http://www.strana.ru/stories/01/11/09/1987/225340.html
МОСКВА-ХЕВРОН. Израильский раввин Авром Шмулевич является специалистом
в области политологии и геополитики, он сотрудничает с изральским антитеррористическим
центром. В интервью обозревателю Страны.Ru Сергею Плетневу он высказал
мнение, что сейчас война в России к Кавказу уже не имеет никакого отношения.
Но при этом идет активная пропаганда ислама среди русского населения, отсюда
- русские среди террористов. По его сведениям, намек был послан в первую
очередь руководству исламских республик бывшего СССР. Раввин считает, что
"профиль" террора будет скоро изменен, он становится более техничным.
- Господин Шмулевич, министр обороны России заявил о том, что нашей
стране объявили войну. Очевидно, что речь идет не просто о чеченских боевиках.
Почему возникла такая ситуация, и кто наш главный противник?
-Это исламский фундаментализм. Сегодняшняя ситуация напоминает ту, которая
была перед началом второй мировой войны, когда на арене было две силы демократический
- Запад и коммунистический Советский Союз. Каждый из них хотел использовать
нарождающийся фашизм в своих целях, и никто не мог предположить, что та
сила бросит им вызов.
То же самое произошло и с фундаментализмом. На протяжении десятилетий
и США, и СССР взращивали в различных странах фундаменталистские режимы
и использовали их в холодной войне. Именно с помощью СССР и США в ходе
холодной войны фундаменталистские круги оттеснили от власти другие традиционные
мусульманские элиты - например, суфийскую, которые на протяжении сотен
лет правили в арабских государствах.
Но у исламского мира есть своя идеология, четкие геополитические перспективы
и четкие правила как взаимодействовать с окружающим миром. Одно из основных
положений - «джихад» и то, что ислам должен стать мировой религией, которое
впрочем, есть и в других религиях, но в исламе есть положение о тотальной
войне против мира неверных. Единого ислама, конечно, нет, но есть четкое
направление, которое и называется исламским фундаментализмом и который
говорит, что захват мировой власти - это политическая задача.
Фундаменталисты считают, и в какой-то степени справедливо, что технические
возможности для решения этой задачи у них есть. Мусульманские страны сейчас
независимы, обладают колоссальными финансовыми ресурсами и сейчас можно
получить достаточно разрушительные средства для терактов всего одним человеком.
И они пришли к выводу, что сейчас можно бросить вызов Западу. Приходят
две женщины с сумками - и эффект получается не хуже, чем бомба, сброшенная
с самолета.
-Каким образом устроено это «террористическое сообщество» и как можно
бороться с такой угрозой?
-Бороться с такого рода террористической инфраструктурой довольно сложно.
Потому что существующие спецслужбы государств представляют из себя громоздкий
бюрократических механизм. И он эффективен в мирное время, но не во времена
кризисов, когда нужно быстро принимать решения. Если необходимое решение
должно быть согласовано на уровне вплоть до руководителя государства, то
структуры исламских фундаменталистов организованы совершенно по-другому.
Есть общее поле исламистское, есть люди которые рекрутируются в эту
идеологию. Это практически тоталитарная секта - люди, которые туда входят,
получают очень однобокое представление об исламе, зомбируется их психология.
Группы, которые существуют, состоят из очень маленького количества людей,
и руководство дает только общее направление, в котором нужно действовать.
Конкретное оперативное планирование осуществляется непосредственно руководителями
групп. Так как этих групп очень много, то если в одном месте не выйдет,
то выйдет в другом.
В Израиле порядка 80-90% терактов предотвращается, но оставшихся 10%
вполне хватает, чтобы не чувствовать себя защищенным. И когда захватывается
или уничтожается оперативное руководство, то особо на эффективность деятельности
это не влияет. Например, когда американцы захватили ближайших помощников
бен Ладена в Ираке, то практически это не сказалось на интенсивности терроризма
в этой стране, поскольку эти люди не владели конкретной и всеобъемлющей
информацией. Они осуществляли просто общее руководство, а исламские террористические
структуры построены таким образом, что главное их действующее звено - это
аппарат, который нацелен именно на собирание средств. Он не занимается
конкретной террористический деятельностью, поскольку всегда есть четкое
разделение на политическое и военное крыло. Причем, первое действует в
мире, где есть права человека, доказательность на судебных процессах и
тд. Скажем, в Западной Европе военное крыло ХАМАС запрещено, а крыло финансовое
и политическое действуют легально. Европейцы говорят, что эти люди не занимаются
терроризмом, собирают деньги, которые переводятся на благотворительные
цели. А потом уже эти деньги из детских садиков перекачиваются на нужды
террора, и совершенно невозможно доказать, что конкретный человек к этому
причастен.
Поэтому когда Израиль уничтожает такого «финансиста», то в правозащитных
кругах поднимается шум о несудебных расправах. То же самое происходит и
в отношении Чечни, когда Ахмет Закаев и другого рода деятели, считаются
просто политическими фигурами. Так что против современной исламской террористической
структуры очень сложно бороться традиционными политическими методами. Необходима
коренная перестройка спецслужб на новые принципы, но для этого необходимо
и перестройка управления государством, а современные западные демократии,
в том числе и Россия, к этому не способны.
-Возможно ли надавить на руководство исламских стран с тем, чтобы
оно пресекало подобную деятельность фундаменталистов, или это бесполезно?
-В первую очередь, они сами не хотят контролировать радикалов. Потому
что существует некая сделка. С одной стороны, саудовским шейхам, которые
уже давно слезли с верблюдов и живут в дворцах с кондиционерами, умирать
на баррикадах за торжество ислама не улыбается. Но с другой, основное население
арабских стран вполне воспринимает фундаменталистскую идеологию, и фундаменталисты
заключили соглашение с правительствами. Пока они отказываются от борьбы
в полную силу против правящих режимов за то, что те будут служить крышей
террора. Ведь как раз Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива
дают основную часть бюджетов всех мусульманских террористических организаций.
Поскольку эти деньги восточных монархий вложены в биржи в США и Западной
Европы, то, естественно, руководство исламских государств имеет там свою
большую долю влияния. Об этом в преддверье выборов в США сейчас много говорят.
И структуры демократов не меньше связаны с деньгами тех же саудовских шейхов.
То же самое сейчас происходит в России. Те миллиарды долларов, которые
арабские страны вкладывают в Россию, в том числе и в подкуп чиновников
и государственных деятелей, - это политическое влияние, которое служит
крышей террористам.
Вот, например, в Израиле, который более прозрачен, и партии обязательно
публикуют все свои поступления, партия АВОДА, которая выступает за выход
Израиля с территорий освобожденных в 1967 году и создание палестинского
государства, перед прошлыми выборами сообщила, что значительную часть своих
денег получила из Америки от Фонда Джимми Картера. Но известно, что этот
Фонд сам значительную часть денег получает от арабо-пакистанского банка.
Но с другой стороны, эти исламские режимы получают и политические дивиденды,
их роль в мире растет, с ними вынуждены считаться. Нужно сказать, что здесь
в Хевроне живет много арабов, и они внимательно следят за тем, что происходит
на Северном Кавказе и испытывают неподдельную гордость от того, что влияние
ислама расширяется.
Сами режимы знают, что если они не будут поддерживать фундаментализм,
то просто лишатся власти, так как влияние последних в этих странах очень
велико.
-Почему в России террористы выбрали название «Бригады Исламбули»?
-Это название выбрано совершенно не случайно. Это лейтенант египетской
армии, который убил президента Анвара Садата за то, что тот отступил от
принципов фундаментально ислама. А ранее эта группа совершила покушение
(правда, неудачное) на премьер-министра Пакистана. Пакистан также является
одной из стран, которые берут помощь от стран Персидского залива. Кстати,
несмотря на то, что эти страны являются «мирными», случай с убийством Яндарбиева
показал, что не случайно финансовое руководство базировалось именно там.
Так что эти страны получают доходы от российского туризма, покупают российское
оружие, но они дают финансовую подпитку, а оперативное руководство различными
террористическими группировками осуществляется во многом разведкой Пакистана.
Но после всех событий в Афганистане, когда американцы сильно надавили на
руководство Пакистана, оно стало постепенно отходить от того, чтобы напрямую
брать деньги у богатых исламских спонсоров. Афганских талибов они сдали,
и вот это покушение как раз и было напоминанием премьер-министру и другим
официальным лицам, что они, как и Анвар Садат, пошли на слишком большие
уступки Западу. Поэтому-то и было выбрано название «Бригады Исламбули».
А в России намек был послан в первую очередь руководству исламских республик
бывшего СССР. Я думаю, поэтому сейчас стоит ждать изменение профиля террора.
Если раньше выбрались объекты, которые просто невозможно было хорошо защитить
- дома, транспорт, станции метро и тд, то сейчас террор становится более
техничным. Ведь что бы взорвать самолет, необходимо более изощренное планирование,
чем в метро. Они, по-видимому, достигли такого уровня технической оснащенности,
и сейчас следующим этапам, я думаю, будет террор против представителей
государственной власти. Террористы будут пытаться нанести удар как можно
выше.
В российской печати, почему-то мало внимания на это обращается, но в
Дагестане, например, практически все время идет террор против пророссийских
чиновников. Некоторые время назад был убит полковник ФСБ, были покушения
на мэров ряда городов и другие акции. Не случайно, во время ночной бойни
в Ингушетии большая часть погибших была милицейским руководством республики,
именно ингуши. Русскими террористы не интересовались. Это подчеркнутое
давление на исламские страны, причем в мусульманском мире все эти намеки
очень хорошо понимают, и когда убивают, скажем, министра внутренних дел
какой-то республики, то во многих мусульманских странах многие вопросы
сразу решаются в пользу фундаменталистов или правительства просто закрывают
на что-то глаза.
-А что нужно исламским фундаменталистам от России?
-Сейчас война в России к Кавказу уже не имеет абсолютно никакого отношения.
Многие чеченцы это уже поняли. Тем не менее, Кавказ будет звучать долго,
потому что именно там легко вербовать исполнителей низшего и среднего звена.
Они-то действительно думают, что воюют за интересы Чечни, а не за мировой
халифат. Давно уже поступают сведения, что интенсивная пропаганда мусульманского
фундаментализма идет и среди этнических русских, и принятие ислама стало
уже массовым явлением. Известно, что в Чечне среди боевиков уже встречаются
и этнические русские, принявшие ислам. Поэтому будет расти и количество
русских, которые потенциально способны совершать теракты. А уже с этим
еще сложнее будет бороться.
Второе, что им нужно от России, было прямо озвучено премьер-министром
Малайзии на сессии исламской конференции, на которой, кстати, присутствовал
и президент Владимир Путин. Малазийский премьер сказал буквально следующее.
Исламский мир находится в противостоянии с Западом, у нас есть деньги,
но нет своей науки и своей промышленности. Действительно, некий такой парадокс.
И нужно использовать для этого российский потенциал. И была такая фраза:
«До каких пор мы будем покупать оружие у наших врагов?» При этом в зале
сидел Путин, а Малайзия покупает оружие у России. И то, что Россия на эти
слова никак не среагировала, в значительной мере подстегнуло деятельность
экстремистов. Они хотят реализовать тот принцип, который успешно реализовали
монголы. Дикие кочевники построили себе города, угоняя мастеров и ремесленников
из Киевской Руси, Восточной Европы, Хорезма, и тд. То же самое делала Оттоманская
империя, когда во многом трудом армянских, югославских, болгарских мастеров
турецкая экономика поднималась. То же происходит и сейчас. Мусульманские
страны хотят, что бы Россия следовала в фарватере мусульманского мира и
использовать тот промышленный и научный потенциал, который она имеет. Поэтому
эти теракты полностью лишены политической логики, никакие требования не
выдвигаются или выдвигаются заведомо невыполнимые.
Но они обычно хорошо разработаны. Действия такие: сначала идет целая
серия терактов, нагнетая обстановку, затем некоторая передышка. И когда
обществу кажется, что опасность миновала, что власть подготовилась и взяла
все под контроль (терактов-то больше нет), следует новая серия ударов еще
большей эффективности. В стране возникает паника, чувство бессилия и тогда
уже руководству можно диктовать что угодно.