Президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад побивает этот гитлеровский нигилизм, уверяя бедных и несправедливо обижаемых немцев, что на самом деле Холокоста не было. Возможно, он убежден в том, что Гитлер все еще заслуживает большего почета и уважения за Первый Раунд, чем муллы за предвкушаемый ими Второй Раунд, в котором, как они обещают, Израиль будет “стерт” с карты.
Единственным сюрпризом, связанным с изданием гитлеровской “Мейн Кампф”, которая стала бестселлером в книжных магазинах Ближнего Востока, является его напечатанное жирным шрифтом заглавие, переведенное как “Джихади” - то есть “Мой джихад” - подтверждая ироническим образом заявление “умеренного” ислама о том, что слово “джихад” означает всего лишь “борьба”, подразумевая “внутреннюю борьбу” - как это, возможно, имеет место со словом “Кампф”.
В то же время тем из нас на Западе, кто беспокоится в связи со всем этим, говорят, что нас должна волновать вместо этого проблема “исламофобии”. Действительно, дебаты бушуют по поводу использования при описании убеждений террористов и убийц выражения “исламский фашизм” - как будто эти поклонники авторитаризма, призывающие к возвращению древнего халифата, стремящиеся к введению в жизнь законов шариата из 7-го века, обещающие смерть западным “крестоносцам” и “евреям” и мечтающие вернуться назад, в мифическую альтернативную вселенную религиозной чистоты и строгой дисциплины, незапятнанную “декадентским” либеральным Западом, не являются фашистами. Это выглядит так, как будто Альфред Розенберг вернулся к нам, щеголяя куфией, чтобы объяснить, почему евреи, на самом деле, являются обезьянами и свиньями, и почему мы должны вернуть себе дух наших примитивных предков.
И далее, в той же манере, согласно которой Гитлера можно понять, так как он был жертвой Версальского договора, мы слышим литанию жалоб исламских фашистов - Джордж Буш, Западный берег, Газа, а теперь и Ливан. Но помнит ли кто-нибудь, что Бин-Ладен съязвил за четыре года до 11 сентября, когда Буш был все еще губернатором Техаса: “Упоминание Клинтона или американского правительства пробуждает во мне отвращение и антипатию”.
И хотя мы можем вылезать из кожи, стараясь понять, стекаются ли террористы в Ирак, или, наоборот, порождаются им, джихадисты не делают подобных различий по отношению к театрам их операций. Послушайте, что говорит один из лидеров “Аль-Каиды” Айман аль-Зауахири: “Движение джихада растет и набирает силу. Оно достигло пика в двух благословенных налетах на Нью-Йорк и Вашингтон. А сейчас он ведет великую героическую битву в Ираке, Афганистане, Палестине и даже в собственном доме крестоносцев”.
“В собственном доме крестоносцев” должно включать, как мне представляется, планируемые атаки против оппонентов войны в Ираке, таких, как Канада и Германия. Их часто настойчивый, а иногда и вопиюще антиамериканский антагонизм по отношению к войне 2003 года так и не смог обезопасить их от усилий обезглавить канадского премьер-министра или взорвать сотни немцев, пассажиров железнодорожного поезда.
Здесь, у нас дома, мы являемся свидетелями Аль-Каидизма - фанатики, стреляющие в евреев в Сиэтле, убийство в аэропорту Лос-Анджелеса, автомобиль, врезающийся в толпу невинных пешеходов в Сан-Франциско или учеников в Северной Каролине, стрельба снайперов в Мериленде. Но мы отмахиваемся от всего этого. Разумеется, этим инцидентам можно найти объяснение, они не связаны друг с другом, они случаются по разным обстоятельствам - можно произносить по этим поводам все, что угодно, кроме правды о том, что постоянные разглагольствования исламских фашистов рано или поздно доходят, даже случайным образом и спонтанно, до некоторого числа недовольных и ощущающих себя чужими молодых мусульман-мужчин, живущих на Западе.
Некоторые придерживаются идеи, что гнев исламистов является не проявлением элементарной ненависти, а объясняется их отношением к земле. Именно это имел в виду Бин-Ладен, когда он сказал в 1988 году, убеждая всех мусульман убивать всех американцев: “убивать американцев и их союзников - гражданских и военных - это обязанность, возложенная на каждого мусульманина, у которого есть возможность делать это в любой стране, где он находится - до тех пор, пока мечеть Аль-Акса (в Иерусалиме) и Святая мечеть (в Мекке) не будут освобождены из их рук”.
Но давно ожидаемый вывод солдат из Саудовской Аравии (которые находятся где-то в забытой богом пустыне, а вовсе не рядом со “Святой мечетью”) произведет не больший эффект на “Аль-Каиду”, чем произвел уход Израиля из Газы и Ливана на ХАМАС и “Хизбаллу”. Как в случае с серийными требовании Гитлера о возвращении “украденных” Судетов, а затем Чехословакии, земля никогда не была сутью проблемы. Подлинной причиной были уязвленная гордость и потеря статуса, ненависть к евреям и разнузданное презрение к либеральному Западу.
Правда заключается в том, что мы проходим сейчас период паузы, временного затишья посреди шторма, который обрушился на нас пять лет назад, 11 сентября. Мы ждем, чтобы увидеть, когда, где и как - и отнюдь не если - иранцы испытают свою вожделенную бомбу. “Второе 11 сентября” теперь часть лексикона, который предполагает, что большинство американцев согласны с тем, что некоему аморфному врагу, который пытается обрушить Сирс Тауэр (небоскреб в Чикаго - Прим. перев.), подорвать тоннель Голландия (автомобильный тоннель под рекой Гудзон, соединяющий Нью-Йорк и Джерси-Сити в штате Нью-Джерси - Прим. перев.), взорвать пассажирские самолеты над Атлантикой, уничтожить сотни пассажиров в поездах из Лондона в Мадрид или в Германию, когда-нибудь, в конце концов, повезет - и это станет для тысяч жителей Запада приведением в исполнение смертного приговора.
После 11 сентября мы находимся в состоянии войны с фашистским мировоззрением, которое нанесло нашей стране ущерб, превосходящий все, что сделали наши предыдущие враги, будь то немцы, итальянцы, японцы или русские. Но теперь, пятью годами позже, мы находимся в состоянии ожидания, классическом bellum interruptum (прерванная война, лат. - Прим. перев.) - то ли выдохшись в долгой войне в Афганистане и Ираке, то ли удовлетворенные тем, что мы до сих пор смогли помешать джихадистам совершить массовые убийства в пределах Соединенных Штатов.
Поэтому мы находимся в некоем подвешенном состоянии - то ли война, то ли мир. Временные затишья подобного рода не так уж редки в истории. Афиняне и спартанцы между 421 и 415 годами, или западные европейцы между октябрем 1939 и маем 1940 годов были в одинаковой мере убеждены, что шквал прошел - полагая, что враг пресытился, или был занят чем-то другим, или просто передумал, или что временное спокойствие может оказаться постоянным миром.
Мы все хотим, чтобы дело обстояло именно таким образом, но в глубине души боимся, что может произойти самое ужасное - то ли от рук “Аль- Каиды”, то ли Ирана, то ли их эпигонов.
Наши специалисты и эксперты поднимают на смех все это беспокойство по поводу исламского фашизма - считая его грубой пропагандой, кознями этих поджигателей войны, нео-консерваторов, завуалированными попытками действовать в интересах Израиля, заговором с целью завершить превращение Америки из республики в империю, или просто все той же старой, как мир, паранойей.
Их аргументы в пользу того, что опасность невелика, сводятся к тому, что либо мы уже победили, либо, на самом деле, перед нами стоит не достойный внимания враг, а кучка бандитов, которых лучше оставить заботам ФБР и окружных прокуроров; может быть, джихадисты и звучат как фашисты, но за ними не стоит какое-либо государство, и поэтому у них нет возможности нанести Западу существенный ущерб. Намерения нерелевантны, если отсутствуют необходимые средства. И в самом деле - на Ближнем Востоке есть “Мейн Кампф”, но нет вермахта.
Существуют три возражения против утверждений о том, что исламские фашисты вряд ли являются серьезным противником и что их нельзя сравнивать с прежними фашистами, которые когда-то начали войну, стоившую человечеству в 50 миллионов погибших.
Во-первых, исламский фашизм уже является идеологией правительства богатого нефтью и в скором времени ядерного Ирана. Секулярные авторитарные правители типа пакистанского президента Первеза Мушаррафа могут быть легко свергнуты, и ядерный потенциал Пакистана окажется в руках исламистов из медресе. Вряд ли можно назвать немыслимым предположение, что в ближайшие годы в руках одного или даже не одного теократического режима окажется несколько ядерных бомб.
Во-вторых, в век оружия массового уничтожения, глобального терроризма и преступного отрицания какой-либо связи с ним авторитарные режимы Ближнего Востока могут, делая вид, что не имеют к этому никакого отношения, финансировать и поддерживать убийц, которые, в свою очередь, обладая соответствующим оружием, смогут убить и искалечить десятки тысяч людей.
В-третьих, в сегодняшнем, связанным тысячами нитей и подчас хрупком мире даже только попытки взорвать поезда, авиалайнеры и символически важные здания приводят к многомиллионным убыткам для Запада: еще более дорогое обеспечение безопасности пассажирской авиации, отложенные полеты, потери, связанные с отсрочками и перерывами в бизнесе в атмосфере всеобщего страха.
Каждый раз, когда господин Ахмадинеджад открывает рот, или господин Насралла запускает примитивную ракету, глобальный биржевой рынок проваливается вниз, а цены на нефть скачут вверх. Понадобится хорошая диссертация для того, чтобы определить, сколько миллиардов долларов принес Ахмадинеджад своей теократии посредством только своей бросающей в дрожь риторики, которая поднимала цену на экспортируемую им нефть. С момента начала этой войны цена нефти поднялась с 25 до 70 долларов за баррель, принося дополнительно по 500 миллиардов долларов в год в казну диктатур Ближнего Востока.
Учитывая Ирак, Афганистан и ядовитую атмосферу у нас дома - так похожую на дискуссии непосредственно перед Перл-Харбором по поводу недооцениваемой угрозы Соединенным Штатам со стороны фашизма - мы, по-видимому, ждем, когда враг ударит снова перед тем, как мы возобновим свое наступление.
Так что, пока мы держим оборону в пределах наших границ, пытаемся насадить демократию в сердце Ближнего Востока и надеемся на то, что глобальное наступление современности разрушит джихадизм быстрее, чем он сможет пустить под откос 21-й век, мы продолжаем ждать - ждать следующего удара, который, как мы хорошо знаем, обязательно будет.
| Виктор Дэвис Хэнсон -
профессор классической и военной истории, научный сотрудник Гуверовского института. Незадолго до публикации этой статьи вышла в свет его
книга A War Like No
Other. How the Athenians and Spartans Fought the Peloponnesian War (“Война, не похожая ни на какую другую. Как афиняне и спартанцы воевали в Пелопонесской войне”). Оригинал на английском опубликован на сайте http://www.nationalreview.com/ 1 сентября 2006 г. | |
| перевод Эдуарда Маркова, март 2007г. |
Статья на английском