- Совет ООН по правам человека (UNHCR) сам стал главным мотиватором и инициатором отказа от прав человека.

– Другие хартии прав человека следует искать исключительно в мусульманском мире. Всё, что соответствует исламскому закону шариата, – это права человека; всё, что не соответствует шариату, не является правами человека.
– «Для нас Всеобщая Декларация Прав Человека – это не что иное, как сборище мумба-юмба (mumbo-jumbo - англоязычная фраза или высказывание, означающая нечто, вносящее путаницу или неразбериху – Википедия) учеников сатаны». - Али Хаменеи, нынешний Верховный лидер Ирана.

– «Основополагающий тезис во всех исламских толкованиях прав человека заключается в том, что права, предоставляемые в международном праве, являются слишком щедрыми и становятся приемлемыми только тогда, когда они подвергаются исламским ограничениям».
– Энн Элизабет Майер, «Ислам и права человека: традиция и политика».

История прав человека, хотя и раздробленная, является долгим и, зачастую, достойным выражением религиозных и гражданских устремлений. Священные писания большинства религий посвящены тому, как мы должны относиться к нашему ближнему, от Библии в древности – до весьма либеральных священных писаний бахаи, написанных на персидском и арабском языках в конце девятнадцатого века. Религиозные заповеди служили для защиты людей от произвольного жестокого обращения в индуизме, буддизме и других религиях.

Современные декларации и законодательство в области прав человека, разработанные в светском контексте, прежде всего являются выражением демократических ценностей и наполнены иудео-христианской этикой. Самые ранние формулировки светского законодательства о правах человека следует искать во Французской декларации прав человека и гражданина 1789 года и Конституции США 1791 года, первые 10 поправок к которой составляют Билль о правах.

Однако только после Второй мировой войны возникла ещё более широкая формулировка прав человека. Как и французские и американские декларации, эти свежие формулировки были в значительной степени связаны с понятием индивидуальных прав человека: правами, которые были заложены в политических и законодательных стратегиях современных демократических государств. До этого в общинах права обычно соблюдались, причём люди подчинялись законам и давлению своего племени – как в ограничении прав евреев и христиан в мусульманских сообществах, так и евреев в Европе, особенно в гетто. Это новое построение прав – через религиозную или этническую идентичность – уже несколько десятилетий находит своё выражение в демократических государствах в так называемом «мультикультурализме».

Швейцарский учёный, писательница Элхам Манеа, в своей книге «Женщины и законы Шариата» [1], определила это новое отрицание индивидуальных прав человека как «традиционалистский мультикультурализм». Он определяется понятием, что люди должны пониматься через свою культуру, а не как независимые граждане.

По мнению Манеа:
– «Я использую традиционалиста для описания этой парадигмы из-за призмы, через которую он видит мир.
Он:
1. Настаивает на том, что группа людей обладает неотъемлемыми характеристиками из-за своей религии или культуры.
2. Игнорирует, что любая группа строится по различным политическим, социальным и религиозным факторам.
3. Утверждает, что человек является прежде всего религиозным существом и частью другого религиозного целого.
4. Считает, что невозможно увидеть совокупность разных уровней идентичности.
5. Полагает, что невозможно увидеть динамичный характер культуры, религии, общества и, безусловно, идентичности.
6. Утверждает, что возникают страхи, влияющие на то, что он воспринимает «западные» ценности для «других», и они узаконивают в этом процессе серьёзные нарушения прав человека. Поскольку он считает, что международные стандарты прав человека являются «западными» ценностями, не применимыми к другим обществам или группам, живущим в западных сообществах, он изобретательно играет на руку авторитарным правительствам и исламским фундаменталистам, которые используют аналогичный дискурс, чтобы узаконить свои постыдные списки нарушений прав человека.
7. Игнорирует события и проблемы, происходящие в исламских странах, в целях изменения семейных законов, которые дискриминируют женщин и детей, требующие от государств, которые являются представителями всех своих граждан, и настаивающие на соблюдении свободы высказывания, свободы вероисповедания, а также на разделении религии и государства. Поскольку он рассматривает эти требования как универсальные, он отвергает их как недостаточно аутентичные. Иными словами, он назначает себя арбитром, который должен выступать между «мусульманами» и «меньшинствами».
[Манеа, стр. 9-10]

Последнее, кажется, означает, что, поскольку эти атрибуты применимы ко всем людям, они не могут быть достаточно аутентичными для конкретных сообществ.

Ссылка Манеа на «международные стандарты прав человека» особенно уместна для демократии, системы, посредством которой было возможно распространить права на всех людей. Уничтожение рабства, расширение избирательного права для женщин и всего движения за гражданские права представляют собой ориентиры на пути к универсальным правам.

Основным документом этого движения является то, что многие из нас могут согласиться с Всеобщей Декларацией Прав Человека, международным инструментом, созданным для распространения демократических ценностей индивидуализма в мире в целом. Принятая Организацией Объединённых Наций в конце 1948 года и расширенная как Международный билль о правах человека, ВДПЧ создала множество организаций и законодательств, которые работают над обеспечением прав, на которые претендует все люди.

Последнее, кажется, означает, что поскольку эти атрибуты применимы ко всем людям, они не могут быть достаточно аутентичными для конкретных сообществ.

Ссылка Манеа на «международные стандарты прав человека» особенно уместна для демократии, системы, посредством которой стало возможным распространить эти права на всех людей. Уничтожение рабства, распространение избирательного права для женщин и всего движения за гражданские права представляют собой ориентиры на пути к универсальным правам.
Из этех организаций самым влиятельным является Совет по правам человека ООН, межправительственный орган с 47 членами, который включает или включал некоторые страны, грубо нарушающие большинство прав человека.

Хотя ВДПЧ, возможно, многое сделала для улучшения ситуации в отношении некоторых прав человека на международном уровне, имело место нечто извращенное. Сам Совет ООН по правам человека (UNHCR) также стал основным мотиватором и инициатором отказа от прав человека – не только для многих людей, таких как дети, которых обучают стать террористами, но и для единственной страны, Израиля. Большая часть этого враждебного отношения, похоже, возникла в арабских и ещё многих странах мусульманского мира. Это, безусловно, странно, если учесть, что у Израиля есть одно из лучших законодательств о правах человека – опережающее Россию, Китай, Северную Корею или Кубу, не говоря уж о том, что многие арабские и мусульманские государства (Иран, Сирия, Саудовская Аравия, Судан, Пакистан и др.) были одними из самых заметных нарушителей прав человека.

Однако на протяжении многих лет именно Израиль, а не диктаторские или фундаменталистские режимы, окружающие его, был выделен для критики Советом ООН по правам человека и Генеральной Ассамблеей ООН. На своей 70-й сессии, в 2015-2016 годах, Генеральная Ассамблея ООН приняла единственную резолюцию, в которой осуждалась ситуация с правами человека в Иране, Сирии и Северной Корее. Наряду с этим было принято не менее 20 резолюций, посвящённых Израилю.

Каковы некоторые причины такого неравенства? Если взять замечательную резолюцию о нарушениях прав человека в Иране, можно увидеть, что за неё было подано 76 голосов, но больше проголосовали «против» или «воздержались»: всего 103. Голоса «за», как правило, поступали из западных стран, таких как США, Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Германия, Греция, Ирландия и Италия; голоса «против» были от большинства мусульманских-суннитских стран или некоторых (таких как Индия) с крупными мусульманскими меньшинствами; пятнадцать воздержавшихся были от государств с мусульманским большинством, включая некоторых других (например, Саудовскую Аравию), которые считают Иран своим врагом.

Теперь возьмите одну из резолюций, направленных против Израиля. Резолюция 70/141, озаглавленная «Право палестинского народа на самоопределение», получила гораздо больше голосов на пленарном заседании, чем единственная резолюция, направленная против Ирана (177 против 76). Многие из них поступили из ЕС, но важно отметить, что одной из стран, предложивших её, был Египет: – «От имени государств - членов Организации Объединённых Наций, являющихся членами Организации Исламского Сотрудничества», мы заявляем, что из 57 проголосовавших чуть менее одной трети сказали «за» и их поддержали такие «приверженцы прав человека», как Северная Корея, Куба, Венесуэла и «государство Палестина».

Этот результат далеко не случайный. За этим голосованием блока (и его многочисленными сторонниками) скрывается неприятный факт, что в мире существует несколько совершенно разных прав человека.

Другие хартии прав человека следует искать исключительно в мусульманском мире. Некоторые из них представлены в национальных конституциях стран, таких как Иран или Афганистан; другие – в официальных документах, отражающих транснациональную исламскую идентичность, выражающую принципы умма – мусульманской нации. На первый взгляд, большинство этих хартий, похоже, поддерживают те же самые права человека, что и ВДПЧ. На самом же деле, они этого не делают. При ближайшем рассмотрении они делают всё наоборот – и по очень простой причине. Каждое право человека, которое они утверждают, что они поддерживают (в подражание формулировке ВДПЧ и его соответствующих хартий), регулируется положениями законов исламского шариата. Всё, что входит в шариат, – это право человека; всё, что не входит в шариат, не является правом человека. Это положение создаёт мир различий.

Классическое исследование профессора Энн Элизабет Майер, «Ислам и права человека: традиция и политика» – это кропотливое исследование многих хартий исламских прав человека как на английском, так и на арабском или персидском языке. Они вызывают серьёзную озабоченность по поводу влияния ислама и исламского права как в мусульманском мире, так и на Западе.

Те противоречия, которые она обнаружила между оригинальными текстами, с другими, неоценимы.

Майер рассматривает семь основных исламских заявлений, в том числе:
1. Всеобщая Исламская Декларация Прав Человека (UIDHR, 1981)
2. Каирская Декларация Прав Человека в Исламе (1993 год)

Снова и снова, утверждения о том, что исламские ценности поддерживают западные стандарты прав человека, противоречат текстам и заявлениям мусульманских юристов и дипломатов. Вот, например, заявление бывшего представителя Ирана при Организации Объединённых Наций Саида Раджаи-Хорасани, изложенное на Генеральной Ассамблее ООН 7 декабря 1984 года:
– «Новый политический порядок [в Иране] был ... в полном соответствии и гармонии с самыми глубокими моральными и религиозными убеждениями людей и, следовательно, самым представительным из традиционных, культурных, моральных и религиозных убеждений иранского общества». Он не признал никаких авторитетов ... кроме исламского права ... По его словам, конвенции, декларации или решения международных организаций, которые противоречили исламу, не имеют юридической силы в Исламской Республике Иран ... Всеобщая декларация прав человека, в которой представляется светское понимание иудео-христианской традиции, не могут выполняться мусульманами и не соответствуют системе ценностей, признанной Исламской Республикой Иран; его страна, следовательно, не стесняется нарушать вышеуказанные положения.

Реза Афшари, профессор истории в Университете Пейс, Нью-Йорк, документально подтвердила [2]:
– «как Исламская Республика Иран использовала культурный и религиозный релятивизм, чтобы обойти попытки Совета ООН по правам человека (UNHCR) проверить и сообщить о нарушениях режима в отношении прав человека, включая преследование, тюремное заключение и пытки журналистов и активистов; а также подавление религиозных и сексуальных меньшинств и женщин. Иран постоянно отрицал и противодействовал обвинениям наблюдателей ООН по правам человека, защищая свои акции как истинно «культовые методы».

По словам покойного аятоллы Рухолла Хомейни, – «то, что они [люди Запада] называют правами человека, представляет собой не что иное, как собрание коррумпированных правил, разработанных сионистами, чтобы уничтожить все истинные религии». [3] Нынешний Верховный лидер Ирана, Али Хаменеи, выступая в качестве президента этой республики, был еще решительнее в своём опровержении прав человека:
–«Когда мы хотим узнать, что правильно, а что – нет, мы не ходим в Организацию Объединённых Наций, а обращаемся к Священному Корану. Для нас Всеобщая декларация прав человека – это не что иное, как сборище мумба-юмба учеников сатаны». [4]

Действительно, слова сильные, не оставляющие никаких иллюзий в отношении пропасти между радикальными исламскими ценностями и ценностями Иудейско-христианского Запада.

Даже более официальные заявления по сути исламских прав человека несут явные признаки того же нежелания принимать западные ценности. Например, Всемирная Исламская Декларация Прав Человека много говорит о том же, хотя и более умеренным языком, прежде всего, в своём предисловии:
"Ислам дал человечеству идеальный кодекс прав человека четырнадцать веков назад. Эти права направлены на то, чтобы воздать честь и достоинство человечеству и ликвидировать эксплуатацию, угнетение и несправедливость.
Права человека в исламе прочно укоренены в вере в то, что Бог и только Бог – это Закон Дающий и источник всех прав человека. Из-за их Божественного происхождения ни один правитель, ни одно правительство, собрание или власть не могут каким-либо образом ограничить или нарушить права человека, предоставленные Богом, и они не могут быть преданы".

Эти права не являются правами, предоставляемыми ВДПЧ, а правами, санкционированными исламским законодательством. В преамбуле нам сказано, что – «в силу своего божественного источника и санкции эти права не могут ни быть свёрнуты, ни отменены или проигнорированы властями, законодательными собраниями или другими учреждениями, а также не могут быть отменены или отчуждены» – и в этом никаких следов демократии, дебатов, рационального планирования, светской толерантности или прав человека.

Исключительная святость исламского законодательства подкрепляется другими хартиями и заявлениями отдельных лиц. Например, пакистанский силовик генерал Мухаммад Зиа-уль-Хак, который пришёл к власти в 1977 году в результате государственного переворота и служил президентом этой страны с 1978 года до своей смерти десять лет спустя, ввёл в стране законы шариата. Он так отстаивал верховенство исламского права:
– «[В исламе] нет «прав человека» или «свобод», допустимых для человека в том смысле, в котором понимаются мысли, убеждения и действия современного человека: по сути, верующий всем обязан перед Богом, хотя бы потому, что он призван подчиняться Божественному Закону и таким правам человека, которые он признаёт, что, по-видимому, вытекает из его основной обязанности повиноваться Богу». [5]

Ограничения поведения людей, в том числе немусульман, характерны для хартий исламских законов. По словам Майер:
– «Основополагающий тезис во всех исламских предписаниях о правах человека заключается в том, что права, предоставляемые в международном праве, являются слишком щедрыми и становятся приемлемыми только тогда, когда они отвергают исламские ограничения.
Любопытно, что нет чёткой формулировки тезиса о том, что международное право предоставляет людям чрезмерные права. Поскольку обращение к исламу как к устранению, так и к ограничению прав человека, является такой центральной и отличительной чертой исламских законов о правах человека, также удивительно, что именно то, что влечёт за собой эти исламские ограничения в отношении прав, точно не очерчено". [Майер, стp. 69]

Так как же работают эти ограничения? Вот некоторые заявления Каирской Декларации Прав Человека в Исламе, выпущенные государствами-членами Исламской конференции:
Статья 6: Женщина уравнена с мужчиной в человеческом достоинстве и имеет права пользоваться правами, как и выполнять обязанности ...
Статья 8: Каждый человек имеет право пользоваться своим правовым статусом ...
Статья 11 A: Люди рождаются свободными, и никто не имеет права порабощать, унижать, угнетать или эксплуатировать их ...
Статья 18 A: Каждый человек имеет право жить в безопасности для себя, своей религии, своих иждивенцев, его чести и его имущества.
Статья 19 A: Все люди равны перед законом, без различия между властителем и подчинённым.

На первый взгляд эти и многие другие отрывки из Каирской Декларации, похоже, полностью согласуются с ВДПЧ. К сожалению, второй, более внимательный взгляд, показывает совершенно противоположное. Нужно только посмотреть на последние две статьи из Каирской Декларации: 24 и 25:
Статья 24: Все права и свободы, предусмотренные в настоящей Декларации являются субъектами исламского шариата.
Статья 25: Исламский шариат является единственным источником ссылок для объяснения или разъяснения любой из статей настоящей Декларации.

Во второй части мы рассмотрим, как эта двойная система прав человека влияет на Запад.

Д-р Денис МакЭоин – бывший преподаватель университета в области исламских исследований и авторитетный старший научный сотрудник Института Гатстоуна.

________________________________________

[1] Её подход повторяет голландский политолог Махтельд Зи в другом исследовании «Выбор шариата»? Мультикультурализм, исламский фундаментализм и шариатские советы [Гаага, 2016]
[2] Генассамблея ООН. 39-я сессия. Третий Комитет. 65-е заседание, проведённое 7 декабря 1984 года, Нью-Йорк A/C.3/39/SR.65
[3] Ссылка на Майер, стp. 36
[4] Ссылка на Эдварда Мортимера. «Ислам и права человека», цензурный индекс, 12октября 1983 года, стp. 5.
[5] Ссылка на A. K. Брохи. «Ислам и права человека», Пакистанский издательский дом «PLD Lahore», 28, 1976, стp. 151.

https://www.gatestoneinstitute.org/12223/human-rights-views

Перевод с английского Игоря Файвушовича