В нынешнем израильском
государстве "извлечением уроков"
из случившегося в Судный день на улицах
Акко может стать только дальнейшее смешение
закона и беззакония. Если будут наказаны
виновные (что вряд ли), то непременно достанется
и невинным - чтобы никому
не было обидно.
И это в лучшем случае.
Может получиться как с комиссией Ора:
граждане ждали, что судьи расследуют
причины беспорядков, а они почему-то занялись
поведением полиции. На сей раз полиция
бездействовала, поэтому на скамье подсудимых
вполне могут оказаться жертвы погрома.
Арабы - "паранормальный" сектор в израильском обществе. Их существование не менее парадоксально, чем музейно-антикварная реальность ортодоксальных евреев. И тех, и других среднестатистический житель Тель-Авива предпочитал бы никогда не встречать на своем пути, разве что в музее или надежно охраняемом зоопарке.
И от ортодоксов, и от арабов Израиль откупается деньгами, культурной автономией де-факто и показным невниманием к соблюдению законов. Коль скоро они желают сионизироваться, пусть живут в параллельном пространстве!
Но, в отличие от музейного Меа-Шеарим, заповедные для израильского суверенитета ареалы компактного проживания арабов пахнут не корицей и миндалем, а серой и кровью. И хуже всего - соприкосновения с арабским антимиром участились, и игнорировать его становится с каждым годом труднее.
Порочная система взвешиваний-противовесов в отношении с официальным нацменьшинством базируется на том, что невнимание со стороны государства арабы научились "компенсировать", а власть смотрит на это сквозь пальцы. Например, арабский сектор всегда недополучает при дележке пирога, зато его щадят полиция и Налоговое ведомство. По разным подсчетам, деньги, "сэкономленные" арабами при сокрытии доходов, с лихвой компенсируют государственное финансирование. В такой же мере незаконное строительство и захват земель в Галилее и Негеве заменяют правительственные капиталовложения в развитие инфраструктур и гражданское строительство. Возможно, в итоге арабам достается даже больше, чем евреям, но - неофициально, с черного хода.
И "правые" и "левые", за исключением крайне незначительной прослойки клинических арабофилов, считают безвозвратно потерянным каждый шекель, выделенный арабскому сектору. Будь то финансирование школ, больниц или создание рентабельных предприятий. Евреи не желают иметь от потомков Ишмаэля никакой "интересной прибыли" и ждут, что они рано или поздно обидятся и исчезнут. Чем сильнее обидятся - тем скорее исчезнут. Английский джентльмен, а еще лучше - чопорная леди, столкнувшись с подобным отношением, оскорбилась бы до глубины души и сама нашла бы дверь. Совсем другое дело - правнуки нищих попрошаек и грабителей, промышлявших грабежом беззащитных паломников.
Сообщение по радио о том, что бдительные полицейские заставили араба, заподозренного в терроризме, раздеться до трусов в центре Иерусалима, вызывает у израильского еврея чувство глубокого удовлетворения. Мол, так ему и надо! Многим хочется верить, что араб, натянув штаны, побежит в американское консульство за визой. Хотя, гораздо выше вероятность, что он предложит свои услуги в ближайшем отделении ХАМАСа. Кто знает, сколько шахидов пережили нечто подобное, прежде чем обвязали себя взрывчаткой? На этот счет у нас существует теория немотивированного террора, якобы присущего каждому, впитавшему "исламизм" с молоком матери. Но к иррациональным объяснениям стоит обращаться лишь после того, как исчерпаны логические доводы.
"Игнорирование" арабского сектора доходит до абсурда. Например, государство не признает многоженства в мусульманских семьях и платит за это миллиарды шекелей каждый год. Из четырех разрешенных исламом жен министерство внутренних дел упорно регистрирует только одну. Оставшиеся три, хотя и живут под одной крышей, но числятся матерями-одиночками и получают от государства пособие на детей. О том, чтобы проводить инспекции в арабских деревнях речь не идет. Не только социальные работники - полиция обходит их стороной (линк). Не из трусости, конечно, а "уважая местные обычаи". Тогда почему бы не сделать жест доброй воли и не признать браки, заключаемые в мечетях? Полигамия противоречит принятым на Западе нормам, а бездумное расточительство - нашему скудному госбюджету. Что важнее?
Арабов не призывают в армию, но не на основании закона, а по неписаной традиции. Просто военкоматы не отправляют повестки арабам, достигшим призывного возраста. Альтернативной службы от них тоже не требуют, а легально откупиться от армии невозможно. Раввин Кахане предлагал призывать в ЦАХАЛ всех арабов на общих основаниях. Кто не хочет служить - сядет в тюрьму или добровольно эмигрирует, зато остальные докажут преданность государству и заслужат равноправие. Подобные взгляды считаются у нас незаконными. Но чувство сопричастности возникает от справедливого распределения бремени. В противном случае льготы и послабления истолковываются как уступки, каковыми они на самом деле и являются.
Для иллюстрации вышесказанного приведем сценку, случившуюся несколько месяцев назад в автобусе кооператива "Дан", следовавшем поздно вечером по 186 маршруту из Тель-Авива в город Ариэль.
В Петах-Тикве в переполненный автобус заходят трое арабских парней. Становятся они в проходе, так как свободных мест нет, и тут же начинают громко говорить по-арабски. О чем арабы говорят, большинство пассажиров не понимает, но по смеху и интонации ясно, что на иврите все это, скорее всего, это не было бы произнесено вслух. Однако пассажиры лишь брезгливо морщатся - непонимание слов кажется достаточным оправданием бездеятельности. Вдруг наглецы оскорбляют не твою спутницу, а кого-то на соседнем сидении?
И тут происходит то, чего все ждали: угрюмо сидевший в правом ряду полицейский в форме наконец-то поднимается с места и громко обращается к арабам. Причем, по-арабски! Слова пассажирам непонятны, но никто не сомневается в том, что полицейский говорит что-то весьма резкое. Он кричит, машет руками и выглядит угрожающе. После этого арабы переходят на иврит. "Мы граждане Израиля, - заявляют они. - Как можно такое нам говорить?" Они вспоминают, что их родители и деды - уважаемые люди в Кфар-Касеме, и с ними никто так не разговаривает. Арабы подавлены, стоят тихо, переговариваются полушепотом и только на иврите. Ждут, что будет дальше?
А дальше - ничего не было. Полицейский с аксельбантиком смотрел в окно, пассажиры дремали, водитель жал на газ, автобус несся по ночной дороге. Приближался Кфар-Касем - большая арабская деревня, забывшая 1956 год. Поняв, что перебранкой с полицейским дело закончится, арабы постепенно осмелели, вновь перешли на арабский, а выйдя на остановке, тут же стали выкрикивать проклятия и бросать камни. И даже сумели попасть в автобус, прежде чем он скрылся. Никто их не преследовал, и маленькая "интифада", устроенная гражданами Израиля в пределах "зеленой черты", не удостоилась освещения в прессе.
В завершение небольшой комментарий. Совершеннолетние граждане ведут себя вызывающе в общественном транспорте. Но оказавшийся рядом полицейский не предъявляет им обвинения в хулиганстве, не задерживает и не вызывает по телефону патрульный джип. Арестовать нарушителей порядка не представляло трудности - по дороге проезжало множество полицейских машин. Можно было остановить автобус на обочине, дождаться стражей порядка и доставить хулиганов в участок. Если, конечно, их поведение является нарушением закона. Если же арабы вели себя в рамках закона, то полицейскому не следовало орать на них в общественном месте. И тем более, он не должен был оскорблять законопослушных граждан и их уважаемых отцов и дедов.
Скорее всего, произошло следующее. Арабы заслуживали привода в участок и наказания, соответствующего их не слишком тяжелому проступку. В Советском Союзе за подобную выходку давали 15 суток. Но тот, кто должен был выполнить свой долг - полицейский с аксельбантиками - спешил домой и не хотел "создавать проблемы" коллегам. Поэтому он решил "опустить" нарушителей и отпустить их по домам. Полицейский в форме - представитель государства - сам опустился до уровня автобусных хулиганов. Он, видимо, грубо высказался по поводу членов их семей, прилюдно оскорбил их, но этим и ограничился. Государство в лице полицейского преподало недорослям-хулиганам урок безнаказанности. Судя по тому, как быстро они взялись за камни, выводы были сделаны оперативно.
Именно по такой схеме будет действовать правосудие в Акко. В лучшем случае зачинщика пожурят и лишат водительских прав, в худшем - усадят на скамью подсудимых еврейских жителей, попытавшихся взять в свои руки бесхозный закон.