Израиль – страна символов.
Одним из таких символов является то, что любой еврей, «взошедший» на историческую
родину, сразу получает все права гражданина в полном объеме, наравне с
местными уроженцами. В том числе – право выбирать и быть избранным.
В итоге, когда в свое
время поэтесса Далия Равикович подняла вопрос о том, что желательно ограничить
репатриантов в праве голосовать в течении некоторого времени с момента
приезда в страну, поднялся неописуемый шум. Поэтессе «накидали» и справа,
и слева – не ущемляйте, дескать. Но что любопытно: сами репатрианты в большинстве
своем отнюдь не против отказаться от права идти на выборы, будь то президента,
в Кнессет или Наамат, в течение первого года пребывания в стране: приблизительно
56% «русской улицы» готово принести такую «жертву», отдавая себе отчет,
что для того, чтобы разобраться в хитросплетениях местной политики, нужно
время. Цифру эту приводит, в частности, директор Института социальных исследований
Элиэзер Фельдман. Хотя сам он – против принятия в перспективе такого решения.
Правда, одно дело
– репатрианты, которые уже в стране, и голосуя «против», имеют в виду не
столько себя, сколько новоприбывающих (согласно анекдоту, репатриант становится
старожилом, когда впервые произносит фразу типа «ну что ОНИ все едут и
едут!..»). Посему я, ничтоже сумняшеся и не пытаясь даже в мыслях конкурировать
с уважаемым институтом, обзвонил с десяток человек, которые пребывают в
стране не больше года (многие лишь недавно закончили курс иврита), и спросил:
если бы, еще находясь в СНГ, вы знали, что в течение первого года не будете
иметь возможность голосовать, это повлияло бы на ваше решение приехать
в Израиль? Ни один человек не ответил мне утвердительно.
Голосовательные цензы
действуют сегодня во многих странах мира, принимающих эмигрантов – в США,
например, до момента получения гражданства проходит 5 лет постоянного жительства,
да и то еще надо сдавать экзамены. В Германии – 8 лет, и надо сдать экзамен
по языку. В Австралии этот срок – 2 года... В нашем же случае речь идет
не о гражданстве, а лишь о том, что новые граждане будут голосовать не
сразу, а чуть погодя.
Правда, одно дело
– эмигранты, а другое – репатрианты, говорят в ответ политики. Напоминая,
что опять дело - в символах. При этом для многих новых репатриантов стал
куда более символичным тот факт, что при выезде в 2001 году им обещали
одну выплату за электротовары, а получат они в 2002 году другую, вдвое
меньше. Или что вместо ссуды после 7 месяцев пребывания в стране теперь
будет подарок, но в несколько раз меньший... В тех же США законы не имеют
обратной силы. Но раз уж Штаты нам для примера, как утверждается, не подходят,
то и в этом мы не будем похожи на них: нужны деньги – взяли у репатриантов
то, что им полагалось получить в будущем. Де-факто у них все равно нет
права голоса – разве что газетчики чуток пошумят.
Сторонники введения
голосовательного ценза стремятся уменьшить соблазн для политиков «играть»
голосами новых избирателей, и более того – строить свои законодательные
инициативы с учетом их голосов. Вспомним недавнее предложение Эли Ишая,
министра внутренних дел от партии ШАС, о введении ограничений в закон о
возвращении. Предложение было направлено на уменьшение потока репатриантов
из бывшего СССР, и перенос «центра тяжести» в этом вопросе на Францию и
некоторые другие страны. Не то чтобы Эли Ишай не любил российское еврейство
– но он, как грамотный политик, знал, и его товарищи по партии знали, что
алия из России, в подавляющем большинстве, изначально придерживаются правых
и светских взглядов, тогда как в той же Франции больше людей религиозных.
И попытка изменить структуру алии – это попытка «урезать» электорат Шарона,
Нетаниягу, Либермана и иже с ними, но увеличить – ШАС, «Агудат Исраэль»,
«Дегель а-Тора» и других. А якобы имевшиеся у Шарона намерения привезти
в страну аж миллион человек в течение одного только 2002 года, что можно
расценивать разве что как внутриполитический шаг...
Элиэзер Фельдман говорит:
стоит ли принимать столь спорное решение, если в страну все равно за год
прибывает, например, 40 тысяч человек с правом голоса (сейчас, пожалуй,
еще меньше).
Давайте подсчитаем.
40.000 – что-то около 1% электората. На прошлых выборах именно 40.000 представителей
«русской улицы» отдали ШАС свои голоса. Кстати, сегодня многие специалисты
считают «русский штаб» этой партии если не самым сильным, то одним из сильнейших
в стране. 1% - это примерно 1 мандат в Кнессете, даже больше, и для этого
необязательна маловероятная ситуация, когда все репатрианты, приехавшие
в этот год, голосуют только за одну партию: мандат можно получить и путем
перераспределения остатков в десятые доли процента. Или за счет добора
процентов, недостающих для прохождения электорального барьера. Насколько
это важно, напомнят выборы 1992 года: тогда 6 правых партий не прошли электоральный
барьер, в итоге большинство в парламенте получили левые.
А 1 лишний мандат
в Кнессете никогда лишним не бывает. Например, когда наш Кнессет голосовал
за разделение территории ПА на три зоны – в том числе «А» с полным контролем
сил ПА и «В», где ПА получила гражданскую власть, а также ПА предоставлялось
право иметь собственные вооруженные полицейские силы числом 12 тысяч человек,
голоса разделились со счетом... 61-59 в пользу сторонников «процесса Осло»!
А уже довольно скоро эти полицейские начали стрелять в солдат ЦАХАЛа из
оружия, предоставленного им самим ЦАХАЛом. Так важен или нет этот самый
процент?
Следующий аргумент
противников «ограничения репатриантов в правах»: сейчас не времена холодной
войны и железного занавеса, в странах исхода работают представительства
Сохнута и других еврейских организаций, Интернет, почта, распространяется
демократическая пресса. Так что репатрианты изначально знают, куда они
едут, и нечего думать, что они не разберутся в этом, идя на выборы.
Довод логичен... с
точки зрения жителя Израиля, но не готовящегося к репатриации человека.
Израильский психиатр профессор М. Фель напоминает в этой связи аксиому:
любой человек читает в любом тексте только то, что хочет прочесть, слышит
то, что хочет услышать, и так далее. Во-вторых, израильская пресса распространяется
не везде, а что до местных еврейских изданий, то они подчиняются политическим
предпочтениям редакторов этих самых местных изданий (это показал и форум
в Санкт-Петербурге, на который эти редактора собирались в 2001 году). Лично
я, например, до репатриации в Израиль (хотя до этого приезжал еще дважды)
был убежден, что Ицхак Рабин – это общенациональный лидер, которого с теплом
вспоминает все без исключения население страны, и евреи, и арабы... Если
кое-кто в СНГ и слышал, что есть «Ликуд», «Авода», ШАС, то в курсе ли он
о существовании «Мерец», «Шинуй», Партии Центра ( не говоря уж о фамилиях
лидеров)?
В третьих, Сохнут
на местах предоставляет информацию о происходящем в стране крайне избирательно,
и не может делать иначе по определению: станет ли организация, главная
цель которой – привезти к нам как можно больше людей, рассказывать своим
потенциальным «клиентам», что в Израиле одна из самых высоких в мире ставок
налогообложения доходов граждан, или что «по новым веяниям» бирже труда
разрешено отправить, например, экс-преподавателя консерватории по классу
фортепиано на охрану торгового объекта? Мне очень часто доводилось слышать
горестные заявления типа «да если бы мы там знали про...».
На то, чтобы хоть
немного разобраться в хитросплетениях местной политики, меньше года ну
никак не уходит. В итоге на выборах один репатриант голосует за того, кто
пообещает сохранить поселения, только потому, что «чисто по жизни» признает
лишь один «принцип колхозного рынка»: что мое – мое! А другой голосует
за того, кто обещает поселения убрать, потому что уж очень боязно, что
все время взрывы, да и непонятно: чего они там живут, что ищут?... При
том ни тот, ни другой не задумываются о финансовой, юридической, нравственной
и пр. сторонах вопроса. Пусть даже кто-то из них случайно проголосовал,
условно говоря, «правильно»: откуда ему знать, сколько раз в прошлые годы
политик, которому он отдал свой голос, обманывал своих избирателей?
А политическая активность
в Израиле высокая – по некоторым оценкам, 80% избирателей своим правом
голоса пользуются. Сколько из них при этом действует по принципу «я уже
все решил, не сбивайте меня фактами», статистика умалчивает.
Евреи непохожи друг
на друга («Израиль – страна евреев разных национальностей»). Например,
в общинах бухарских, кавказских, грузинских евреев голосуют, как и принимают
другие важные решения, подчиняясь мнению главы семьи. Однако израильская
демократия понемногу «размывает» эти устои, зачастую молодежь предпочитает
довериться собственному мнению. Почему бы не дать ей время – хотя бы этот
самый год?
Правда, вопрос сегодня
несет в себе одну весьма серьезную опасность: депутат Роман Бронфман отмечает,
что изменение существующего статуса-кво может стать прецедентом, побуждающим
иных лидеров уже к реальным действиям по ограничению репатриантов в своих
правах. А прецеденты в Израиле имеют ранг закона. Так что это и в самом
деле может иметь последствия, ведущие дальше, чем необдуманное распределение
примерно 1% голосов – при всех доводах в защиту последнего. «Пистолет,
Володенька, перетянет тысячу других улик» - как говаривал Глеб Жеглов.
Пока новый репатриант, приехавший сегодня в страну, и так не сможет принять
участие в выборах – его имя просто не успеют внести в списки, этот процесс
занимает до полугода (иногда меньше). Так что недекларированное лишение
права голоса у нашей алии уже есть – заодно и символы не страдают.
Может, и в самом деле
лучше не будить Лихо, пока оно тихо? И вообще, даже местные ошибаются,
чем приезжие хуже? Вот Рони Мило, большой человек, министр, раньше поддерживал
процесс Осло, ушел из "Ликуда", потом открыто признал свои ошибки, а теперь
еще и в «Ликуд» вернулся...
Ошибаться-то могут
все. Но задачи государственной системы – сделать так, чтобы: а) ошибки
людей не вредили государству, и б) незнанием людей нельзя было воспользоваться
в неблаговидных целях.
У нас, увы, происходит
все наоборот. Незнание местных законов приводит к мошенничествам – репатрианты
теряют свои небольшие деньги везде, где можно. Политики и PR-мены тоже
отлично понимают: из необразованного в политическом смысле электората,
особенно из той его части, что экономит даже на газетах, можно вить веревки.
Сколько раз говорилось о том, что в программу курсов для новых репатриантов
должна быть введена такая дисциплина, как «современная история», или курс
политического образования – тогда сам вопрос утратил бы актуальность -
но Департаменту образования взрослых это, видимо, не по силам. Там предпочитают
показывать фильмы о героическом восстании Хасмонеев. Тоже, конечно, важно.
Но на ближайших выборах им это вряд ли поможет. Хотя не исключено, что
перед выборами 2003 года какой-нибудь депутат решит вынести его на обсуждение
– предварительно просчитав, разумеется, насколько это соответствует его
собственным политическим планам.