“Газа: в пятницу, 25 июля, в 8 часов 30 минут вечера, заряд взрывчатки большой мощности взорвался в непосредственной близости от кафе, часто посещаемого высокопоставленными боевиками ХАМАСа. Взрыв произошел рядом с машиной, принадлежащей одному из хамасовских “полевых командиров” - Нихаду Масбе. Кроме него, погибли еще четверо террористов из этой же группировки, а также 4-х летняя девочка. Еще более 20 человек получили ранения различной степени тяжести.

Против ожидания, главари ХАМАСа не обвинили Израиль в очередном “преступлении против палестинского народа”. Вместо этого, официально было заявлено о том, что “определенные силы” внутри Газы хотят распространить анархию в городе, однако их попытки обречены на провал. Хамасовское руководство возложило персональную ответственность за случившееся на Мухаммеда Дахлана - бывшего руководителя “службы безопасности” ФАТХа.

Вскоре после взрыва в кафе в Газе “премьер-министр” местного “правительства” Исмаил Хание пообещал “восстановить справедливость” и “примерно наказать” виновников кровопролития. Сразу же вслед за этим заявлением боевики ХАМАСа провели аресты около 200 своих противников из ФАТХа. Как и следовало ожидать, эти репрессивные меры вызвали новую волну вооруженного конфликта между двумя группировками.

Это уже не первый случай, когда хамасовцы, установившие контроль над сектором Газы около 13 месяцев назад, стреляют в боевиков ФАТХа. Несмотря на то, что у обеих группировок есть общий враг - Израиль, они постоянно борются за власть в еще не созданном Палестинском государстве. Кроме того, террористы стремятся установить свой контроль над потоком “гуманитарной помощи”. И здесь вновь просматривается явная аналогия с традициями российских “радикалов” начала 20 века.

До революционных событий 1917 года российские террористы разных группировок зачастую выступали единым фронтом в борьбе против царского режима, однако это вовсе не означает, что отношения между “товарищами по оружию” были идиллическими. И далеко не всегда дело ограничивалось вербальными спорами и взаимными оскорблениями. Экстремисты всех мастей “грабили награбленное” друг у друга и нередко выясняли отношения с помощью оружия, используя его как самый веский аргумент в преодолении разногласий.

Время от времени какой-нибудь экстремист грабил партийную кассу, и “борцы за свободу” бросались обвинять друг друга в прикарманивании “общака”. Принципиальные товарищи угрожали обвинить своих соратников по борьбе в сотрудничестве с полицией, в случае, если не “найдутся” деньги. Многие из тех, кого принято считать идейными борцами с царским режимом вели себя, как воры на бандитском “сходняке”, а затем разваливали “родные” революционные организации и искали себе новых товарищей в других радикальных группах. Нередко они прихватывали с собой часть партийной кассы - в качестве “приданого” для вступления в еще вчера идеологически враждебную “конкурирующую фирму”…

“За жаркими дебатами о несовместимости материализма с эмпириокритицизмом стояли материи совершенно иного свойства: деньги”,- пишет эксперт по истории большевистского режима Борис Николаевский. Он утверждает, что все якобы идеологические споры в высших сферах РСДРП, в конечном итоге, сводились к примитивных склокам, касавшимся раздела денег, экспроприированных у государственных учреждений и частных лиц.

Главным хозяином награбленного, в результате успешных революционных “эксов”, был так называемый “Большевистский Центр” - полуконспиративная группа сторонников Ленина в контролируемом меньшевиками центральном комитете РСДРП. Меньшевики постоянно подвергали нападкам “Большевистский Центр”: они не имели ничего против экспроприаций как таковых, однако их очень раздражало нежелание большевиков делиться награбленным, и они решительно требовали свою долю.

Члены меньшевистского ЦК угрожали, в случае отказа, изгнать из рядов РСДРП “грабителей” и “воров”, под которыми подразумевались большевистские организаторы и исполнители революционных “эксов”. На определенном этапе противостояние внутри РСДРП достигло такого накала, что однажды Максим Литвинов, один из ближайших соратников Ленина до 1917 года (и будущий глава советского МИДа), послал двоих боевиков в партийную штаб-квартиру с требованием выдать 40 тысяч рублей, которые меньшевики намеревались потратить на свои нужды. Он предупредил при этом, что если деньги не окажутся у большевиков, его бравые ребята “вышибут мозги” кое-кому из членов меньшевистского ЦК.

Сразу же после большевистского переворота в ноябре 1917 года Ленину пришлось на время отложить свое намерение сформировать однопартийное руководство. В этот момент, он был вынужден делить власть с радикально настроенными “левыми эсерами”, которых большевики пригласили в коалиционное правительство, предоставив им четыре поста “народных комиссаров”.

Кроме того, левые эсеры получили важные должности в “Чрезвычайной комиссии” (ЧК) и других репрессивных органах новой власти. Союзники большевиков из партии социалистов-революционеров активно помогали им в осуществлении политики “красного террора”, направленной на выявление и истребление “контрреволюционеров”, т.е. всех тех, кто позволял себе какую-либо критику Советской власти.

Шестого июля 1918 года левый эсер Яков Блюмкин убил германского посла в Москве графа фон Мирбаха, причем историки до сих пор расходятся во мнениях о том, какова была цель этого покушения. Некоторые ученые считают, что Блюмкин намеревался подорвать так называемый “Брестский мирный договор”, который был подписан в марте 1918 года и против которого левые эсеры (вместе со значительной частью большевистского руководства) решительно протестовали. Согласно условиям этого договора Германия получила огромную часть бывшей Российской империи, а также гигантские контрибуции. Взамен Ленину была предоставлена “мирная передышка”, необходимая для выживания еще неустойчивого Советского режима.

Убийство Мирбаха было, якобы, сигналом к началу левоэсеровского мятежа, который был подавлен большевиками и позволил Ленину расторгнуть коалиционные политические соглашения с левыми эсерами. Согласно другой точке зрения, ни о каком мятеже против своих союзников-большевиков левые социалисты- революционеры и не помышляли.

Как утверждают критики теории “эсеровского заговора”, Блюмкин убил Мирбаха по заданию своего непосредственного начальника, главы ЧК-большевика Феликса Дзержинского, при поддержке Ленина. Посредством покушения на германского посла Ленин хотел спровоцировать разрыв отношений с левыми эсерами. В результате вооруженных столкновений в Москве и в российской провинции, большевики подавили подлинный или мнимый “левоэсеровский мятеж” и установили в Советской России однопартийный режим…

… Сегодня, почти столетие спустя, экстремисты “других кровей” и в совершенно иных историко-географических и политико-экономических условиях ведут себя по похожей схеме. В конце минувшей недели, в ответ на арест в секторе Газы 200 боевиков ФАТХа, силовики Абу-Мазена начали “зачистки” среди хамасовцев в Иудее и Самарии. Согласно информации, опубликованной в газете “Джерузалем пост”, речь идет об аресте боевиками ФАТХа многих десятков членов враждующей с ними группировки, а также “сочувствующих” ХАМАСу. Лишь в одном из городов - Шхеме - сторонники Абу-Мазена арестовали 54 человека в качестве ответной меры на антифатховские акции в Газе.

Имена истинных виновников взрыва около кафе в Газе 25 июля, вероятно, останутся неизвестными - во всяком случае, в ближайшем будущем. В то же время весьма симптоматично, что руководство ХАМАСа отвергло предложение Абу-Мазена создать независимую комиссию для расследования этого инцидента. Руководитель ФАТХа, естественно, отвергает причастность своей группировки к взрыву, прогремевшему 25 июля, однако главари ХАМАСа утверждают, что один из ближайших советников Махмуда Аббаса скрылся в Израиле, чтобы избежать расследования относительно его роли в подготовке теракта в Газе.

28 июля хамасовское руководство в секторе Газы закрыло три газеты, которые считались рупором официального руководства ПА, а накануне вечером хамасовцы конфисковали компьютеры и другое служебное имущество в здании “палестинского информационного агентства” ВАФА. Двое журналистов из числа сторонников Махмуда Аббаса, были арестованы, а остальным было запрещено, под страхом смертной казни, публиковать какие-либо материалы в поддержку ФАТХа. “Наша жизнь под властью ХАМАСа становится чрезвычайно опасной”, - пожаловался один из журналистов, живущих в Газе.

Сопоставление ситуации в Газе в июле 2008 года с положением в Москве в июле 1918-ого позволяет увидеть, что террористический режим ХАМАСа демонстрирует сегодня такую же беспощадность в борьбе с внутренними врагами, которую ранее проявляли большевики. Как и их предшественники в России, главари ХАМАСа прибегают к насилию в качестве главного инструмента для достижения своих целей - как внутри контролируемой ими территории, так и вне ее. Политические руководители в демократическом обществе не должны отмахиваться от исторических прецедентов, разрабатывая стратегию и тактику адекватной реакции на “внутренние разборки” в ПА”.

Седьмой канал