Maof

Monday
Dec 23rd
Text size
  • Increase font size
  • Default font size
  • Decrease font size
Звезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активна
 
Текст на английском
section.php3?sid=37&num=25

Уильям Сэфайр, поддерживающий с Ариэлем Шароном дружеские отношения, делится с читателями своими впечатлениями от разговора с Шароном после его встречи с президентом Бушем.
Прим. переводчика


Сначала премьер-министр Ариэль Шарон весьма настороженно отнесся к идее его политической оппозиции о строительстве забора безопасности, отделяющего израильтян от палестинских террористов-самоубийц. «Это – вовсе не магическое решение проблемы», - говорил он мне, когда «голуби» пытались продвинуть план создания пограничных сооружений вдоль границ 1967 года, которые невозможно защитить, и ликвидации всех израильских поселений на Западном Берегу, включая и пригороды Иерусалима.
С той поры идея возведения проволочного забора, оборудованного датчиками и видеокамерами и позволяющего контролировать проникновение в Израиль, была доработана и усовершенствована таким образом, чтобы включить большую часть ближайших израильских поселений. Сейчас забор, завершенный на четверть, позволит, по мнению Шарона, не только обеспечить большую безопасность для всех израильтян, но и явится побудительным мотивом для палестинцев стремиться к установлению мира.
«Десятки тысяч арабов нелегально проникали все это время в Израиль», - сказал он мне после его встречи с президентом Бушем на этой неделе. – «Некоторая их часть принимала участие в террористической деятельности. Это очень опасный процесс, и его необходимо остановить».
Кроме создания чисто физического барьера, забор может изменить дипломатическую динамику: «Стратегия Арафата – сделать террор частью процесса политических переговоров. Если ты не получаешь всего, что хочешь, ты прибегаешь к террору – начинаешь интифаду. Забор безопасности, когда он будет завершен, покончит с этой стратегией. Именно это беспокоит их – возможность потерять оружие террора как средство переговоров».
По-видимому, это беспокоит и кое-кого в Госдепартаменте, и президент Буш принял палестинское определение этого забора как «стены». Это слово немедленно напоминает евреям о стенах гетто, а американцам – слова Рональда Рейгана «Разрушим эту стену!». Однако мистер Буш снова вернулся к термину «забор», и во время его давно ожидаемой пресс-конференции воздержался от представившейся ему возможности критически отозваться о нем.
И в этом усматривается здравый смысл. Роберт Сатлофф, наиболее проницательный из ближневосточных аналитиков, пишет в «Балтимор Сан»: «После того, как президент Буш связал престиж своего президентства с достижением мира между Израилем и палестинцами, он должен смотреть в оба, чтобы не оказаться на неверной стороне инициативы, которая и в самом деле может предложить шанс на мир».
Шарон не рассматривает защитный забор как односторонне установленную границу. «Это не политическая граница, а также не в полном смысле граница, обеспечивающая безопасность. Если мы придем к выводу, что определенное место должно быть или не должно быть в наших руках», - сказал он, - «тот факт, что где-то здесь проходит забор, не повлияет на наше окончательное решение». Успокоив таким образом как поселенцев, так и, в некотором смысле, палестинцев, этот опытный руководитель добавил: «Но всем должно быть совершенно ясно, что мы не вернемся к границам 1967 года».
Шарон отметил, что «80 процентов израильтян влюбились в идею забора, и почти столько же их не доверяют палестинцам». (Я подозреваю, что Шарон занимает прочное место среди этого большинства, так же как и я, впрочем).
А что можно сказать о новом премьер-министре, Махмуде Аббасе (известном своим друзьям как Абу Мазен) – выполняет ли он свои обязательства? «Абу Мазен понимает, что Израиль нельзя победить посредством террора, и он считает, что наши проблемы могут быть решены путем переговоров». Это – хорошая «новость». «Но он еще не решил приступить к разоружению и расформированию террористических организаций. А Арафат все время пытается ослабить его».
Как можно укрепить положение Абу Мазена? «Мы освобождаем заключенных и выдаем 30 тысяч разрешений на работу. Вам следует поддержать экономические проекты, которые инициирует Абу Мазен».
А что можно сказать о руководителе служб безопасности Мухаммаде Дахлане, который не проявляет никакой активности в задержании террористов и не пытается остановить изготовление сотен ракет в Газе? «Он не хочет оказаться запятнанным» - что означает, по-видимому, что у Дахлана есть политические амбиции, которые не позволяют ему проявить жесткость по отношению к террористам.
Какая самая большая опасность угрожает Израилю сейчас, когда Саддама лишили власти? «Ливия пытается получить расщепляющийся материал, но самую большую опасность представляет собой Иран с его баллистическими ракетами с дальностью 1300 километров. Недавно я разговаривал с Путиным. Русские понимают, что Иран стремится к обладанию ядерным оружием, и он предпримет сейчас некоторые шаги, чтобы действовать впредь более осторожно».
Означает ли изгнание Саддама, что на Ближнем Востоке многое изменится? Шарон проявляет осторожность: «Соединенные Штаты не будут находиться по соседству с нами вечно. Но Израиль, в отличие от США, остается здесь, и я что-то не вижу до сих пор демократической арабской страны».
Но мне никогда не доводилось видеть его более оптимистически настроенным. «Да, есть сдвиг, и есть потенциал для еще более глубоких изменений. При всей той критике, которая раздается в адрес президента Буша, он - человек решительный. Он создал на Ближнем Востоке такую благоприятную возможность, какой не создавал никто другой. И в этом – вся разница».

Опубликовано в газете «Нью Йорк Таймс» от 31 июля 2003 г.

Перевод с английского Эдуарда Маркова.
Июль 2003 г.