Почему было так трудно найти политического лидера, который сменит Беннета?

1.Допустим, что искали бы представителя религиозных сионистов, чтобы назначить его зав.отделением в больнице, или главой отдела в минфине, или инспектором в мин.образования. Предположим, что назначение было бы по секторальной принадлежности и ставка предназначалась бы именно представителю вязаных кип. Полагаю, что моментально нашлись бы несколько человек – специалистов в этой области, которые были бы рады занять высокий пост. Вязаные кипы находятся сегодня на ключевых постах во всех сферах общественной жизни. У религиозного сионизма есть высокопоставленные представители в самых важных системах: в мире медицины, юриспруденции, науки, не говоря уже о системе безопасности. И вот в последние дни искали кого-то из религиозных сионистов, чтобы возглавить важную организацию (хоть с непростыми вызовами, но с большим потенциалом влияния) – партию Байт йегуди, и не могли найти уважаемого кандидата, который согласится принять должность. Просто не было. В итоге как-то смогли убедить раввина Рафи Переца. По моей оценке, из-за его добросердечия и потому что он не умеет говорить "нет" (два качества, которые не подходят политику), он не выдержал давления и согласился.

Почему, в сущности, так? Неужели религиозный сионизм не верит в политическое влияние? Почему было так трудно найти политического лидера, который сменит Беннета? Где Гидеон Саар, Исраэль Кац и Гилеад Эрдан вязаных кип?

Слава Богу, на этой неделе сага завершилась и нашелся летчик, который согласился занять оставленную летную кабину (по определению Рафи Переца в его первой речи), но, возможно, стоит подумать наперед, о следующих выборах. Нужно начать говорить о влиянии не только в СМИ, прокуратуре и армии, но и в Кнессете. Лучшие – и в политику.

2.Но до того, как начнем говорить о будущих выборах, давайте поговорим о нынешних. Обязаны объединиться. Не только потому что единство – красивое слово, от которого всем хорошо на сердце, но и потому что это веление времени. Потому что без этого, согласно последним опросам, около 8 мандатов правых избирателей могут исчезнуть. И более того: без этого, возможно, правые потеряют власть.

И объединиться – это не только Смотрич с Рафи – это элементарно. Объединиться – это и с Оцма ле-Исраэль (и, разумеется, с Эли Ишаем). И поверьте мне, что нелегко мне говорить это. Мне не нравится стиль Итамара Бен Гвира. В моих глазах быть правым – это застраивать и заселять Землю Израиля, укреплять поселенчество, а не устраивать крикливые шествия в Умм эль-Фахме или кричать о леваках на радио. Но факт, что согласно опросам, у партии Оцма ле-Исраэль есть электорат в десятки тысяч голосов – голосов, в которых нуждаются правые. Нынешняя политическая ситуация не позволяет быть утонченными во вкусах и объединяться только с теми, кто в точности, как мы.

И кроме того, мне кажется, что время и адвокатский диплом сделали Бен Гвира несколько умереннее. Меня, во всяком случае, он гораздо менее нервирует. И вообще в последние годы он гораздо меньше занимается сенсациями и провокациями, а гораздо больше воюет за элементарные права подростков, на которых нападает система.

В сущности, я не знаю стал ли Бен Гвир более умеренным. Возможно, он остался прежним, а представители еврейского отдела в ШАБАКе стали более фанатичными и этим сделали юридическую деятельность Бен Гвира частью консенсуса еврейской общественности.

В любом случае если 4 лидера этих партий не объединятся сейчас, он могут обнаружить себя объединенными 10 апреля вне Кнессета.

3.И от политики к СМИ. 2 небольших происшествия, но мне кажется, что они обозначают тенденцию. Первое произошло несколько дней назад в 6-часовой телепередаче 12-го канала. Сиван Рахав-Меир интервьюировала Эхуда Ольмерта и задала следующий вопрос: "Какой избирательный бюллетень выберет гражданин Эхуд Ольмерт в день выборов? Возможно, Вы призываете к объединению левых списков, что происходит у Ваших левых друзей?" Легитимный вопрос. Я не вижу в нем ничего выходящего за рамки общественного диалога. Но у Ольмерта почему-то случился нервный припадок. "Прежде всего я удивляюсь, что у такой ультраправой, как ты, есть понимание происходящего в других секторах", - бросил он.
"Я надеюсь, что это юмор", - сказала журналистка. "То, что ты сказала?" – спросил Ольмерт. "То, что Вы сказали", - ответила она. И Ольмерт продолжил: "Ты спросила меня о левых, как будто я представитель левых?... я их пресс-секретарь!?... Если я пресс-секретарь левых, то ты пресс-секретарь правых, поселенцев, молодежи холмов. Ты немало их представляешь!"

По правде говоря, я уже успел забыть это забавное происшествие, но оно вернулось в мое подсознание на исходе последней Субботы, когда Амит Сегаль интервьюировал Цахи Анегби в передаче "Встреча с прессой" и спросил того во время обсуждения праймериз в Ликуде: "Вы говорите, что тот, кто не в Ликуде, тот левый, но Вы не были в Ликуде 6-7 лет".
Легитимный вопрос. Я не вижу в нем ничего исключительного, но в Анегби случился нервный срыв: "Не переходи на личности… Тогда я захочу поговорить о твоем отце, который был в тюрьме".
(прим.перев. - отец журналиста Хагай Сегаль в 80-е годы входил в еврейское подполье, был арестован и сидел в тюрьме)

Это уже явление. Это 2 правых политика, дезертировавших в Кадиму, и вследствие этого в течение последних лет получавших теплые объятия СМИ, как СМИ обнимают всех правых, перешедших влево и говорящих нужные тексты. "Что происходит здесь? " - спрашивают себя Ольмерт и Анегби. - "Приходим на интервью и вдруг задают нам трудные вопросы. Что это?"

Нам – зрителям – вопросы, заданные им, не слышатся как нечто, что должно привести к нервному срыву. Всего-навсего сказано, что у Ольмерта есть левые друзья, напомнили, что Анегби уходил из Ликуда. Но дело не в том или ином вопросе: Ольмерт и Анегби чувствуют изменения в студии. Что-то изменилось там, и это угрожает им вплоть до того, что они бьют посуду и переходят к личным оскорблениям. Куда подевался левый Амнон Абрамович?

(БеШЕВА 7.02.2019)

Перевел Яков Халфин