Людям в летах египетский бунт против Мубарака напоминает румынский бунт против президента Чаушеску чуть более 20-летней давности в рамках раскола коммунистического блока. 18 декабря 1989 года в румынском городе Тимишоара толпы народа собрались на гигантскую демонстрацию против власти, режим использовал огнестрельное оружие. Впервые в истории тоталитарного государства такое событие произошло перед камерами и передано в реальном времени репортёрами мировых СМИ. Я ещё помню главные заголовки, появившиеся назавтра. Корреспонденты мировых СМИ и Израиля сообщали своим читателям о резне тысяч человек, в т.ч. - женщин и детей, которую осуществили власти в городе Тимишоара. Пугающее количество убитых колебалось между 3 тысячами и 70 тысячами человек. Неудивительно, что Чаушеску кончил немного хуже, чем Мубарак. Спустя несколько дней после Тимишоары он попытался бежать с женой из страны. Они были пойманы на границе, приговорены к смертной казни и расстреляны после полевого трибунала, продолжавшегося около четверти часа.

Только через месяц после переворота я случайно натолкнулся на маленькое сообщение на последних страницах газет о том, что истинное число убитых в Тимишоаре было около 80 человек. Это была моя первая встреча с парадоксом, который, с немалой долей иронии, именуется «реальным временем». Оказывается, что обычно, чем быстрей работают СМИ, чем они совершенней и передают с мест, тем они менее серьёзны. Как случилось что самые уважаемые газеты в мире опубликовали в главных заголовках истерический блеф, лишённый всякого основания?! Ведь их корреспонденты были на местности, и это произошло в эпоху камер и микрофонов в прямом эфире! Кто продал им этот блеф, и как они купились на него?! Ответ заключается в том, что срочность и конкуренция и горячий репортаж с места событий снижают уровень достоверности сообщений СМИ. Разумеется, был какой-то лживый пресс-секретарь или пропагандист демонстрантов, передавший сообщение о массовой резне. Можно даже предположить, что пресс-секретари от властей сообщали совершенно другие данные.

Но когда нет достаточно времени для серьезной проверки фактов и конкуренция обязывает передавать репортажи в «реальном времени», журналистика прекращает приводить факты, вместо этого она приводит «рассказ». И этот «рассказ» должен быть простым, потому что нет времени: есть хорошие и есть плохие, хорошие говорят правду, а плохие врут. В румынских событиях 1989 года демонстранты были хорошими, а власти – злодеями. Поэтому все сообщения, исходящие от властей выбрасывались в корзину, а данные, выдаваемые источниками, близкими демонстрантам, принимались как правда.

Одно слово равноценно тысяче иллюстраций

Со времён румынских событий и по сей день фактор срочности и конкуренции только усилился, и требование картин с места событий только обострилось, что только углубило парадокс. Чем больше вы видите фотографий с местности, чем более скорый вы получаете репортаж, тем меньше вы знаете о том, что происходит. Метод "рассказа" и вестернизированные СМИ пишут историю этого времени – поверхностно и лживо. И старое правило – одна фотография стоит тысячи слов – стало нерелевантным. Сейчас почти наоборот.

«Это ненасильственная демонстрация», - провозглашает мегафон в руках анархистов в Наалине, и этим устанавливает "рассказ". В тот же самое время в том же месте демонстранты кидают большие камни в солдат ЦАХАЛа, а их дружки перерезают ограждение и разрушают его. Фотографы и корреспонденты передают на весь мир лживую декларацию мегафона о ненасильственных действиях и реакцию солдат и полицейских на реальное насилие, происходящее там. И мир уверен, что он видит грубых солдат, атакующих тихих демонстрантов. Бандиты с «Мармары» заявлили: «Мы – мирные активисты, везущие игрушки детям и прочие гуманитарные грузы», - таков был "рассказ". И поэтому все СМИ вещали эту лживую декларацию, несмотря на бросающиеся в глаза свидетельства ее лживости . Таким образом, солдаты ЦАХАЛа, защищающиеся от агрессивной атаки, угрожающей их жизням, выглядели грубо атакующими активистов, поборников мира.

Каким образом лгуны делают это? Неужели все корреспонденты и редакторы новостей в мире мобилизованы во имя лжи? Не все, конечно. К вящей неожиданности, речь даже не идёт о лживом и тенденциозном редактировании, скрывающем от зрителя правду. Тугоухий зритель, который будет смотреть передачи из Наалина только глазами, не слыша никаких смехотворных заявлений, выкрикиваемых в мегафон лживым оратором, как и речей корреспондента, рассказывающего, что он показывает, такой зритель увидит, как демонстранты кидают камни и буйствуют, и нет ничего ненасильственного в их поведении. Точно так же этот глухой зритель видел террористов «Мармары», жестоко нападающих на солдата, спускающегося по канату – тридцать бандитов на одного.

Но не глухой зритель верил в "рассказы", которые ему рассказывали, но не тому, что он видел своими глазами. Оказывается, слова не только сильнее картинки, но и когда вам показывают одно, а говорят совершенно обратное тому, что вы видите – вы склоняетесь к тому, чтобы поверить, что то, о чём вам рассказали – это то, что вы видели.

Разумеется, при условии, что поведанное вам соответствует вашему заранее составленному мнению или стремлениям вашей души.

А может, это был военный переворот?

Итак, если мы вернёмся в наши дни, к каирским событиям, мы никогда не узнаем, действительно ли переворот, произошедший в Египте, был ненасильственным и стремлением к свободе. Всё, что мы знаем, что ненасильственный переворот – это мечта свободного Запада, и поэтому это "рассказ", которые корреспонденты были посланы рассказать нам. Тут и там нам удавалось видеть взмывшие вверх кулаки, развивающиеся убийственные лозунги против Израиля и Запада, но говорили нам, что мы видим совершенно другие картины. Осталось несколько вопросов, типа: как ненасильственная демонстрация привела к побегу десятков тысяч заключённых из тюрем; почему западные посольства поспешили эвакуировать семьи дипломатов из Каира; каким образом в ходе либеральной и ненасильственной «революции Фейсбука» были разграблены и подожжены жилые кварталы; почему были подвергнуты разгрому музеи и разграблены антикварные ценности?

Вестерн о хороших и плохих на площади Тахрир может найти ответы, в какой-то мере удовлетворительные. Но если бы сам рассказ был, например, о военном перевороте, а не о народной ненасильственной революции, можно было бы показать достаточно картинок, которые рассказали бы и о нём: больной Мубарак дошёл до своих последних дней; армия захватила власть.

Итог рассказа выглядел бы точно также. А может, это то, что на самом деле случилось? Никогда не узнаем…

("Макор ришон" 18.02.11)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ