Maof

Monday
Dec 23rd
Text size
  • Increase font size
  • Default font size
  • Decrease font size
Звезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активна
 
         Израиль – страна символов. Одним из таких символов является то, что любой еврей, «взошедший» на историческую родину, сразу получает все права гражданина в полном объеме, наравне с местными уроженцами. В том числе – право выбирать и быть избранным.
         В итоге, когда в свое время поэтесса Далия Равикович подняла вопрос о том, что желательно ограничить репатриантов в праве голосовать в течении некоторого времени с момента приезда в страну, поднялся неописуемый шум. Поэтессе «накидали» и справа, и слева – не ущемляйте, дескать. Но что любопытно: сами репатрианты в большинстве своем отнюдь не против отказаться от права идти на выборы, будь то президента, в Кнессет или Наамат, в течение первого года пребывания в стране: приблизительно 56% «русской улицы» готово принести такую «жертву», отдавая себе отчет, что для того, чтобы разобраться в хитросплетениях местной политики, нужно время. Цифру эту приводит, в частности, директор Института социальных исследований Элиэзер Фельдман. Хотя сам он – против принятия в перспективе такого решения.
         Правда, одно дело – репатрианты, которые уже в стране, и голосуя «против», имеют в виду не столько себя, сколько новоприбывающих (согласно анекдоту, репатриант становится старожилом, когда впервые произносит фразу типа «ну что ОНИ все едут и едут!..»). Посему я, ничтоже сумняшеся и не пытаясь даже в мыслях конкурировать с уважаемым институтом, обзвонил с десяток человек, которые пребывают в стране не больше года (многие лишь недавно закончили курс иврита), и спросил: если бы, еще находясь в СНГ, вы знали, что в течение первого года не будете иметь возможность голосовать, это повлияло бы на ваше решение приехать в Израиль? Ни один человек не ответил мне утвердительно.
         Голосовательные цензы действуют сегодня во многих странах мира, принимающих эмигрантов – в США, например, до момента получения гражданства проходит 5 лет постоянного жительства, да и то еще надо сдавать экзамены. В Германии – 8 лет, и надо сдать экзамен по языку. В Австралии этот срок – 2 года... В нашем же случае речь идет не о гражданстве, а лишь о том, что новые граждане будут голосовать не сразу, а чуть погодя.
         Правда, одно дело – эмигранты, а другое – репатрианты, говорят в ответ политики. Напоминая, что опять дело - в символах. При этом для многих новых репатриантов стал куда более символичным тот факт, что при выезде в 2001 году им обещали одну выплату за электротовары, а получат они в 2002 году другую, вдвое меньше. Или что вместо ссуды после 7 месяцев пребывания в стране теперь будет подарок, но в несколько раз меньший... В тех же США законы не имеют обратной силы. Но раз уж Штаты нам для примера, как утверждается, не подходят, то и в этом мы не будем похожи на них: нужны деньги – взяли у репатриантов то, что им полагалось получить в будущем. Де-факто у них все равно нет права голоса – разве что газетчики чуток пошумят.
         Сторонники введения голосовательного ценза стремятся уменьшить соблазн для политиков «играть» голосами новых избирателей, и более того – строить свои законодательные инициативы с учетом их голосов. Вспомним недавнее предложение Эли Ишая, министра внутренних дел от партии ШАС, о введении ограничений в закон о возвращении. Предложение было направлено на уменьшение потока репатриантов из бывшего СССР, и перенос «центра тяжести» в этом вопросе на Францию и некоторые другие страны. Не то чтобы Эли Ишай не любил российское еврейство – но он, как грамотный политик, знал, и его товарищи по партии знали, что алия из России, в подавляющем большинстве, изначально придерживаются правых и светских взглядов, тогда как в той же Франции больше людей религиозных. И попытка изменить структуру алии – это попытка «урезать» электорат Шарона, Нетаниягу, Либермана и иже с ними, но увеличить – ШАС, «Агудат Исраэль», «Дегель а-Тора» и других. А якобы имевшиеся у Шарона намерения привезти в страну аж миллион человек в течение одного только 2002 года, что можно расценивать разве что как внутриполитический шаг...
         Элиэзер Фельдман говорит: стоит ли принимать столь спорное решение, если в страну все равно за год прибывает, например, 40 тысяч человек с правом голоса (сейчас, пожалуй, еще меньше).
         Давайте подсчитаем. 40.000 – что-то около 1% электората. На прошлых выборах именно 40.000 представителей «русской улицы» отдали ШАС свои голоса. Кстати, сегодня многие специалисты считают «русский штаб» этой партии если не самым сильным, то одним из сильнейших в стране. 1% - это примерно 1 мандат в Кнессете, даже больше, и для этого необязательна маловероятная ситуация, когда все репатрианты, приехавшие в этот год, голосуют только за одну партию: мандат можно получить и путем перераспределения остатков в десятые доли процента. Или за счет добора процентов, недостающих для прохождения электорального барьера. Насколько это важно, напомнят выборы 1992 года: тогда 6 правых партий не прошли электоральный барьер, в итоге большинство в парламенте получили левые.
         А 1 лишний мандат в Кнессете никогда лишним не бывает. Например, когда наш Кнессет голосовал за разделение территории ПА на три зоны – в том числе «А» с полным контролем сил ПА и «В», где ПА получила гражданскую власть, а также ПА предоставлялось право иметь собственные вооруженные полицейские силы числом 12 тысяч человек, голоса разделились со счетом... 61-59 в пользу сторонников «процесса Осло»! А уже довольно скоро эти полицейские начали стрелять в солдат ЦАХАЛа из оружия, предоставленного им самим ЦАХАЛом. Так важен или нет этот самый процент?
         Следующий аргумент противников «ограничения репатриантов в правах»: сейчас не времена холодной войны и железного занавеса, в странах исхода работают представительства Сохнута и других еврейских организаций, Интернет, почта, распространяется демократическая пресса. Так что репатрианты изначально знают, куда они едут, и нечего думать, что они не разберутся в этом, идя на выборы.
         Довод логичен... с точки зрения жителя Израиля, но не готовящегося к репатриации человека. Израильский психиатр профессор М. Фель напоминает в этой связи аксиому: любой человек читает в любом тексте только то, что хочет прочесть, слышит то, что хочет услышать, и так далее. Во-вторых, израильская пресса распространяется не везде, а что до местных еврейских изданий, то они подчиняются политическим предпочтениям редакторов этих самых местных изданий (это показал и форум в Санкт-Петербурге, на который эти редактора собирались в 2001 году). Лично я, например, до репатриации в Израиль (хотя до этого приезжал еще дважды) был убежден, что Ицхак Рабин – это общенациональный лидер, которого с теплом вспоминает все без исключения население страны, и евреи, и арабы... Если кое-кто в СНГ и слышал, что есть «Ликуд», «Авода», ШАС, то в курсе ли он о существовании «Мерец», «Шинуй», Партии Центра ( не говоря уж о фамилиях лидеров)?
         В третьих, Сохнут на местах предоставляет информацию о происходящем в стране крайне избирательно, и не может делать иначе по определению: станет ли организация, главная цель которой – привезти к нам как можно больше людей, рассказывать своим потенциальным «клиентам», что в Израиле одна из самых высоких в мире ставок налогообложения доходов граждан, или что «по новым веяниям» бирже труда разрешено отправить, например, экс-преподавателя консерватории по классу фортепиано на охрану торгового объекта? Мне очень часто доводилось слышать горестные заявления типа «да если бы мы там знали про...».
         На то, чтобы хоть немного разобраться в хитросплетениях местной политики, меньше года ну никак не уходит. В итоге на выборах один репатриант голосует за того, кто пообещает сохранить поселения, только потому, что «чисто по жизни» признает лишь один «принцип колхозного рынка»: что мое – мое! А другой голосует за того, кто обещает поселения убрать, потому что уж очень боязно, что все время взрывы, да и непонятно: чего они там живут, что ищут?... При том ни тот, ни другой не задумываются о финансовой, юридической, нравственной и пр. сторонах вопроса. Пусть даже кто-то из них случайно проголосовал, условно говоря, «правильно»: откуда ему знать, сколько раз в прошлые годы политик, которому он отдал свой голос, обманывал своих избирателей?
         А политическая активность в Израиле высокая – по некоторым оценкам, 80% избирателей своим правом голоса пользуются. Сколько из них при этом действует по принципу «я уже все решил, не сбивайте меня фактами», статистика умалчивает.
         Евреи непохожи друг на друга («Израиль – страна евреев разных национальностей»). Например, в общинах бухарских, кавказских, грузинских евреев голосуют, как и принимают другие важные решения, подчиняясь мнению главы семьи. Однако израильская демократия понемногу «размывает» эти устои, зачастую молодежь предпочитает довериться собственному мнению. Почему бы не дать ей время – хотя бы этот самый год?
         Правда, вопрос сегодня несет в себе одну весьма серьезную опасность: депутат Роман Бронфман отмечает, что изменение существующего статуса-кво может стать прецедентом, побуждающим иных лидеров уже к реальным действиям по ограничению репатриантов в своих правах. А прецеденты в Израиле имеют ранг закона. Так что это и в самом деле может иметь последствия, ведущие дальше, чем необдуманное распределение примерно 1% голосов – при всех доводах в защиту последнего. «Пистолет, Володенька, перетянет тысячу других улик» - как говаривал Глеб Жеглов. Пока новый репатриант, приехавший сегодня в страну, и так не сможет принять участие в выборах – его имя просто не успеют внести в списки, этот процесс занимает до полугода (иногда меньше). Так что недекларированное лишение права голоса у нашей алии уже есть – заодно и символы не страдают.
         Может, и в самом деле лучше не будить Лихо, пока оно тихо? И вообще, даже местные ошибаются, чем приезжие хуже? Вот Рони Мило, большой человек, министр, раньше поддерживал процесс Осло, ушел из "Ликуда", потом открыто признал свои ошибки, а теперь еще и в «Ликуд» вернулся...
         Ошибаться-то могут все. Но задачи государственной системы – сделать так, чтобы: а) ошибки людей не вредили государству, и б) незнанием людей нельзя было воспользоваться в неблаговидных целях.
         У нас, увы, происходит все наоборот. Незнание местных законов приводит к мошенничествам – репатрианты теряют свои небольшие деньги везде, где можно. Политики и PR-мены тоже отлично понимают: из необразованного в политическом смысле электората, особенно из той его части, что экономит даже на газетах, можно вить веревки. Сколько раз говорилось о том, что в программу курсов для новых репатриантов должна быть введена такая дисциплина, как «современная история», или курс политического образования – тогда сам вопрос утратил бы актуальность - но Департаменту образования взрослых это, видимо, не по силам. Там предпочитают показывать фильмы о героическом восстании Хасмонеев. Тоже, конечно, важно. Но на ближайших выборах им это вряд ли поможет. Хотя не исключено, что перед выборами 2003 года какой-нибудь депутат решит вынести его на обсуждение – предварительно просчитав, разумеется, насколько это соответствует его собственным политическим планам.