Правительство с напряжённым вниманием следит, и система безопасности, как и ожидается, с многократным вниманием следит за происходящими событиями. И я следил бы за этим с максимально возможным вниманием, если бы я знал, как это делают (и если бы не подозревал, что это выражение является канцелярский язык выражения "мы зеленого понятия не имеем, что делать, а поэтому пойдём спать после полуночного новостного дневника, как обычно»). Для политиков и генералов это хорошо, но что делать комментаторам? Они не могут сказать в полуночном дневнике, что они следят за событиями с напряжённым вниманием, после чего отправиться спать. Так и получилось, что вместе с властями в Египте перевернулся комментаторский тренд. И теперь, чтобы оставаться всеведущим комментатором, ты должен исхитриться высказать в десятке фраз, чего ты не знаешь, что случится, что никто не может сказать сегодня, что будет завтра, и что только дурак попытается угадать, куда это ведёт.
Но так же, как я не умею с напряжённым вниманием отслеживать ситуацию, я также не знаю, как в десятке фраз сказать, что я ничего не знаю. Значит, у меня нет выбора, только рискнуть и быть тем дураком, который все же пытается понять, к чему это всё ведёт.
Мусульманская империя
Я думаю, что это ведёт к основанию крупной мусульманской державы, которая займет нишу, освободившуюся с крушением советской империи – нишу державы номер 2 в мире. Я думаю, что в центре будущей мусульманской державы будет не Иран и не Турция, но это будет арабская нация, самая большая из исламских наций, историческая родоначальница ислама, владеющая Меккой и Мединой, обладающая величайшими нефтяными сокровищами мира. Я не могу сказать, будет ли это процесс проходить несколько лет или несколько десятков лет. Но для меня очевидно, что это то, что происходит перед нашими глазами. Так давайте вглянемся в это попристальней здесь и сейчас.
Простой и вполне ожидаемый процесс
Йешайягу Леббович как-то сказал для тех, кто хочет узнать всё учение о демократии, стоя на одной ноге: демократическое государство – это то место, где можно сменить власть без кровопролития. Это резкое определение означает по сути, что вокруг нас не происходит никакой революции и никакого землетрясения, но простой и вполне ожидаемый процесс, почти биологический, смены власти. После 30 лет правления Мубарака и 40 лет правления Каддафи, настала пора решить, кто будет следующим царём. Поскольку речь не идёт о демократических государствах, то эта смена власти происходит насильственным путём. Я не хочу сказать, что все демонстрации на площади а-Тахрир были инспирированы армией, чтобы захватить власть и преградить путь к власти Гамалю Мубараку. Демонстрации явились аутентичным взрывом, но генерал Тантауи, который уже давно готовился к захвату государства после Мубарака и только ожидал подходящего момента, нашёл этот шанс в демонстрациях. Не будь демонстраций, он бы нашел другой момент, и в итоге мы бы нашли Египет (сегодня или ещё через пару месяцев) в той ситуации, в которой он пребывает сейчас. То же самое в Ливии, в Тунисе – режим пришел к своему естественному концу, ослаб в результате подковерных войн за наследство. Массы, почувствовавшие слабость власти, вышли на улицы и площади – и так покатилось колесо смен власти, сопровождающихся кровопролитием, как это водится в недемократических государствах. Режиму Асада в Сирии удалось избежать кризиса и передать бразды правления сыну без кровопролития. Но согласно диагнозу Лейбовича, Сирия – нечто из ряда вон выходящее, не совсем нормальное.
Кто следующий в очереди?
Если я прав, то получите отгадку на вопрос в миллион долларов – кто следующий на очереди. Не Иордания, не Сирия и не Бахрейн, но, скорей всего, Йемен, а может, и Саудия. Почему? Биология… Иорданский король Абдалла – молодой (относительно), и никто в Иордании не чувствует, что естественным путём пришло время его заменить. Саудовский король Абдалла – больной старик, 88 лет. 70-летний президент Йемена 30 лет находится у власти. Может быть, что Саудия уцелеет – ведь там есть Конституция, устанавливающая достаточно точно, как происходит смена короля. Но сама история в сущности довольно проста: революция Facebook – это очередная формула насилия для замены режимов, которые естественным образом пришли к своему концу в странах, где в любом случае режим сменяется тем или иным насильственным способом.
Арабская нация рождается заново
И все же революция Facebook – это существенное событие. Запад охвачен восторгом от вестей, воспринимаемых им через Интернет на английском, и поэтому, на мой взгляд, он упускает самое существенное из происходящего. Почти вся Интернет-переписка и мобилизация людей на площади ведутся на арабском и создают волнующую и воодушевляющую связь миллионов людей во всех арабских странах. Общий язык и возникающие связи подспудно порождают заново огромную арабскую нацию.
Мне кажется, что я уже как-то напоминал в этой колонке факт – в середине 19 века в Европе было 39 малых и больших германских государств (княжеств), то и дело конфликтовавших друг с другом, запутанных в тысячах противоречащих интересов, но у всех – один государственный язык, одни и те же общие мифы. Одному человеку, Отто фон-Бисмарку, удалось за 5-6 лет и две успешные войны объединить все эти княжества в одну Германскую империю, которая через несколько десятилетий втянула человечество в две мировые войны. Не видно на горизонте арабского Бисмарка, но ясно видны условия для его появления. Саддам Хусейн стремился к этой роли, но роль была велика для него, и чудесным образом два Джорджа Буша, отец и сын, вопреки распространенному мнению в западном мире, уловили это и ликвидировали Саддама. Также и Бин-Ладен боролся за роль арабского Бисмарка, но пока что не удостоился этой роли. Но невозможно не видеть, что мусульманский великан пробуждается от спячки и заката 400 лет, и издает перекатывающийся рык желания вернуться к величию и конкурировать с христианским Западом. Кто-то встанет раньше или позже и возглавит революцию.
Это лев, а не кошка
В настоящее время Иран выглядит лидером мусульманской революции, но это сиюминутное впечатление. Иранцы – не крупный народ, говорящий на непонятном большинству мусульман языке. Они в большинстве своём шииты. Иран не поднимет эту ношу. В мире существует более миллиарда мусульман, представителей различных народов и носителей разных языков и культур, и нет среди них ни одной нации, обладающей потенциалом для объединения, лидерства и расцвета до уровня мировой империи – корме арабской нации. Братья мусульмане – это не иранцы, а арабы. Те, кто взорвали Башни Близнецы в Нью-Йорке, не были иранцами, они были арабами, крупнейшие в мире нефтяные резервуары принадлежат не Ирану, а арабам. Более того, Иран не может руководить революцией, потому что это фундаменталистский режим, а вопреки распространенному мнению по всему миру, большинство мусульман, стремящихся к мировому величию, - умеренные. Западный мир предпочитает думать, что проблема не в исламе, а в «фундаментализме» - подобно человеку, видящему издали льва и предпочитающему думать, что это кошка, потому что с кошкой он в состоянии справиться. Потому что признание, что противник – ислам, а вся история – это мощное столкновение цивилизаций - очень пугает его. И всё-таки лучше знать, что речь идёт о льве.
Права еврейского меньшинства
Должна ли эта картина привести нас в отчаяние и напугать до смерти? Нет. Мы уже были на этом рубеже между империями во время холодной войны (в сущности, мы были там на протяжении истории много раз. Между Вавилоном и Египтом, между Птолемеями и Селевкидами, Римом и Персией) – и нас не смяли. Запад не оставил нас на милость СССР, чьи офицеры и наблюдатели сидели на нашей границе и пялили на нас глаза. Но мы обязаны вести себя с большой осторожностью, держаться за защитимые границы, избавиться от дурацкого ощущения, что мы самая сильная в регионе страна, можем себе позволить уступить свои владения в пользу слабых соседей. Мы небольшое меньшинство, 6 миллионов евреев, окружённых 250-ю миллионами арабов, которые могут стать мировой державой. Главная функция государства Израиль - защищать права еврейского меньшинства и его безопасность.
("Макор ришон" 25.02.11)
Перевела Фаня Шифман
МАОФ