"Самой губительной ошибкой, когда – либо сделанной в мире было отделение политической науки от нравственной..."
Перси Биши ШЕЛЛИ – английский поэт XIX века
В день инаугурации нынешнего президента США Барака Обамы два миллиона гостей столицы и десятки миллионов телезрителей стали свидетелями того, как вновь избранный президент и его супруга, взявшись за руки уверенно шагали в свою новую обитель – Белый дом. Это было очень занимательное зрелище, которое обошлось в 160 млн. долларов, хотя, для сравнения, вторая инаугурация его предшественника, Джорджа Буша–младшего, стоила всего 37 млн. долларов.
Историческая летопись инаугураций в Америке засвидетельствовала целый ряд нюансов, отступлений от принятого протокола при проведении этого традиционного государственного праздника. Рассказывают, что Эйзенхауэр, к примеру, вслед за клятвой произнес ещё молитву собственного сочинения, а Рейган на второй своей инаугурации из–за страшного холода был вынужден впервые присягать внутри Капитолия. Бушу–младшему Библиотека Конгресса из–за дождя отказалась предоставить для клятвы личную Библию Вашингтона, а его кортеж был встречен протестами тех, кто считал, что победил не Буш, а Эл Гор. Трумен почтительно целовал Библию, Картер нежно – жену. И не Барак Обама, а именно Картер, стремясь продемонстрировать свой демократизм и непохожесть на республиканских предшественников, впервые во время церемонии инаугурации вышел с супругой из автомобиля и вопреки многолетней традиции преодолел Пенсильвания-Авеню пешком от Капитолия к Белому дому.
С этого, по сути незначительного поступка началась бездарная карьера президента Джимми Картера, леворадикального демократа и либерала, стиль правления которого представлял собой сознательную, популистскую реакцию на любые проколы в работе «имперской» республиканской администрации Никсона. Последовала демонстративная продажа президентской яхты, прекращение проигрывания президентского гимна и категоричное запрещение на государственных приемах составлять меню на французском языке. Отправляясь в очередной вояж, президент Картер не гнушался сам иногда потаскать свои чемоданы. Всё это было лишь примитивной формой показушной символики, которой явно не доставало глубокого содержания и здравого смысла, чтобы общественность могла всерьёз принять пришедшую во власть партию демократов и президента Джимми Картера. Но именно таким было начало тернистого пути одного из самых незадачливых президентов Америки.
Джимми Картер родился 1 октября 1924 года в Плейнсе, на юге Джорджии, его отец – фермер был консерватором, а мать Лилли была чрезвычайно просвещенной личностью, медсестрой по профессии, и в возрасте 68 лет успела поработать в Индии в «Корпусе мира». Неспроста во время своего президенства Картер не преминул отвести ей (по аналогии с «первой леди») видную роль «первой матери». Выросший во Вторую мировую войну, честолюбивый молодой человек в 1943 году поступил в военно–морскую академию, окончил её в 1946 году и сразу женился на своей землячке Розалии Смит, которая всю жизнь была надежной опорой своему мужу и, будучи «первой леди», приобрела положение, хотя за её необычайно тесными отношениями с мужем обыватели наблюдали с солидной долей скептицизма.
Карьера Д. Картера как морского офицера оборвалась в 1953 году, когда умер отец и он был вынужден взять на себя его фермерское дело в Плейнсе. Он стал миллионером, публично признал себя христианином–баптистом и там же, в родном городке , сделал серьезный шаг в региональную политику, представляя в Сенате штата Джорджия его леволиберальное крыло. Став в 1972 году, в преддверии президентских выборов, губернатором штата, Картер сделал попытку занять пост вице–президента, но был категорически отвергнут политтехнологами из окружения кандидата в президенты Дж. Макговерна.
Первые неудачи не остановили карьерных устремлений молодого политика, и на следующих президентских выборах 1976 года Картер, неожиданно для всех (правда, с перевесом всего в 2% голосов избирателей) победил кандидата от республиканской партии Форда.
Предвыборная риторика Джимми Картера строилась на обещаниях американцам выбраться из пропасти политических и психологических унижений, куда они попали после Уотергейта Никсона и бесславного конца войны во Вьетнаме в годы президенства Форда. Картер поставил перед собой цель убедить американцев и постараться ответить на им же поставленный вопрос о своей собственной персоне: «Почему не лучший?» Америка задумалась почему бы не выбрать президента, который достаточно молод и морально чист, честен, не несет груза предрассудков и сможет направить судьбу нации по новому традиционному пути американских ценностей? «Почему не Джимми Картер?», - иными словами, почему не простой, без особых претензий, человек из народа, не испорченный властью и большой политикой? В год, когда вся Америка с достойной гордостью праздновала 200 – летний юбилей своей независимости, свободолюбивый американский народ мог себе позволить озадачиться вопросом: «Почему не «свой парень» Джимми, религиозный фермер, выращивающий арахис на Юге и не погрязший в политических дрязгах? Разве он не может заслужить доверия народа и стать первым президентом с Юга со времен Закари Тейлора (1848 год) - избавителем нации от навалившихся на страну трудностей? Захлестнувшая Америку предвыборная эйфория и зашоренность общественности от безудержного политического пиара кандидата в президенты Картера нарушили общественную гармонию реальной оценки сложившейся ситуации, очевидно, требовавшей после Уотергейта и Вьетнама более опытного президента со значительно подавляющим мандатом избирателей.
Все надежды общественности на какой–то особый стиль правления Картера очень скоро не оправдались: он был вынужден изменить своим обещанным идеалам и проводить обычную, ставшую традиционной для партии демократов политику. Это стало ясно, когда Картер был вынужден обратиться к сотрудничеству с традиционной политической элитой при замещении важных государственных постов, воспользовавшись широко известными в то время фигурами истеблишмента в области внешней и внутренней политики.
После вьетнамской войны и первого нефтяного кризиса экономика страны была сильно расшатана. Потерпела фиаско и его энергетическая политика, которая должна была сделать США независимыми от импорта энергоносителей. Новый «нефтяной шок» с недостатком и резким подорожанием бензина вверг президентство Картера летом 1979 года в глубочайший кризис.
Предпринятая Картером попытка реформировать здравоохранение и социальное обеспечение не нашла поддержки даже среди своих партийных друзей.
Не лучше обстояли и внешнеполитические дела: во время предвыборной компании Картер, слабо представляя сущность кремлевской опричнины, с миссионерским рвением определил центром своей внешней политики борьбу за обеспечение прав человека в Советском Союзе. Эта внешнеполитическая позиция президента Картера была априори обречена на провал.
Ценой колоссальных усилий и политических уступок Картеру удалось в июне 1979 года заключить т. н. договор ОСВ –2 по ограничению стратегических ядерных вооружений, причем сокращение это было значительно скромнее, чем первоначально замышлял президент. Да и само подписание договора способствовало, с одной стороны, ослаблению американской политики борьбы за права человека, а с другой, - Картер добился нормализации отношений с коммунистическим Китаем, «заплатив» за это слишком высокую цену: прервав дипломатические отношения с Тайванем.
В конечном счете, ОСВ –2 и вся политика разрядки не принесли пользы ни Америке , ни Картеру, более того, договор вообще не был ратифицирован и лишь привел к серьёзной размолвке между миротворцем - госсекретарем Сайрусом Вэнсом и советником по безопасности Збигневом Бжезинским, предпочитавшим в отношении СССР политику силы. В то же время «брежневские старцы» с присущим им авантюризмом перечеркнули все миротворческие планы США, когда в конце 1979 года Советский Союз вторгся в Афганистан и вместо разрядки началась фактическая конфронтация с Америкой (прекращение продажи зерна Советскому Союзу, бойкот Олимпийских игр в Москве летом 1980 года). Но это уже не могло остановить агрессию и заставить Кремль пойти на какие–то существенные уступки, чтобы хоть как-то спасти провальный авторитет президента Картера.
Единственным внешнполитическим достижением Картера принято считать соглашение о мире между Израилем и Египтом, послужившее американо–египетскому сближению. Это явилось итогом усилий Киссинджера, который с 1973 года, со времен войны Судного дня пытался разрешить ближневосточный конфликт за счет достижения мира в обмен на израильские территории. Эти вялотекущие переговоры Израиля и Египта решительно ускорил Картер, пригласив премьер–министра Бегина и президента Садата в свою загородную резиденцию Кемп–Дэвид, результатом чего явилось подписание соглашеия 26 марта 1979 года в Саду роз Белого дома.
Это был иллюзорный триумф президентства Картера, по итогам которого Израиль «ни за что, ни про что» лишился Синая и взамен приобрел в соседи высокомерного египетского диктатора, для которого ослабление, а ещё лучше – уничтожение Израиля было целью жизни.
С тех пор прошло уже более 30 лет, и этого времени вполне достаточно, чтобы понять всю пагубность спровоцированного и осуществленного Картером деяния: если бы не было картеровского Кемп–Дэвида, не было бы Осло Рабина – Переса и бандита Арафата, не было бы женевского проходимца Бейлина и одностороннего вывода войск из южного Ливана генералом Бараком, не было бы передачи премьером Шароном в одностороннем порядке 20 поселений Гуш Катифа.
Не было бы предательской политики Эхуда Ольмерта, который всё ещё продолжает оправдываться, недавно сообщив журналу «Ньюсуик», что он предложил Махмуду Аббасу всего 93,7 % территории от Иудеи и Самарии, а не 97%, как утверждает Аббас.
Не была бы посрамлена премия Нобеля за мир, если бы в один ряд не поставили израильтян Рабина и Переса, террориста мирового масштаба Арафата и самого неудачного американского президента Джимми Картера. Последний продолжает изображать из себя крупного политического деятеля и признанного медиатора, хотя его не признают и откровенно отторгают от участия в переговорных процессах на Ближнем Востоке. При последнем посещении Израиля Картер, выдавая желаемое за действительное, стал на путь банального лжеца и лицемера, заявив, что «лидеры ХАМАСа хотят мира не только со своими братьями из ФАТХа, но также, в конечном итоге, и с израильтянами, чтобы жить с ними рядом – две суверенные страны, взаимно признающие друг друга и живущие в мире друг с другом». И одновремено сообщил администрации президента Обамы, что настала пора исключить ХАМАС из списка террористических организаций. Но не успел Картер покинуть вотчину ХАМАСа, как заместитель ответственного за иностранные дела в ХАМАСе Ахмед Юсеф заявил, что «Признание Израиля абсолютно неприемлимо».
А что же Картер? Этот, с позволения, «мудиатор» не постеснялся даже попиариться на безутешном горе родителей Гилада Шалита, обнадёжив их в своей готовности помочь вызволить их сына из хамасовского плена. На всю эту картеровскую «лапшу» никто в мире не отреагировал. Молчит, естественно, и президент Обама. Как в свое время Картер, нынешний президент США тоже попал под влияние сотрудников своей администрации Рама Эмануэля и Дэвида Аксельрода, которых израильский премьер Нетаниягу справедливо отнёс к категории «ненавидящих самих себя» евреев. Ненавидеть себя они могут сколько угодно, это, в конце концов, их право, но немногим известно, что эти господа - демократы - выкормыши леворадикальной израильской организации «Шалом Ахшав», официальной «пятой колонны» Израиля.
В ходе своих недавних глобальных турне президент Обама обращался к мусульманам, иранцам, русским и другим – но ни единым словом не потрудился напрямую обмолвиться с израильтянами. Об этом и том, что президент США в своей каирской речи позволил себе увязать существование государства Израиль с Холокостом, писал в своей статье Алуф Бен «Почему Обама не разговаривает с Израилем?», опубликованной в газете The New York Times.
Преданные Обаме имиджмейкеры, приведшие его в Белый дом, не брезгуют ничем: то без конца транслируют телесюжет, в котором их любимый президент ловко расправляется в студии с мухой, которая на крупном плане корчится в конвульсиях, то у себя в Розовом саду за кружкой пива он разрешает расовые проблемы между белым сержантом полиции Джеймсом Кроули и темнокожим профессором Гарварда Генри Луисом Гейтсом. Такое серьезное политкорректное мероприятие, хотя и не привело к публичному примирению сторон, но не могло обойтись без участия ещё одного арбитра от демократов - вице–президента США Джозефа Байдена. А буквально на днях популярный американский журнал «Вэнити Фэр» поведал всему миру ещё одну сенсацию: президентская чета Барак и Мишель Обамы вошли в список самых хорошо одевающихся людей в мире. Это, безусловно, серьезное достижение и личный успех этой гламурной пары, если не принять во внимание их инциативу сказочного превращения лужайки Белого дома в огород по выращиванию свежих овощей с пометкой «organic». Политтехнологи Картера до этого додуматься вряд ли бы смогли: очевидно другое было время, да и сам президент тогда был слегка поскромней.
Прошло не так много времени с той поры, когда весь мир с надеждой наблюдал за самой пышной, самой дорогостоящей за всю историю Америки инаугурацией президента Обамы. Но уже сегодня, спустя чуть более полугода, эйфория надежд и иллюзий заметно поулеглась. Тем не менее, знаменательным мне показалось то, что деятельность нынешнего президента - демократа Барака Обамы уж очень похожа на давно прожитые Америкой времена, когда властью в США рулил далеко не самый лучший президент, а ныне самозванный медиатор и тоже демократ - Джимми Картер. Американский народ смог выдержать только одну его каденцию, что, как мне сдается, в лучшем случае светит и Обаме.