Если Франция знает себе цену, то я знаю ее профессию.
(Из дневника немецкого солдата)

Если французу зажать рот, он будет говорить носом. Плохо, конечно, быть непонятым. Но еще хуже, если тебя раскусят. Французский парламент принял эпохальное решение: выплатить компенсации "иностранцам, депортированным в концлагеря" во время германской оккупации. Но с оговорками. Иностранцами считаются пострадавшие евреи, проживающие нынче в США, Канаде и Израиле. Быть их в общей сложности должно не более трех тысяч. И еще одна немаловажная деталь: как они попали в лагерь? Если не в французских теплушках, то и говорить не о чем.

Семьдесят лет Франция жила по принципу: то, о чем давно забыл, не стоит и вспоминать. К моменту оккупации в стране проживало 240 тысяч евреев. А вместе с беженцами из Австрии, Германии, Польши и Чехословакии - не менее 350 тысяч. Сколько из них погибло, не установлено до сих пор. Разброс цифр от семидесяти пяти до 120 тысяч. Но отталкиваются обычно от первой цифры, включая 11 тысяч детей, которых, по официальным данным, депортировали в Освенцим. Домой вернулись лишь 2566 человек. Надо отдать должное французам: действовали с размахом. В Париже, к примеру, только в течение двух июльских дней 1942 года было арестовано свыше 13 тысяч евреев. Причем в этой акции не участвовал ни один немецкий солдат. И таких преступлений, которые, по словам Франсуа Олланда, совершила во Франции сама Франция, не счесть.

Ответственность за депортацию евреев Государственный совет, выступающий в качестве высшей судебной инстанции страны, признал всего несколько лет назад. И то лишь после обращения столичного суда, куда поступил иск от дочери погибшего в концлагере узника с требованием выплаты компенсаций в размере 200 тысяч евро. Денег она не получила. В связи с тем, что "все просьбы уже удовлетворены".

Чудом выжившим французским евреям дейстительно было выплачено 60 миллионов долларов. По полтысячи за каждого убитого. Но те, кто навсегда покинули неуютную родину, вообще остались ни с чем. И только сейчас под американским нажимом Париж, наконец, согласился рассчитаться с "иностранцами", выделив им в виде откупного 53,5 миллиона. С условием, что не примет больше никаких финансовых претензий.

В этом вся Франция. С ее неуклюжими попытками перевернуть еще одну позорную страницу своей истории. Если родину не удается никак продать, значит она бесценна. А при честном дележе украденного на всех все равно не хватает. Поэтому когда страна в интересном положении, алименты всегда платят евреи. О том, как Алжир стал французской колонией, подробней, чем Larousse, не расскажет никакой другой энциклопедический словарь. Но без самой пикантной детали, которая ставит под сомнение официальную версию. Дело в том, что Францию еще со времен наполеоновской Египетской кампании обеспечивали зерном еврейские купцы. Париж рассчитывался, но весьма неохотно и нерегулярно. А когда сумма накопившегося долга превысила все мыслимые пределы, алжирский дей Хусейн ибн Хусейн потребовал ее немедленной оплаты. Однако вместо денег Франция отправила флот.

О долге пришлось забыть. Зато взамен алжирские евреи со временем получили право на французское гражданство. Благодаря декрету министра юстиции Адольфа Кремьё, создавшего Всемирный альянс, который вот уже полтора века активно защищает евреев по всему миру. В самом Алжире это решение привело к серии погромов, в которых массово участвовали и французские солдаты. А созданная в портовом Оране так называемая Антисемитская лига начала бескомпромиссную борьбу за отмену "декрета Кремьё". И вполне могла достичь желаемого во время судебного процесса над Альфредом Дрейфусом, когда алжирский мэр Режи открыто призвал "окропить дерево свободы еврейской кровью".

Будь евреем, и французы к тебе потянутся. Своими липкими руками. Семьдесят лет "декрет Кремьё" хоть как-то защищал алжирцев Моисеева закона. Его отменили в 1940 году. По условиям второго Компьенского перемирия североафриканские колонии номинально оставались под французским управлением. Но Германия и Италия взяли под жесткий контроль военные базы и основные стратегические объекты, где в любой момент могли проводить собственные инспеции. Алжир был на особом счету, поскольку оттуда вывозились железная руда, фосфаты и цветные металлы. А заодно поставлялось продовольствие не только корпусу Роммеля, но и даже на Восточный фронт. Судьба почти 120 тысяч евреев висела на волоске.

Помощи ждать было неоткуда. Рассчитывать приходилось только на себя. Но как противостоять погромщикам без оружия и элементарного военного опыта? И тогда группа молодежи под началом студента-медика Жозе Абулькера организовала подпольные курсы самообороны. На базе еврейской гимназии "Гео Гра". Жизнь вселяет надежду, прежде всего, своей непредсказуемостью. Ища контакты с англичанами и "Сражающейся Францией" генерала де Голля, подпольщики вышли на американского консула Роберта Мэрфи. Свыше года водил он Абулькера за нос, прежде чем организовать встречу с генералом Марком Кларком в Марокко. Этой встречи могло и вообще не быть. Но союзники готовили десант и искали тех, на кого можно было бы опереться в тылу врага. А подпольная сеть Абулькера к тому времени насчитывала более 800 человек. Кларк хотя и обещал оружие, но был весьма невысокого мнения о еврейских мятежниках. Презрительно называя их "четыре цента".

В принципе скептицизм генерала понятен. Гарнизон алжирской столицы состоял из 11 тысяч солдат, не считая легионеров и жандармерию. Но часто побеждает именно тот, кого не принимают всерьёз. Еще до начала операции "Torch" восставшие под прикрытием темноты взяли под свой контроль батареи береговой артиллерии в портовом городке Сиди Ферруш. Одновременно были атакованы и захвачены столичная резиденция генерал-губернатора, префектура, штаб 19-го армейского корпуса, телефонная станция и прочие стратегически важные объекты. К моменту высадки десанта столица была полностью в руках повстанцев. Трудно поверить, что это смогли сделать всего 377 смельчаков.

Самое банальное сочетание - это сочетание предательства с неблагодарностью. После безоговорочной победы Абулькера вместе с еще 26 еврейскими активистами арестовали и депортировали на юг Алжира. Только не ищите подлецов. Подлости совершают хорошие люди. Власть сменила вывеску, но осталась прежней. Дуайт Эйзенхауэр предпочел лучше иметь дело с вишистским генералом Анри Жиро, чем с непользовавшимся никаким авторитетом в войсках Шарлем де Голлем. Понадобился еще год, чтобы в силу снова вступил "декрет Кремьё". Но равноправие всех жителей Алжира было провозглашено лишь в 1947 году.

О военном казусе под еврейским соусом постарались забыть как можно быстрей. И хотя без восстания "иешиботников" результат алжирского десанта был бы таким же плачевным, как в Тунисе, в мемуарах ни Черчилля, ни Эйзенхауэра об этом ни слова. Как, впрочем, и у де Голля, который одним росчерком пера превратил евреев в "голлистов". Ложь перестает быть ложью, если она всех устраивает. Поэтому нет иной правды, кроме той, в которую французы верят так страстно, что и собственное темное прошлое для них - всего-то органическое продолжение впечатляющего будущего. Накануне Шестидневной войны Париж настоятельно советовал Израилю забыть о блокаде Тиранского пролива. А после разгрома арабских армий взбешенный де Голль объявил эмбарго на поставку стране оружия и запчастей.

И даже сейчас, почти полвека спустя, французы все еще считают, что евреи обязаны им по гроб жизни. Хотя сами по-прежнему больше напоминают пассажиров, чей самолёт вот-вот взлетит на воздух. На недавней, седьмой по счету, международной выставке вооружений и амуниции Israel Defense свою продукцию демонстрировали 250 компаний из 20 стран мира. Французских компаний в Тель-Авиве не было: антиизраильский бойкот хоть и негласный, но все-таки бойкот. Зато были французские эксперты, скромно затерявшиеся среди двух тысяч именитых гостей со всех материков и континентов. И пусть на политической карте мира Израиль не идет ни в какое сравнение с Францией. Но если взглянуть на карту Израиля, то Франции вообще не видно. Давно прошли те времена, когда можно было игнорировать израильские технологии, а уж военные - тем более.

Все, что осталось от былого величия Франции, - вето в Совете безопасности ООН. Да и оно в общем-то недорого стоит. Больше хвалиться нечем. Кроме разве что, пожалуй, раздражающей французской заносчивости. Впрочем, и высокомерие вырастает, как правило, из ничтожности. История любит притворяться. Евреев она учит тому, что они могут пересчитать своих друзей на мизинце одной руки. А французам преподносит урок: великие события создают только великие люди. Но как быть еврею на ответственной французской службе? Дрожать за свою страну. Ибо историю приходится писать все же сегодня. Прежде чем переписывать ее завтра.

Франция вправе гордиться великими евреями, оставившими заметный след в ее истории. У министра иностранных дел Лорана Фабиуса тоже есть для этого все возможности и условия. Но нет ни вдохновения, ни таланта. Как, впрочем, у всякой посредственности и серости. Иначе кто кто в здравом уме возьмется за "палестинский" вопрос в тот самый момент, когда Джон Керри в гипсе, а весь Ближний Восток в огне? Кто в твердой памяти поедет спустя шесть лет после Барака Обамы в Каир с новыми июньскими "тезисами", заранее зная, что Египет до сих пор сыт по горло старыми? Кто, наконец, наберется наглости, приехав в Иерусалим, по сути, предъявить Израилю ультиматум, да еще от имени ООН?

Счастье политиков, что они закипают при разных температурах. Это какое же надо иметь терпение, чтобы быть терпимым к парижскому политическому дому терпимости?! Франция теперь вовсе не в той финансовой категории, чтобы кого-то учить. И уж тем более, кому-то угрожать. Особенно после "четырех центов" в качестве "компенсаций иностранцам". Тут уж даже Стелла Либек с ее премией может отдыхать. Но Израилю-то какое дело до того, что хорошее отношение к еврею заканчивается вместе с его деньгами? Франция в ответе не только за нацистский разбой, но и за погромные крестовые походы, и за изгнание евреев в 1080-м, 1147-м, 1306-м, 1394-м, 1591-м и 1670 годах, и за сегодняшний махровый антисемитизм. Но французы никогда не говорят друг с другом о еврейских погромах, опасаясь, что кто-то может знать о них больше, чем они сами.

Того Ближнего Востока, контуры которого определили сто лет назад Франсуа Жорж-Пико и Марк Сайкс, больше нет. «Забудьте об Ираке и Сирии, - сказал в интервью французской "Le Figaro" бывший директор ЦРУ Майкл Хайден. - Мы имеем дело с ISIS, "Аль-Каидой", суннитами, шиитами, курдами и алавитами. Я не знаю, куда мы идем. Но это надолго». Б-г дает нам соседей. А друзей, слава Б-гу, мы выбираем сами. Но чем состоятельней друзья, тем дороже они обходятся. Трагедия Лорана Фабиуса в том, что он сначала еврей, а уже потом француз. И ему никогда об этом не дадут забыть. А гримаса истории в том, что в расположенном на итальяно-французской границе Сан-Ре́мо, где на проходившей в 1920 году конференции Лиги наций решалась судьба разделенных между Англией и Францией подмандатных территорий, сейчас раскинулся огромный лагерь беженцев из стран северной Африки и Ближнего Востока. Все возвращается на круги своя. И если не учиться на своих ошибках, то зачем их делать?