Maof

Потом показывают "Рамбам" и совсем уже недавние кадры: Гур, вертящий самурайским мечом у себя на крыше, в Иерусалиме. Его фразы в камеру: "Я этим ребятам жизнью обязан, тут ничего не добавишь. Но я понял бы и другое решение. С одной стороны - раненый солдат, с другой - вертолёт, два пилота, врач, солдаты из 669. Понятно, что это тяжёлый выбор". И финальные кадры: вертящийся Гуров меч сливается с винтом вертолёта. 669 выпустили на диске фильм ДСП о том, как спасали Гура. У них эта операция стала образцовой, морéшет крав, и это неудивительно. Потом у пехоты много к ним было претензий: сажать вертолёты вдали от границы, под густым и весьма эффективным огнём противника, стало настолько опасно, что от широкого применения воздушно-спасательного отряда пришлось отказаться. Вместо этого почти во все боевые группы стали включать врачей и/или парамедиков (так погиб Филипп Муско ז"ל). Даже от парамедиков при серьёзных ранениях было значительно больше пользы, чем от полевых санитаров, но возможности спасения тяжелораненых без быстрой доставки в госпиталь всё же не безграничны. Отсюда - горький осадок в отношениях наземных частей с ВВС и звучавшие после войны претензии к 669.

Но в первые дни войны вертолёты для эвакуации раненых непосредственно из-под огня ещё применялись, хотя каждый такой случай был на грани возможного. Фильм про спасение Гура ясно это показывает. Он построен как череда монологов, описывающих ситуацию с разных углов: командир противотанковой роты 35-й бригады, товарищи Гура по цéвету, пилоты, бойцы и врач 669. Всё это идёт на фоне отснятых в реале кадров (ночная съёмка): сверху - видимо, с вертолёта прикрытия - и камерами, которые, как я понимаю, были закреплены на касках у 669. Кроме того, используются иллюстративные постановочные кадры, воспроизводящие ситуацию у десантников на земле. Звуковой ряд дополняет запись радиопереговоров между пилотами, штабом авиабазы, каким-то наземным штабом и непосредственно с цéветом Гура.

Вертолёты подняли в воздух как только поступило сообщение о тяжелораненом в диверсионной группе 35-й бригады. "Кобра" пошла готовить район, а "Яншýф" (Black Hawk) с группой из 669 завис над границей. Разрешение на посадку ему не давали, потому что в зоне эвакуации находились значительные силы противника, использовавшие ПЗРК и иные средства защиты. Дальше идёт настоящая драма в эфире.

Командир экипажа повторно запрашивает наземный штаб о состоянии раненого. Ему отвечают: тяжелое, необходима срочная эвакуация. Он связывается с авиабазой и спрашивают, знают ли они о критическом состоянии раненого. Ему отвечают: да, но сесть там пока невозможно, очень плотный огонь. Время близится к рассвету, и командир экипажа говорит дежурному офицеру авиабазы: "Я предпочитаю сделать это сейчас, через 5 минут будет намного труднее". Ему снова отвечают: "Пока нельзя". Тогда командир экипажа связывается непосредственно с цéветом на земле, уточняет его местонахождение. Вслед за тем он уже без вопросов извещает авиабазу: "Я вхожу в зону". Ему отвечают одним словом: "Принято".

Дальше слышно, как командир экипажа обращается ко второму пилоту и к находящейся на борту группе из 669: "Мы забираем его. Там будет грязно, это не сюрприз, реагировать спокойно". Грязно - это не чисто, то есть в районе посадки находятся силы противника, которые попытаются сбить вертолёт. Потом, уже при заходе на посадку, он повторяет: "Сейчас в нас будут стрелять, мы этого ждали, реагировать спокойно". Хладнокровие поразительное. Первый заход был неудачным: одна ракета прошла непосредственно над вертолётом, вторая под ним, а к точному месту, где находился Гур с частью своего цéвета, выйти не удалось. Вертолёт набирает высоту, командир экипажа требует, чтобы его связали с солдатом, который находится непосредственно рядом с Гуром. Связь удаётся быстро установить, уточняют детали. Парень на земле тоже говорит совершенно спокойным голосом, спрашивает: нужен ли визуальный сигнал? Пилот просит шашку синего дыма.

Сесть нужно посреди деревьев, где даже и места нет для нормальной посадки. Пилот рассказывает (уже в монологах), что он понимал: хвостовым винтом наверняка заденет за ветки. Так оно и произошло в действительности, плюс - пулевые попадания в машину. Вертолёт начал вибрировать, но пилот сумел выбрать последние сантиметры до высоты, на которую было можно забросить с земли носилки. Дальше видно Гура, лежащего на земле без сознания, с пулевой дыркой в щеке. Видно, как поднимают его на борт. Пилот рассказывает: "Я понимал, что нас уже подбили, что машина повреждена, но решил, что пока она на лету, мы будем действовать по плану. Вариант с вынужденной посадкой в таких условиях я не рассматривал".

Как только взяли Гура на борт, командир экипажа запросил ближайшую посадочную площадку на израильской территории. Врач требовал того же: стабилизировать состояние раненого в полёте было трудно. При искусственном дыхании воздух убегал через пулевое отверстие, и один из бойцов 669 закрывал его рукой.

Потом показывают "Рамбам" и совсем уже недавние кадры: Гур, вертящий самурайским мечом у себя на крыше, в Иерусалиме. Его фразы в камеру: "Я этим ребятам жизнью обязан, тут ничего не добавишь. Но я понял бы и другое решение. С одной стороны - раненый солдат, с другой - вертолёт, два пилота, врач, солдаты из 669. Понятно, что это тяжёлый выбор". И финальные кадры: вертящийся Гуров меч сливается с винтом вертолёта.

...Жалко, что нет отцензуренной версии фильма (там видны лица лётчиков и какие-то приборы), а то можно было бы в Сети поместить. В своём роде - высокое искусство.