Дипломатия, сохраняющая «статус кво», при котором террористы добиваются уступок насилием, гарантирует будущее кровопролитие.

В то время как бомбы продолжают падать на Ливан, а ракеты на Израиль, Запад начал терять свою решительность. 14 июля французский президент Жак Ширак осудил израильские военные действия как «совершенно несоразмерные». Российский президент Владимир Путин назвал «чрезмерное применение силы» израильтянами неприемлемым. В то время как президент Джорж Буш продолжает придерживаться своей четкой моральной позиции, Государственный Департамент более осторожен. «Очень важно, чтоб Израиль проявил сдержанность в действиях, направленных на самозащиту»,  заявила Кондолиза Райс корреспондентам 13 июля.

Некоторые политики США пытаются заработать политический капитал на последних инцидентах насилия. Сенатор Хиллари Клинтон обвинила администрацию Буша в этой вспышке  насилия. «У нас было пять с половиной лет неудачного эксперимента жесткой политики при полном отсутствии дипломатии и переговоров. Я думаю, пришло время вернуться назад к тому, что работает, что исторически доказало свою эффективность и может сработать снова».

Клинтон стоит заново перечитать свою историю. Преждевременное  обращение к дипломатии приводит к обратным результатам. Дипломатические усилия Билла Клинтона были исполнены благих намерений, но они привели не к миру, а к гораздо более кровавому  конфликту. Этот провал  был связан не столько с Клинтоном,   сколько с иранским  и арабским  руководством, которое не отказалось от насилия, как от механизма достижения своих целей.

Однако, администрация Клинтона доверяла Арафату в качестве партнера гораздо дольше, чем позволяли имеющиеся свидетельства. И она не была в этом одинока. Зачастую в Вашингтоне политики бывают настолько привязаны к успеху своих политических инициатив, что игнорируют факт их провала.

Администрация Буша  в меньшей степени была готова закрывать глаза на двуличность Ясира Арафата. И хотя  в декабре 2001 года Государственный секретарь Колин Пауэлл продолжал надеяться на то, что заявление Арафата об окончании вооруженной борьбы против Израиля было искренним, его решение воздержаться от публичных суждений по этому поводу было мудрым. В то время, как Арафат получал похвалы Европы за свое «прекращение огня»,  деятели Ирана и «Хизбаллы» грузили 50 тонн оружия на судно «Карин-Эй», портом назначения которого была Газа. Во время интифады вся дипломатия Арафата была лицемерной. Он, также как другие террористы и жуликоватые лидеры, обращался к дипломатам и в Организацию Объединенных Наций, когда опасался возмездия, подобно тому, как на детской площадке малолетний хулиган, избивающий своего «коллегу» по детскому саду за спиной учителя, взывает о заступничестве, когда жертва отвечает ему ударом.

Арафат и многие лидеры Хамаса поплатились за такую стратегию: интифада прекратилась не вследствие дипломатических усилий. Скорее, изоляция Арафата  израильтянами и американцами, израильская тактика точечных ликвидаций других террористических лидеров создали атмосферу ответственности  и перебили хребет кампании террора.

И вот так случилось, что именно в этот момент и Ариель Шарон, и Джорж Буш вырвали поражение из пасти победы.  Политики никогда не должны поощрять насилие и несговорчивость. Вторая интифада, последовавшая за выводом войск из Южного Ливана в мае 2000 года по приказу Эхуда Барака, сделала предсказуемым насилие, которое затопило Газу после шароновского одностороннего «размежевания». Ошибкой Буша было вознаграждение неуступчивости Ирана. Через считанные дни после того, как он  поменял направление своей политики и поощрил Иран, верховный иранский лидер высмеял слабость США. «В Ираке вы потерпели неудачу. Вы говорите, что истратили 300 миллиардов долларов на то, чтоб посадить в кабинеты правительство, которое вам подчиняется. Но этого не случилось. В Палестине вы сделали все, чтоб не допустить Хамас к власти, и опять  потерпели неудачу. Почему вы не хотите признать, что вы слабы и что ваше оружие затупилось?», - заявил он 4 июня 2006 года.

Проблема западной политики на Ближнем Востоке заключается не в недостатке дипломатии,  а в неспособности позволить  нанести ответный удар  и заставить арабов отвечать за их действия. Во время правления Клинтона террористы поверили, что они могут практически безнаказанно наносить удары  по интересам США. В 1996 году Клинтон не сумел адекватно отреагировать на то, что иранцы планировали, обучили и снабдили всем необходимым террористов, которые нанесли удар по башням Хобар. В 1998 году ответный удар  США на взрывы Аль Каедой  посольств в Восточной Африке был весьма слабым, а в 2000 году ответа на взрыв эсминца «Коул» вообще не последовало. Израиль также страдает от выхолащивания своей способности устрашения.

Возмездие терроризму не только иногда необходимо, но имеет больший шанс принести мир, если оно непропорционально. Ответ администрации Буша на террористические атаки 11 сентября  состоял не в том, чтобы снести пару зданий в Кабуле или Кандагаре, и не в ракетных обстрелах пустых зданий или тренировочных баз, но в том, чтобы объявить войну Аль Каеде и поставить правительство талибов на колени.

Для Запада тезис о моральном равенстве также является фактором, ограничивающим его возможности. Это верно, террористы  могут  заявлять, что насилие необходимо для того, чтобы изменить западную политику. Но это как раз является еще одной причиной, по которой Запад обязан в первую очередь обеспечить собственную победу.

Когда университетские профессора  и комментаторы осуждают чрезмерное применение силы как препятствие для достижения мира, они подменяют анализ банальностью. Прочный мир редко устанавливается между равными противниками, он скорее возможен между сильным и слабым. Соединенные Штаты завершили Вторую Мировую войну именно потому, что были готовы применить чрезмерную силу. Поступив таким образом, они дали возможность Японии восстановиться и преуспеть. Англия и Франция не ушли из Германии и не позволили нацистскому режиму перевооружиться и начать снова. Войны продолжаются до полной победы. Среди соседей Израиля только Египет и Иордания признали мир с еврейским государством. В 1977 году египетский президент Анвар Садат выразил стремление к миру только после неудавшейся попытки победить Израиль в войне. Король Иордании Хуссейн тоже признал необходимость мира – первоначально неофициального – после того, как понял, какова цена войны. Переговоры между Иерусалимом, Каиром и Амманом увенчались успехом потому, что они признали, что насилие не поможет им в достижении их целей - прозрение, которого до сих пор лишены многие в арабском мире и в Иране. Ирония соглашений Осло  заключалась в том, что бразды правления  оказались не тех, кто сражался в первой интифаде. И американские, и израильские лидеры  позволили взять власть базировавшейся в Тунисе группировке ООП. Арафат воспринял обязанности председателя палестинской администрации  как почетное право, не подразумевающее ответственности.

Дипломатия, сохраняющая «статус кво», при котором террористы добиваются уступок насилием, гарантирует будущее кровопролитие. Хизбалла не является организацией, чье существование дипломаты должны стараться сохранить. Хотя мировые лидеры осудили отрицание Холокоста президентом Ирана Махмудом Ахмадинеджадом и его угрозы стереть Израиль с карты мира, они обошли вниманием следующее заявление лидера Хизбаллы Хасана Насраллы, которое он сделал  9 апреля 2000 года: «Евреи выдумали миф о нацистской жестокости», и далее: «Любой, кто читал Коран и святые писания монотеистических религий, видит, что они сделали с пророками и какие безумные действия и кровопролитие евреи совершали на всем протяжении истории... Любой, читавший эти тексты, не может думать о сосуществовании с ними, о мире с ними, или о том, чтобы согласиться с их присутствием  не только в Палестине 1948 года, но даже в маленькой деревеньке находящейся в Палестине потому, что они раковая опухоль, которая может распространиться снова в любой момент». Насралла ясно изложил свои цели. Любой, кто оправдывает того, чьей целью является возобновление геноцида, безответственен, если не омерзителен. Позднее Насралла дал ответ тем прогрессивным деятелям, кто поддался искушению объявить проблемой само существование Израиля. Для лидера Хизбаллы Израиль является только частью того, против чего он ведет борьбу. 22 октября 2002 года Хассан Насралла заявил ливанской газете «Дейли стар»: «Если они [евреи] все соберутся в Израиле, это избавит нас от  излишних хлопот, связанных с преследованием их по всему миру».

У дипломатии на Ближнем Востоке появится своя роль, но она будет успешной только в том случае, если она  начнется после уничтожения Хизбаллы и Хамаса и после того, как те, кто их содержит, заплатят сполна за эту поддержку. Это не значит, что Израиль безупречен.  Ливанские политики, по-видимому, трусливо отказываются признать свою ответственность за то, что не смогли  утвердить свой суверенитет, когда Израиль в мае 2000 года вывел оттуда свои войска. Государственный Департамент и европейские министерства иностранных дел проявили беспечность и не сумели обеспечить давление на Хизбаллу, Дамаск и Тегеран после «Революции кедров». Но мир никогда не наступит, если Сирии и Ирану будет позволено использовать Ливан в качестве полигона для сражения, тогда как их собственное спокойствие и безопасность обеспечиваются уверенностью в полной безнаказанности. Если целью является мир, то крайне необходимо наказать сирийских и иранских руководителей. Большинство же ливанцев также являются жертвами.

Михаэль Рубин, постоянный эксперт Американского института инициатив,  является редактором ежеквартального журнала «Ближний Восток»

Опубликовано на Интернет-сайте http://www.meforum.org/  17 июля 2006 г.

Перевод с английского Ольги Соколовской для МАОФ.

Июль 2006 г.

Статья на английском