Вы можете назвать это хоть и запоздалым, но полным разоблачением. С момента изгнания президента Хосни Мубарка в начале этого года «Мусульманское Братство» вновь появилось на египетской политической сцене в качестве крупного игрока. Однако большую часть этого периода оно весьма уклончиво касалось своих политических устремлений и идеологических установок. Но совсем недавно это исламистское движение высказалось намного более откровенно по поводу своих планов для Египта.
«В данный период мы хотели бы повести общество по пути укрепления своей исламской самоидентификации, чтобы подготовить себя к исламскому правлению», - заявил на недавнем митинге в Каире Саад Хусейни, член Руководящего бюро «Братства». Эти же идеи были повторены другими официальными представителями «Братства», которые обрисовали широкие социальные перемены, которые должны будут наступить после того, как «ислам войдёт в жизнь, этику и поведение народа».
Неудивительно, что подобные заявления вызвали озабоченность среди египетских левых и секулярных партий, которые с подозрительностью смотрят на политическое соперничество со стороны религиозного фланга. Однако, намного более показательной была прохладная реакция египетской публики на планы «Братства». Например, результаты недавнего опроса, проведённого Международным институтом мира, говорят о том, что только 38 процентов респондентов дают положительную оценку движению, однако только 12 процентов сказали, что они стали бы голосовать за «Братство», если бы парламентские выборы проводились сегодня. Это даёт основание предполагать, что точка зрения Хусейни и компании обладает значительно меньшим влиянием, чем это представляется широкому общественному мнению - по крайней мере, на данный момент.
Но всё это может быстро измениться. В частности, предстоящие парламентские выборы, намеченные на сентябрь, могут принести движению намного больше голосов и влияния в египетской политике. Аналитик по проблемам Ближнего Востока Райан Мауро (Ryan Mauro) прозорливо отметил, что «если «Братство» наберёт порядка 30 процентов мандатов, в его руках окажется значительное влияние на разработку конституции». Фактически, «у него может появиться право вето по ключевым решениям, как это произошло с Хезбаллой в Ливане перед падением правительства Харири». И действительно, другие обозреватели высказали предположение, что, вполне вероятно, именно за таким положением влиятельного меньшинства охотится «Братство», ибо оно даёт ему возможность эффективно руководить египетской политикой, находясь при этом за сценой. И с помощью какого-либо хитроумного политического маневрирования электоральная сила «Братства» – и его влияние - могут увеличиться дополнительно, если группа будет выдвигать (или поддерживать) кандидатов, являющихся номинально независимыми, но в глубине души симпатизирующих группе.
Другими словами, всё ещё существует вполне обоснованная причина для беспокойства по поводу политической траектории Египта и роли «Братства» в ней. В конце концов, история полна примеров, когда хорошо организованная политическая и идеологическая группа наследует плоды событий в обществе, находящемся в состоянии брожения (вспомните большевиков, захвативших власть в России в 1917 году, или Гитлера, пришедшего к власти в Веймарской республике, или Хомейни, сыгравшем на недовольстве шахом в 1979 году). Более того, как я отметил в одной из предыдущих статей, египетское общество, в своей основной массе, консервативно и, в то же время, религиозно, что делает его потенциально плодородной почвой для идей «Братства».
Ставки Вашингтона в политическом соперничестве, разворачивающемся сейчас в Каире, высоки. В период после изгнания Мубарака внимание американских политиков и масс-медиа было обращено на другие события (например, в Ливии). Тем не менее, трудно переоценить негативный эффект, который окажет победа исламизма в Египте на политику США и американские интересы на Ближнем Востоке.
Но если возобладает политический плюрализм и более сильное гражданское общество, это может смягчить такого рода итог – или даже предотвратить его вообще. Поэтому Америка должна приложить немалые усилия для построения элементов демократии в Египте: большее политическое участие, экономическая либерализация, свобода прессы и религий, и прозрачность власти.
И у Америки есть экономические рычаги для реализации подобных планов. Получая от США около 2 миллиардов долларов ежегодно, Египет является одним из самых крупных получателей американской помощи другим государствам. И каким бы ни была политическая ориентация будущего египетского правительства, оно неизбежно будет продолжать оставаться заинтересованным в такой экономической помощи – и поэтому будет вынуждено удовлетворить, по меньшей мере, некоторые требования Запада, чтобы продолжать получать её.
Всё это создаёт возможность для Вашингтона влиять на политическую ориентацию Египта, если у него хватит энергии и решимости воспользоваться этой возможностью. Но если Вашингтон не сумеет реализовать её, то уж «Мусульманское Братство», без всяких сомнений, не упустит своего.
Все права принадлежат Forbes.com LLC™ 2011
Оригинал на английском опубликован на сайте http://blogs.forbes.com/ilanberman/2011/04/26/what-egyptians-want-now-not-necessarily-the-muslim-brotherhood/ 26 апреля 2011 г.
Перевод публикуется на сайте МАОФ с любезного разрешения Forbes.com и автора.
Перевод с английского Эдуарда Маркова, МАОФ.
Апрель 2011 г.