена руководства израильским спецназом, рейдов в Египет
и прочих подвигов. Начнется серьезная и победоносная для израильского государства
война. Все боевые палестинские группировки будут в очередной раз обескровлены,
большую часть их лидеров уничтожат, погибнет много мирных людей с обеих
сторон, не говоря уж о солдатах и боевиках… После этого на какое-то время
наступит напряженный мир с сильным перевесом в пользу евреев. Второй вариант
– тоже вполне возможный – евреи отступят еще дальше. Станет реальным уничтожение
Израиля в полном соответствии с уставными целями многих палестинских организаций
и к радости решительного иранского начальника, который к тому времени уже
вот-вот будет главнокомандующим ядерными силами. Последуют одобрение бен
Ладена и других решительных борцов за победу исламского мира во всем мире,
солидарность со свободолюбивым народом Палестины всех левых и запоздалый
испуг ООН, НАТО, даже России и Китая…
Конечно, неплохо было бы придумать какой-нибудь третий, не катастрофический
и вообще мирный вариант, но, увы, опыт и логика не позволяют. С 1948 года
события на Ближнем Востоке развивались по одному из двух вышеописанных
сценариев – правда, не доходя до крайней точки и всегда с промежуточными
финишами, к которым первыми приходили евреи. Но есть достаточные основания
– отчасти перечисленные выше – предполагать, что на этот раз соотношение
глобальных сил даст другой результат. Раньше это была кровавая, но местная,
межэтническая и межрелигиозная драка. В последние десятилетия она превратилась
в часть мировой войны – называйте ее хоть войной цивилизаций, хоть восстанием
бедного Юго-Востока против богатого Северо-Запада, хоть джихадом, хоть
борьбой с терроризмом. Эта Третья мировая в полном масштабе началась с
атаки на нью-йоркские башни и теперь идет в Афганистане и Ираке, Чечне
и Палестине – в самых разных местах земли, как и положено мировой войне.
В ней та сторона, к которой мы, независимо даже от нашего желания, относимся
просто по месту жительства в России, пока заметно проигрывает. Приход к
власти в Палестинской автономии радикальной даже по тамошним меркам организации
стал очередным существенным – после победы отважного радикала на президентских
выборах в Иране – событием в этом стратегическом наступлении антизападной
коалиции. Теперь ход белых – в шахматном, разумеется, смысле.
Александр Кабаков, Издательский дом "Коммерсантъ"