По замыслу дуче, EUR (район, а не валюта) должен был предстать олицетворением светлого социалистического будущего, укорененного в прекрасных языческих традициях античного здорового тела и римского имперского дерзания – минуя темный еврейский монотеизм, на долгие века подмявший несчастную арийскую Европу. Строительство было почти завершено, когда разразилась война. Выставку, само собой, похерили (следующую провели только в 1958-ом в Брюсселе), но зато осталась воплощенная в камне и стекле мечта Муссолини. Когда отгремели пушки, новое итальянское правительство отдало район на откуп крупным промышленным кампаниям – не пропадать же добру.
Сейчас EUR (и район, и далее по всем смыслам) представляет собой показательное сочетание социалистической фашистской идеи с ультрасовременным хайтеком. В огромных муссолиниевских храмах проводят свои рекламные конгрессы киты нынешней высокотехнологичной индустрии; тут же находятся офисы ведущих банков, музеи и университетские аудитории. Невзирая на несомненную архитектурную значимость и близость к центру, район почти не упоминается в путеводителях. Но как было не съездить туда, оказавшись в Риме аккурат накануне 70-летия победы над фашизмом?
Вы, наверно, не удивитесь, но там и в самом деле все по-прежнему. Дуче все так же на коне, трофейная еврейская менора все так же сопровождает гордого арийского триумфатора, а фашистский Гений Спорта все так же салютует европейскому флагу. Флаг, правда, другой, но приветствие то же, известное в нынешнем языке под коротким названием «зига». Посмотрел я на эту зигу, и в очередной раз подивился актуальности текстов Натана Альтермана. Вот, судите сами. Напечатано в «Седьмой колонке» – по следам заметки в газете, где, среди прочего, было написано: «С приходом в город войск союзников, дирекция местного зоосада раздумывает о том, как поступить с содержащейся там обезьяной, которую в свое время обучили изображать нацистское приветствие».
Метаморфозы
(Натан Альтерман, «Седьмая колонка», 27.10.44)
Эта горькая новость – не абы-кабы.
Эта новость – трагедь обезьяньей судьбы.
Жил да был обезьян. Ел, чесался и прыгал.
И однажды, устав от обычных затей,
он кидать научился нацистскую «зигу»,
по сигналу начальства, по просьбе детей.
Чуть заслышав «зиг хайль!», тут же вскакивал, бодрый,
подбегал вперевалку к портрету вождя,
и, воздевши конечность, с серьёзною мордой,
зиговал неустанно, себя не щадя.
И за это в финале всеобщей потехи
получал обезьян наградные орехи.
Все тогда зиговали чумному параду,
и поди разбери в том угарном дыму:
обезьян подражал человечьему стаду,
или стадо людей подражало ему?
Но меняется время, меняются веры –
отовсюду убрали усатый портрет.
Только наш обезьян в зоосадном вольере
одиноко зигует… – а зрителей нет.
А ведь только вчера по велению долга
бурно хлопал ему человеческий круг…
И грустит обезьян: он учился так долго,
ну а люди так быстро сменили свой трюк!
И теперь нет ни круга, ни даже кружка…
И гудит, и болит обезьянья башка.
Что ж, хвататься за голову принято даже:
нынче многие делают это, дивясь,
как народ превозносит в удвоенном раже
тех, кого лишь недавно затаптывал в грязь.
Плачет бедный: «Не выучить новые трюки –
видно, есть в обезьяньей природе изъян…»
Что поделаешь, гибкости нашей науки
не достигнет вовек никакой обезьян.
А снаружи – фанфары, цветы и портреты,
и глядит победитель, красив и усат…
И, похоже, в печальной трагедии этой
был замешан, увы, не один зоосад.
(пер. с иврита Алекса Тарна)
http://alekstarn.livejournal.com/117310.html