- Анна, террор – тема не слишком приятная. У вас есть к ней какой-то личный интерес?
- Большевики пришли к власти, используя русский бунт, а удержали ее в руках, запустив машину террора, в рамках огромной станы. Мне хотелось понять, где они взяли для своей ЧК столько готовых убийц, умеющих грабить, пытать, расстреливать. Наверно, я нашла ответ. Во время революции 1905г. в империи расплодилось множество террористических организаций: эсеры, анархисты, максималисты, “черные соколы”, “лига красного шнура”, уральские большевики, безмотивники…
- А это кто?
- Те, кто мечут бомбы в толпу. Вопрос “виновен – невиновен” не стоит. В любом случае жертва – представитель буржуазного общества, которое нужно разрушить. После октябрьского переворота значительная часть этой публики стала чекистами. Образ “рыцарей идеи”, взятый из кино, нужно слегка подправить. Главная задача чекистов заключалась не в поисках заговорщиков, а в создании атмосферы тотального страха, когда схватить и казнить могли каждого. Многие бывшие террористы вошли в костяк ЧК. У них учились остальные.
- В своих книгах вы пишете, что террор невозможен без контекста. Что имеется в виду?
- Психологические мотивы и общественная среда. Террор это побочный ребенок индустриального века, когда тысячи одиночек устремились в большие города, на заработки или на учебу. Такой человек, еще очень юный, был оторван от привычной среды, от моральных ценностей, включавших веру в Творца. Голоса, снаружи и внутри, твердили, что теперь он сам себе хозяин, “индивидуум”, мыслящая личность. При этом наш юноша ощущал подспудно, что быть одиноким и самостоятельным он не готов, и вряд ли будет…
- И тогда…
- Не очень-то легко признаваться в своей несостоятельности. Окольных путей много, один из них вел в революционный кружок, где негатив становился позитивом. Новичку говорили: “Ты здоров. Больно общество, мир мещан и буржуа. Его нужно сломать без всякой жалости, чтобы пробиться в мир счастья. Ты свободен от принятия решений – есть программа, есть вожди. Ненависть к себе, к своей убогости, пусть больше тебя не тревожит. Она переносится на внешнего врага – помещиков, полицию и пр.”.
- И все же метнуть бомбу не так просто. Жалко и чужую жизнь, и свою…
- Чтобы помочь новичкам избавиться от жалости, Сергей Нечаев написал “Катехизис революционера”. Все точки над “и” там расставлены. Революция – мера всего, и ради нее нужно жертвовать всем. Революционер – гость из будущего, спаситель человечества. Все прочие – “масса”, которую можно уничтожать по мере надобности, или порабощать.
- Наверно, у исламских фанатиков можно найти подобную схему.
- Параллелей много, вплоть до “Близнецов”. В 1906 г. эсеры готовились набить аэроплан взрывчаткой и врезаться в Зимний дворец. Для тех, кто изучал историю российского радикализма, 11 сентября - не новость.
- Анна, я перечислю родимые пятна террориста: ощущение своей несостоятельности, страх перед крутым витком истории, когда бездушная цивилизация (паровая, электрическая, компьютерная) подминает под себя людей, наличие вождей, которые принимают за тебя решения, проекция своей никчемности на тех, в кого стреляешь… Что-нибудь еще?
- Общество, в котором есть импульс разрушения. Часто это связано с потерей религиозных ориентиров. Интеллектуал "Серебряного века" это человек мыслящий и знающий, но также циник, флиртующий со смертью. По России начала 20-го века прокатилась волна самоубийств, самая большая в Европе. Но еще больше тех, кто ставит на карту жизнь других, всерьез или понарошку. В ритуалах смерти, заимствованных у сектантов, участвуют "самые из самых": Вячеслав Иванов, Василий Розанов, Федор Соллогуб, Алексей Ремизов, Николай Бердяев. Они, например, делали символическое распятие (каждый раз, кстати, задействовав еврея-добровольца), а затем надрезали ему артерию, откуда в подставленную чашу капала кровь. Ее смешивали с вином и пили по очереди.
- Это – религия?!
- Это ее осколки, которые помогают выбросить наружу отчаяние и страх. По-моему, любой теракт, в том числе, в исламском варианте - это замаскированное самоубийство с участием неповинных людей.
- Вы говорили, что у террора должен быть контекст – идейные корни, группа поддержки, симпатии общества…
- Все это было у русских революционеров. Савва Морозов и другие богачи давали деньги "на революцию", присяжные поверенные оправдали Веру Фигнер, которая стреляла в градоначальника, и впоследствии - многих других. Сделав алию, я обнаружила, что в Израиле интеллектуалы так же "понимают террористов", как это было в Серебряном веке. Маарив и Едиот помещают сочувственные интервью с защитниками палестинских убийц, а в университетских кругах мало кто оспаривает их право проливать нашу кровь. В Хайфе жил профессор политологии Илан Паппе – корректный, интеллигентный, белая кость. Я случайно зашла на его сайт и широко открыла глаза: он писал о евреях так, словно был эсэсовцем: мы - "носители неправды", "сборище убийц" и пр. Такие профессора сигналят палестинцам: "вы правы, мы за вас…"
- Такие евреи… Почему они ненавидят своих?
- А, может быть, себя? И просто "зеркалят" эту ненависть на других, чтобы не было так больно? Интеллектуалы 20-21-го века находятся, как мне видится, в состоянии глубокой растерянности, несмотря на то, что получили сомнительное счастье жить на уровне своего "Я", экспериментируя с чем угодно, без границ - от идей до наркотиков и секса. И с террором – кто на деле, кто на словах. Но на каком-то витке судьбы к тебе стучится мысль, что, при всей твоей открытости и якобы личной свободе, ты страшно замкнут и одинок. Нужно делать "тикун", исправление души. Но кому ж охота спускаться вглубь себя – это больно. А в современной культуре все направлено комфорт, в том числе, душевный. Лучше искать врагов извне и бомбить их касамами или постами в интернете.
- А как проходил ваш тикун?
- Он только начинается…. Но в начале была такая история. Мне нужно было срочно закончить одну работу, просидев у компьютера всю субботу. Вдруг чувствую - просто не могу к компьютеру даже подойти. Думала, что просто ужасно устала, и что мне нужно поспать часок. А потом, конечно, опять за работу. Но проснулась я ровно через 25 часов и поняла, что помимо своей воли соблюла Шаббат. Я это восприняла как чудо. И потом не раз припомнился мой прадедушка, который в свои 90 лет ходил по Питеру в кипе, молился, учил Тору… Может быть тикун мой начался благодаря ему?
- Незаметно для себя вы вошли в другую реальность?
- И она полностью соответствует тому, что у меня внутри…
"Живой журнал" ezrahovkin
B сети можно прочитать книгу проф. Гейфман - "На службе у Смерти."