К побережью Персидского залива приближается мощнейший ураган. Ему уже присвоена наивысшая степень опасности. И звание Героя Израиля.
(Из сообщений иностранной прессы)

Мир борется за мир. И жаждет войны. Этот необъяснимый парадокс на самом деле вполне объясним. Потому что, с одной стороны, мир - это промежуток между двумя войнами, а с другой... Истинный расцвет военного искусства возможен только в мирное время. За две недели до германского вторжения в Москве арестовали Георгия Иссерсона. Кадрового офицера, прошедшего Империалистическую, как тогда говорили, и Гражданскую войны. Это по его предложению была создана Академия генштаба РККА, где он возглавил кафедру оперативного искусства. Среди его слушателей были не только все маршалы Победы, но и многие гитлеровские генералы, включая Гудериана и Манштейна, неплохо освоивших разработанную им концепцию "глубокой наступательной операции".

Иссерсон был приговорен к расстрелу, но в последний момент смертную казнь заменили на 10 лет лагерей строгого режима и 5 лет ссылки. Озлобленный военными неудачами Сталин объявил теорию Иссерсона предательской, но, загнав мозговитого еврея в Красноярский край, оставил на всякий случай в живых. А война, тем не менее, шла по схеме опального стратега. Сначала успех сопутствовал немцам, потом они сами стали попадать в "котлы" - под Сталинградом, в Белоруссии, в Нормандии, на подступах к Берлину. Операции по окружению и уничтожению мощных группировок противника стали вершиной военного стратегического искусства Второй мировой войны. А их главный теоретик был освобожден лишь в июле 1955 года. По ходатайству маршала Жукова. И почти на полвека предан забвению.

Спотыкаясь о пни истории, мы по-прежнему не обращаем внимания на их кольца. Мир все еще пытаются исправить не с помощью уроков истории, а с помощью взрывчатки. Невзирая ни на капитализм, ни на коммунизм, ни на туризм. Иссерсон тихо почил в 1976 году. Его концепцию трижды с успехом использовали израильтяне - в 1956-м, 1967-м и 1973 годах. Он знал об этом. И как-то даже сказал дочери Ирене Иссерсон-Ереминой, что только ради одного этого стоило жить. Его теория актуальна и сегодня. Современные войны тоже начинаются без предварительных этапов. Боевые действия отделяет от угрозы их применения всего какой-то шаг. И очень важно не упустить этот момент. А еще лучше, особенно если не готов к превентивному удару, заранее внушить врагу страх, который был и остается самой эффективной сдерживающей силой.

Война и вражда - далеко не одно и то же. На поле брани главный враг - чванство, которое приводит к недооценке противника. А при вражде проявляется совершенно иная болезнь - чувство безысходности и усталости. Именно чванство, по мнению Иссерсона, погубило и поляков, и французов. А чувство безысходности и усталости чуть не погубило англичан. По-моему, весьма тонкое наблюдение, которое логично вписывается и в нынешнюю военно-политическую стратегию. Мне кажется, эта болезнь свойственна и Израилю. Накапливавшиеся десятилетиями опасения за судьбу страны, которую действительно хотели и хотят уничтожить многочисленные враги, проявляется уже почти на генетическом уровне. Просто отмахнуться от них, значит впасть в другую крайность - чванство.

Но насколько оправданны эти опасения? Угрозы стереть Израиль с лица земли звучат с первого дня его существования. Однако все попытки сделать это с помощью оружия ни к чему не привели. Поэтому арабы, не добившись успеха, вынуждены были изменить тактику. После войны Судного дня основные баталии развернулись на дипломатическом и политическом фронтах. В ход пошло все - откровенная клевета, неприкрытая ложь, наглый шантаж. Ради достижения цели любые средства хороши. Тем более, что они приносят результат. Даже если общие интересы при этом не совпадают. А тут они удивительным образом полностью совпали. У одних на сугубо идеологическом уровне, у других - на историческом, у третьих - на психологическом, у четвертых - на чисто меркантильном, у пятых - на эмоциональном. Эти удивительным образом совпавшие интересы находят отражение в кипах антиизраильских резолюций, регулярно принимаемых ООН и прочими присвоившими себе роль судей организациями.

Противопоставить этому нечего. Кроме разве что правды. Но правда удава заметно отличается от правды кролика. Людям свойственно выдавать себя за тех, кем они на самом деле никогда не были и быть не могли. И уж тем более - политикам. Полвека назад Джон Кеннеди сказал, выступая в разделенном стеной Берлине: "Я - берлинец!" Эти слова стали всемирно известными. За три года до этого он произнес речь на Сионистском конгрессе в Нью-Йорке, в которой назвал Израиль "ребенком надежды" и "оплотом отважных", созданном не для того, чтобы исчезнуть, а ради благополучия и процветания евреев. Но было время, когда он говорил совсем иное. В недавно вышедшей книге "John F. Kennedy Among the Germans" ("Джон Кеннеди среди немцев"), в основу которой положены его дневники и записи, выпускник Гарварда утверждал, что "Гитлер - один из самых выдающихся людей, когда-либо живших на Земле". Он трижды посетил Германию, всякий раз убеждаясь, что "нордическая раса, похоже, действительно высшая", а "фашизм - правильная идеология".

Слова политиков, как видим, далеко не всегда отражают их истинную суть. Поэтому первое условие покаяния - переоценка внутренних ценностей, а первое условие исправления - осознание собственной вины. Но как переступить через собственное "я"? В связи с этим на память приходит анекдот, который мне рассказали в Уэльсе. Едут в купе два валлийца. Час молчат, другой. Наконец один не выдерживает:
- Разрешите представиться: меня зовут Джон...
На что второй отвечает:
- А меня нет...

Переоценка внутренних ценностей не мешала бы и Израилю. Арабский мир сегодня больше напоминает пугало. С виду страшный, а если присмотреться, то боится собственной тени. "Арабская весна" заметно ослабила суннитский лагерь. Египет, Ливия и Тунис заняты внутренними разборками. К тому же испытывают серьезные экономические трудности. Все революции начинаются со всеобщего энтузиазма и заканчиваются, как правило, всеобщим голодом. В Ираке все воюют против всех и дело, скорее всего, закончится распадом страны. Йемен связан по рукам и ногам гражданской войной. Сирия борется за выживание. Причем вариантов у нее немного: либо второе "иракское болото", то есть война до победного конца одной из сторон, либо лоскутное государство, либо геноцид со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Оставаться долго "над схваткой" Израилю не удастся. Рано или поздно придется вмешаться. Причины могут быть какие угодно. Например, попытка загнанного в угол Асада применить химическое оружие или передать его "Хизбалле". Прямое вмешательство в конфликт Ирана. Поставки оружия, которые могут нарушить баланс сил в регионе и представлять непосредственную угрозу для Израиля. В таком случае из двух зол придется выбирать меньшее. Поражение Асада станет поражением и "Хизбаллы", что резко сузит возможности Ирана. Победа так называемых повстанцев откроет путь "Аль-Кайде" и прочим радикальным группировкам. Но им будет не до Израиля, пока не удастся преодолеть разруху. А на это уйдет не один год.

Асад стоит перед дилеммой: открыть "второй фронт" на Голанах или повременить. Конечно, заманчиво потрепать нервы Израилю, используя для этого "Хизбаллу". Но он не уверен, что израильская реакция будет сдержанной. И панически боится открытого столкновения, понимая, что это может стоить ему если не головы, то потери власти. Поэтому пока ограничивается лишь воинственной риторикой. В интервью подконтрольному "Хизбалле" телеканалу "Аль-Манар" сирийский президент обещал нанести "сокрушительный удар" по Голанским высотам, используя "весь арсенал самого современного оружия". Он, безусловно, блефовал, но сказал, как пишет "The New York Times", то, что должен был сказать. Явно напоминая при этом петуха, тщетно пытающегося снести яйцо.

Все эти заявления для Израиля, как дробина для слона. По-настоящему его беспокоит только Иран, обуздать который "международное сообщество" в лице великих держав не столько не может, сколько не хочет. Поэтому решать эту проблему придется собственными силами. Но так ли страшен зверь, как его малюют? Появление атомной бомбы может стать для Исламской республики не историческим триумфом, а концом истории. Поскольку Израиль способен нанести упреждающий удар, на что имеет полное моральное право. Тем более, что обладает такими возможностями. По оценке Стокгольмский института исследований проблем войны и мира (SIPRI), в наличии Израиля порядка 80 ядерных боеголовок, которыми в основном оснащены баллистические ракеты. В свою очередь, ракета-перехватчик "Хец-3", радиус действия которой около 2500 километров, способна уничтожать "шахабы" над иранской территорией. Сразу после их старта.

В геополитике эхо предшествует событиям. Хотя чаще всего они развиваются по непредсказуемому, а то и вообще фантастическому сценарию. Даже одни и те же чудеса могут повторяться снова. Главное, чтобы о них успели забыть. В Библейских историях о десяти египетских казнях самый драматический, пожалуй, момент - истребление первенцев. Узнав о своей предстоящей участи, они подняли восстание. Сын пошел на отца, брат на брата, сосед на соседа. Страна превратилась в арену кровавых столкновений. Нечто подобное происходит сейчас и на арабском Востоке. Начальник штаба так называемой Свободной сирийской армии генерал Салим Идрис заявил, что если боевики "Хизбаллы" не уберутся в Ливан, их "будут преследовать до самого ада". Пока европейцы размышляют, что делать с иранской марионеткой, Совет по сотрудничеству государств Персидского залива единогласно внес "Хизбаллу" в список террористических организаций.

"Хизбалла" несет тяжелые потери в Сирии, и это, как пишет саудовская газета"Аль-Ватан", сказывается на боевом духе "солдат Аллаха". Добровольцев, желающих рисковать своей жизнью, с каждым днем все меньше. Это вынудило Насраллу увеличить разовое пособие семьям погибших с двадцати до пятидесяти тысяч долларов. Ирану, правда, не придется нести дополнительные расходы. Тегеран прекратил финансирование ХАМАСа, получавшего ежемесячно около 22 миллионов долларов. В отместку за то, что неблагодарные "ренегаты из Газы" предали Асада. Виток шиито-сунитского противостояния выходит на новый уровень. Один из самых авторитетных суннитских богословов мира шейх Юсуф аль-Карадауи призвал, по сути, к тотальной войне с шиитами. "Суннитов в десять раз больше, чем шиитов, - сказал он в очередной проповеди на телеканале "Аль-Джазира". - И только наша разобщенность мешает нам победить".

История знает немало случаев, когда войны начинались буквально на ровном месте и приводили к совершенно неожиданным последствиям. Мог ли, скажем, предположить сербский студент Гаврила Принцип, что его выстрел в Сараево спровоцирует цепочку, казалось бы, совершенно не связанных друг с другом событий? The Great War, как называли ее до Второй мировой войны, унесла жизни 22 миллионов человек, не считая 55 миллионов раненых и оставшихся на всю жизнь инвалидами. Она полностью перекроила карту Европы, привела к власти большевиков в России и Гитлера в Германии, втянувших мир в новую кровавую бойню. Короче, повлияла на весь ход новейшей истории. И ее отголоски слышны до сих пор.

На ошибках, говорят, учатся. Новым ошибкам. Как это ни парадоксально, но главный враг Тегерана не Иерусалим, а Эр-Риад. Так сложилось исторически. Вражда между двумя ветвями ислама, можно сказать, кровная. По сравнению с ней арабо-израильский конфликт или конфронтация между мусульманами и христианами - легкая размолвка. За почти полторы тысячи лет взаимной ненависти и нетерпимости погибли миллионы людей. Шиитов сравнительно немного: всего десять процентов от общего числа мусульман. Но основные запасы нефти состредоточены именно в районах их компактного проживания - в Иране, южном Ираке, Бахрейне, саудовской провинции Эш-Шаркийя. И это придает им дополнительный политический вес.

Сегодня не Израиль, а Иран стоит на пути возрождения и Османской империи, и Арабского халифата. И это придает ближневосточной интриге особую остроту. Вопрос не в том, будут ли они "рубить друг другу головы", как предрекал пророк Мохаммед. Вопрос в том, когда они к этому приступят. Так что ирано-израильскую войну, пусть и не без оговорок, следовало бы снять с повестки дня. Ибо если она и разразится, то только после суннито-шиитской. А там будет видно. Ведь лучшая битва та, в которой ты не участвуешь.