Cтатья Нейла МакФаркухара "A Few Saudis Defy a Rigid Islam to
Debate Own Intolerance" опубликована в NY Times 12 июля
с.г.
Обусловленные атаками против США 11 сентября, теперь начались осторожные
дебаты внутри ограниченного круга людей в Саудовской Аравии о нетерпимости
по отношению к не-мусульманам и к Западу, которое рассматривается некоторыми,
как неприемлимое насилие. Такое обсуждение представляет значительный сдвиг
в обществе, в котором Вахабская ветвь Ислама считает подобное обсуждение
табу.
Упоминание о том, что 15 из 19 похитителей, атаковавших Америку, были
саудовцами, в любом обществе все еще вызывает возражения. Люди возражают,
что нет конкретных свидетельств, и что если Осама бин Ладен и причастен
к этому каким-либо образом, то он был вовлечен непримиримыми египетскими
коллегами. Но на фасаде этого непризнания стали появляться трещины. Небольшая
группа интеллектуалов, ученых, журналистов и религиозных деятелей с осторожностью
предполагают, что необходимы перемены. «Перед нами много вещей, о которых
мы раньше думали, как о нормальных, -- говорит Халед М. Батарфи, руководящий
редактор Al Madina, ежедневной газеты, раздвигая пределы того, что может
быть опубликовано. «Мы должны проанализировать идеи, которые привели к
этим плохим действиям, и определить были ли они неправильными, или люди
просто неправильно их поняли. До 11 сентября это было просто мнение, что
мы должны ненавидеть других, после 11 сентября мы обнаружили, что некоторые
из этих мыслей привели к действиям, вредным для нас самих, поставивших
всех мусульман перед общественным судом.» Эта позиция остается противоречивой.
После того, как многие саудовские религиозные ученые и преподаватели выпустили
весной манифест, предполагающий, что мусульмане могли бы найти общий язык
с Западом, они подверглись уничтожающей критике со стороны тех, кто придерживается
положения Вахаби, что процветаетание ислама зиждется на вражде к неверным.
На одном из популярных Интернет сайтов вы можете прочитать: «Вы создаете
ложное впечатление, что многие люди осуждают войну против Америки, но правда
состоит в том, что многие люди счастливы об’явить эту войну, которая дает
мусульманам чувство облегчения.» В другом случае шейх Хамад Раис ал-Раис,
старый слепой ученый, считает что авторы манифеста выразили слишком много
симпатии жертвам 11 сентября и подрывают ислам, отказываясь упомянуть,
что джихад, или священная война, является центральным принципом ислама.
Он пишет: «Вы плачете по поводу того, что произошло с американцами в их
оффисах и маркетах, и несчастьях, которые они испытали, и вы забыли о несправедливостях
и агрессии тех же американцев против всего исламского мира.»
Много факторов побудили эти дебаты. После 11 сентября монархия ослабила
давление на свободу печати. В дополнение, происшествие в женской школе
в Мекке показало , какова цена экстремизма, когда запертые ученицы погибли
от пожара, потому что стражи не допустили спасателей в помещение, т.к.
ученицы не были одеты согласно исламскому кодексу. Затем в июне правительство
об’явило об аресте группы ал Каеда после того, как монархия месяцами отрицала
наличие людей, их поддерживающих.
Но открытое обсуждение о влиянии Вахабизма встречает большие препятствия
особенно со стороны той части духовенства, которая придерживается твердой
линии, и других ученых, имеющих большое влияние. Суровое учение Мухаммеда
бин Абд ал-Вахаба, который отрицал поклонение святым или идолам, было преобладающим
в Саудовской Аравии в течение более, чем двух столетий. Правящая саудовская
династия обязана самим своим правлением тому факту, что их предки первыми
признали его учение. Саудовцы избегают термина Вахабизм, чувствуя, что
это разделяет их и противоречит тезису о том, что ислам -- монолитная религия.
Но вдохновленная Вахабизмом ненависть к «неверным» доминирует во всех обсуждениях,
как нигде в исламском мире. Книжные магазины в святых городах Мекка и Медина
продают, например, сувенирный экземпляр книги в 1,265 страниц, являющийся
сейчас наиболее популярным собранием исламских декретов современной жизни.
Она усыпана правилами поведения с немусульманами: не улыбайтесь им, не
говорите им добрых пожеланий на праздники, не обращайтесь к ним, как к
«друзьям». Исламские декреты шейха Мухаммеда бин Отхамин, чьи похороны
в прошлом году привлекли сотни тысяч скорбящих, устанавливает правила для
хороших мусульман, живущих в странах «неверных». Преданный мусульманин,
живущий за границей должен затаить неприязнь и ненависть к «неверным» и
воздерживаться от того, чтобы принимать их за друзей. Саудовцы в большинстве,
и старшие принцы в особенности, отрицают то, что такое учение способствует
распространению терроризма.
«Ну конечно, я ненавижу вас, потому что вы христианин, но это не значит,
что я хочу вас убить», -- об’яснял профессор исламского права в Риаде посетившему
его репортеру.
Принц Саттам бин Абел Азиз, 61 года, один из самых молодых братьев
короля Фахд и заместитель губернатора Риада, дает аудиеции в огромном оффисе,
величиной в половину футбольного поля. Стены из белого камня и ковры
похожие на одежду современного бедуина – полосы треугольников и других
геометрических фигур, выполненных в розовом и голубом цветах. Когда его
спросили о таких исламских принципах, принц вежливо ответил: «Нельзя говорить,
что эти люди преставляют ислам» и упомянул, что он учился в католическом
университете в Сан Диего. «Я не говорю, что в Саудовской Аравии нет экстремистов,
но не так много, как люди думают или как об этом пишет пресса.» Затем разговор
опять вернулся к 11 сентября. «Они говорят, что эти 15, которые участвовали
в теракте, из Саудовской Аравии. Но эти люди были в Афганистане, они взяли
эти идеи вне Саудовской Аравии.» Это, безусловно, преобладающее здесь мнение,
несмотря на широко распространенное мнение вне Саудовской Аравии, что Осама
бин Ладен пытается оправдать насилие по отношению к Западу, используя учение
Вахаби.
Некоторые саудовские бизнесмены, интеллектуалы и религиозные деятели,
однако, верят, что клерикальная верхушка поощряет нетерпимость. Один бизнесмен
из Джидды сказал о них: «Если вы против них, значит вы против ислама. Если
вы критикуете их, вы критикуете ислам». В результате никто не осмеливается
оспаривать напрямую учение Абд ал Вахаба. «Он очень значительная фигура
в Саудовской Аравии, он подобен Дж. Вашингтону»,-- сказал Мушари ал Заиди,
который пишет на темы религии в газете Al Madina. «Некоторые ученые говорят,
что он жил в другое время, при исключительных обстоятельствах, с тех пор
многое изменилось, и практические руководства должны тоже как-то измениться.»
Королевская семья начала способствовать ограниченным дискуссиям. Например,
людям, попавшим в тюрьму за любую критику правительства от коррупции до
приглашения американских войск, разрешили выступать. Мохсен ал-Аваджи провел
четыре года в тюрьме и потерял работу профессора почвоведения в Риаде.
Освобожденный в 1998 году, он смог получить свой паспорт только после 11
сентября. Это дало ему возможность выступить на Al Jazeera вне страны.
Он поставил на обсуждение тему, радикальную для Саудовской Аравии, о том
что необходимо более широкая дискуссия вопросов, по которым с другими школами
ислама есть расхождения. «Вахабизм рассматривает каждую ситуацию, как черное
и белое, ничего промежуточного, без серого»,-- говорит г. Аваджи, который
сейчас работает юристом. «Мы должны быть более открыты и терпимы внутри
наших сект. Если мы решим это внутри сект, тогда мы сможем быть более терпимы,
чем другие.» Г. Аваджи был в числе 160 ученых и интеллектуалов, подписавших
манифест этой весной, предлагая больший диалог с Западом. Но поднялся
такой крик, что несколько человек, подписавших манифест, сняли свои подписи,
другие же выпустили раз’яснение, что они не отрицают такие существенные
вещи, как джихад.
Сопротивление наиболее несгибаемого духовенства было особенно свирепо,
потому что они чувствуют наступление в областях, где они раньше доминировали,
особенно в образовании. Первые два частных университета переданы властям,
и с будущего года английский будет изучаться с четвертого класса. Религиозные
консерваторы же считают, что необходим упор на арабский язык для изучения
религиозных текстов. Но наиболее радикальное изменение последовало после
пожара в женской школе, которая размещалась, как и многие другие, в переоборудованном
жилом здании сомнительной конструкции. Пресса сообщила, что 15 девушек
сгорело, потому что религиозная стража запретила спасателям войти в помещение,
а девушкам покинуть его, т.к. у них не было соответствующих покрывал. Правительство
отрицает это сообщение. Но в процессе последовавшей перепалки оно передало
ответственность за женское обучение от специального органа, подчиненного
духовенству, министерству образования, называя это простой административной
мерой. Однако правительственные газеты об’явили об этом изменении огромными
заголовками, «как если бы Иерусалим был освобожден», как сказал один редактор.
Перевел с англ. Л. Гулько