Курт Левин - известный психолог, отец динамической социальной психологии. Левин - польский еврей, живший и учившийся в Германии. Он испытал на себе всю тяжесть немецкого антисемитизма, и, тем не менее, счел нужным воевать в Германской армии во время Первой Мировой войны. В 1934 году Левин переезжает в Америку, где основывает научно-исследовательский центр по проблемам групповой динамики. Он ввел в психологию понятие "группы" - динамической общности различных людей, зависящих друг от друга, людей, обьединенных общей судьбой. Групповая психология - это нечто большее, чем индивидуальная психология всех членов группы. Группой можно считать семью, трудовой коллектив, национальное меньшинство. Но самой первой и хорошо знакомой группой для Левина был еврейский народ. Поэтому в 1939 году, узнавая от своих родных о том, что происходит в Германии, Левин анализирует положение евреев с точки зрения социальной психологии.

Нам кажется, что данная статья, несмотря на ее научный характер и удаленность во времени, представляет и сегодня интерес для еврейского читателя. Ниже приводится в сокращении статья Курта Левина "Перед лицом опасности" из книги "Разрешение социальных конфликтов", "Речь", Санкт-Петербург, 2000. В скором времени полный текст статьи появится в интернете.

(Написано в 1939 г.)

I

Мировое сообщество балансирует между миром и войной. Иногда кажется, что есть надежда на то, что в конечном счете война будет предотвращена; иногда создается впечатление, что война вот-вот начнется. Большинство людей ненавидит войну, потому что она деструктивна и бессмысленна. С другой стороны, те люди, которых интересуют проблемы демократии, осознают, что сейчас существуют лишь две альтернативы: либо рабское существование при фашизме, либо готовность умереть за демократию. 

Должны ли евреи уповать на мир, в котором велика вероятность распространения фашизма, предполагающего насилие над евреями и полное их уничтожение, или им следует возлагать надежды на разрушительную войну? Евреи - это всего лишь маленький островок в этом беспокойном мире; их судьба решается всемогущими силами, которые, как может показаться, находятся вне сферы их влияния. И евреи могли бы спросить себя: что нам нужно делать? Может быть, нам стоит пасть ниц и воскликнуть "Шема Израэль", как всегда поступали наши отцы, сталкиваясь со смертью и разрушениям. Похоже, что в некоторых европейских странах евреям уже не остается ничего другого. Но для всех остальных евреев еще есть время на размышления и действия. 

Мне кажется, что сейчас многие, так же как и я, убеждены в том, что действовать - это то, что нужно сегодня евреям. И если кто-то все еще задает себе вопрос о том, является ли еврейская проблема индивидуальной или социальной, то ответ на этот вопрос, причем совершенно определенный, предложили нам солдаты на улицах Вены, избивавшие стальными прутьями всех евреев, независимо от их прошлого, поведения или статуса. Евреи во всем мире сейчас признают, что еврейская проблема - это проблема социального уровня. И поэтому, если мы хотим принимать решение, основанное на научных данных, нам следует обратиться к социологии и социальной психологии. С научной точки зрения, еврейскую проблему стоит рассматривать как частный случай ситуации меньшинства с низким статусом. 

Необходимо помнить о том, что низкий статус любого меньшинства поддерживается более привилегированным большинством. Выход евреев из гетто не был результатом действий самих евреев, он произошел вследствие изменений потребностей и чувств самого большинства. Евреям в первую очередь нужно осознать, что все это происходит практически независимо от того, хорошо или плохо ведут себя они сами. Нет ничего более ошибочного, чем убеждение многих евреев в том, что если бы все евреи вели себя должным образом, никакого антисемитизма никогда не существовало бы. Напротив, можно даже сказать, что именно "хорошее поведение" евреев; их упорный труд, их сноровка и успех в бизнесе, медицине, юриспруденции - дало толчок антисемитским настроениям. Антисемитизм невозможно остановить благодаря хорошему поведению каждого отдельного еврея, поскольку это проблема не индивидуального, а социального уровня. 

Евреи, отвечая на обвинения в свой адрес, должны осознавать, что они - всего лишь оболочка, под которой скрыты глубинные социальные проблемы. Потребность большинства в козле отпущения произрастает из напряжения, возникающего, например, вследствие экономической депрессии. Научные эксперименты показали, что эта потребность особенно сильна в тех случаях, когда напряжение является результатом авторитарного режима. И никакие "логические" аргументы не смогут подавить эти основные силы. Мы не можем надеяться на то, что нам удастся справиться с ними, рассказывая всем вокруг, какие хорошие люди эти евреи. 

Для того чтобы изменить социальную реальность, необходимо нечто большее, чем слова в собственную защиту. Естественно, что евреям нужно постараться сделать все возможное, чтобы объединиться со всеми серьезными силами, борющимися с фашизмом. Наша группа немногочисленна, и нам необходимо заручиться помощью других групп. Однако евреям необходимо осознать верность утверждения, касающегося как их самих, так и любой другой группы с низким статусом: только стараниями самой группы можно достичь более благополучного положения. 

Существует одна область деятельности, где могут проявить себя евреи и где результаты будут зависеть, главным ооразом, от них самих. Это сфера собственно еврейской жизни. 

II

Что делает евреев социальной группой и что делает отдельного человека представителем еврейской группы? Я знаю, что многих евреев занимает и ставит в тупик эта проблема. В историческом плане эта проблема относительно нова для евреев. Было время, всего сто пятьдесят лет назад, когда даже в Германии принадлежность к еврейской группе воспринималась как несомненный факт. Во времена существования гетто евреи как группа находились под давлением, однако у каждого отдельного еврея была группа, к которой он определенно принадлежал. Евреи в Польше, Литве и других восточноевропейских странах поддерживали в своих общинах то, что можно было бы определить как национальную жизнь, которая предоставляла человеку "социальный дом". Переехав в Америку, восточные евреи привезли с сооой многое из этой групповой жизни. Они сохранили внутренние сплачивающие силы группы. 

Неооходимо отдавать себе отчет в том, что любая группа с низким социальным статусом держится вместе не только за счет объединяющих и сплачивающих сил, действующих на ее членов, но также и благодаря тем барьерам, которые воздвигает большинство, не позволяя представителям меньшинства пересечь границу между этими двумя группами и примкнуть к большинству. Сохранение низкого статуса меньшинства отвечает интересам привилегированной группы. Существуют меньшинства, которые не распадаются лишь потому, что их окружает такого рода стена. Члены этих меньшинств обладают определенным набором типичных характеристик, являющихся результатом пребывания в подобной ситуации. Каждый человек стремится к тому, чтобы добиться более высокого социального статуса. И поэтому представитель низкостатусной группы будет стараться покинуть ее и примкнуть к более привилегированной группе. Иными словами, он попытается сделать то, что для негров называется "переходом", а для евреев "ассимиляцией". Можно было бы легко решить проблему меньшинства, если бы она исчезала в результате индивидуальной ассимиляции. Однако в действительности для любой низкостатусной группы такое решение не представляется возможным. Женщины не смогут добиться равных прав с мужчинами, если им одной за другой будет даровано право голоса; негритянская проблема не может быть решена посредством индивидуального "перехода". Лишь незначительное количество евреев может быть целиком и полностью принято в нееврейской среде. Однако сейчас это шанс еще менее реален, чем обычно, и было бы абсурдом предполагать, что пятнадцать миллионов евреев смогут один за другим преодолеть эту границу. 

И как в этом случае определить ситуацию одного из представителей меньшинства, которое сохраняет свое единство лишь вследствие внешнего давления? Основным фактором жизни этого человека будет его желание пересечь эту непреодолимую границу. И поэтому он практически постоянно будет пребывать в состоянии конфликта и напряжения. Он будет относиться с неприязнью или даже ненавистью к своей собственной группе, поскольку она для него не что иное, как досадное препятствие. Как подросток, который не желает более быть ребенком, зная при этом, что его еще не воспринимают как взрослого, такой человек стоит на границе своей группы, он не там и не здесь. Он несчастлив, ему свойственны типичные характеристики маргинальной личности, которая не знает, где ее группа. Еврей такого типа будет неприязненно относиться ко всему еврейскому, поскольку будет усматривать в нем то, что отдаляет его от большинства, к которому он стремится. Он будет проявлять неприязнь и к тем евреям, которые не стесняются своей принадлежности к группе, и нередко будет ненавидеть себя самого. 

Есть еще одна характеристика, отличающая тех представителей меньшинств, которые не выходят из группы лишь вследствие внешнего давления, от тех, кому свойственна позитивная установка по отношению к собственной группе. Проявления групповой жизни вторых совершенно естественны, им присущи организованность и внутренняя сила. Меньшинство, удерживаемое вместе извне, довольно хаотично. Оно состоит из множества индивидов, не обладающих внутренними связями друг с другом, оно дезорганизованно и слабо. 

Поскольку религиозная проблема утратила большую часть своей значимости как для евреев, так и для представителей других групп, между ними более не существует столь уж явственных отличий. И мы едва ли чего-то добьемся, если будем проповедовать таким людям еврейскую религию или национализм. Столь же малоубедительными покажутся им и рассказы о славной истории и культуре еврейского народа. Им совершенно не хочется жертвовать своей жизнью и своим счастьем ради прошлого. В местах с маленькими еврейскими общинами, в особенности среди подростков, без труда можно найти немало тех, кто никак не может понять, почему и каким образом они принадлежат к еврейской группе. Мы могли бы помочь некоторым из них, объяснив, что существование группы не зависит от сходства или различия между ее членами, а порождается взаимозависимостью судеб. Любая нормальная группа, и в особенности группа развивающаяся и организованная, включает в себя совершенно разных людей. Два члена одной и той же семьи могут быть гораздо меньше похожи друг на друга, чем два члена двух совершенно разных семей; однако, несмотря на все различия характеров и интересов, два человека будут принадлежать к одной и той же группе, если их судьоы взаимосвязаны. Точно так же, несмотря на расхождения по религиозным или политическим вопросам, два человека могут все же принадлежать к одной и той же группе. 

Нетрудно увидеть, что именно общая судьба всех евреев и делает их реальной группой. Тот, кто постиг эту несложную идею, не будет чувствовать, что он оторвался от иудаизма, как бы ни менялось его мнение относительно фундаментальных еврейских вопросов, и он станет более терпимым к существованию различных мнений внутри еврейской среды. Более того, человек, который научился видеть, сколь сильно его собственная судьба зависит от судьбы всей его группы, будет с большей готовностью и большей охотой принимать на себя какую-то часть ответственности за ее благосостояние. Такое реалистическое понимание социологического фактора крайне важно для создания надежной социальной основы, особенно для тех, кто вырос не в еврейском окружении. 

III

Я уже упоминал, что проблемы меньшинства, обладающего низким статусом, непосредственно связаны с условиями проживания большинства. Стараясь поддержать дружелюбную установку основной массы большинства, лидирующие группировки в еврейском сообществе стремятся избежать агрессивности и пытаются скрывать все неприятные события. Мотив, определяющий такого рода позицию, отчасти - но лишь отчасти - имеет право на существование. Евреям следует четко разграничивать два типа ситуаций; те, где им приходится общаться с людьми, дружески или нейтрально настроенными, и те, где они вынуждены общаться c врагами. Несомненным симптомом плохой адаптивности личности является тенденция связывать все происходящее вокруг с еврейским вопросом и в любых ситуациях искать отзвуки еврейских проблем. Но замалчивание этих проблем в тех случаях, когда было бы вполне естественным обсудить их, представляет собой не менее отчетливое свидетельство плохой адаптивности. Опыт показывает, что в целом представители нееврейских групп менее чувствительны к чрезмерному подчеркиванию кем-то своей еврейской принадлежности, чем к попыткам откреститься от всего еврейского. Представитель меньшинства, подчеркивающий свою к нему принадлежность, очевидно, не пытается пересечь его границу, и, таким образом, у большинства нет необходимости в том, чтобы отражать его попытки влиться в их группу. Однако те представители меньшинства, чье поведение совершенно определенно напоминает попытку "перехода", провоцируют немедленное противодействие в свой адрес. 

Таким образом, лояльность к еврейской группе облегчает поддержание дружественных отношений с представителями других групп. И естественные отношения между людьми, и политические интересы евреев предполагают установление дружественных связей с максимально возможным числом подгрупп и отдельных представителей большинства. 

Однако евреям следует отдавать себе отчет в том, что существуют ситуации, где дружелюбное отношение абсолютно неуместно. Дружелюбие - неадекватный ответ агрессору. Не так давно нам представилась возможность увидеть примеры из мировой политики, говорящие о том, сколь недостойной, морально неблаговидной и неблагоразумной может быть позиция умиротворения агрессора. И стыдно, и глупо по-дружески разговаривать с человеком, который намеревается уничтожить тебя. Для врага такой дружественный разговор означает лишь то, что ты либо слишком слаб, либо слишком труслив, чтобы бороться с ним. Нам не следует оставаться в заблуждении относительно еще одного момента: сторонний наблюдатель, у которого еще нет сложившегося предубеждения, скорее всего, будет вовлечен в создавшуюся ситуацию и в конечном счете начнет симпатизировать тем людям или группам, кто всеми силами пытается бороться с агрессором, а не тем, кто склоняется перед ним. В последние два года Британия довольно остро ощутила на себе истинность этого простого наблюдения. 

Я надеюсь, что евреи в Америке успеют осознать справедливость этой мысли, прежде чем станет слишком поздно. Сейчас среди нас много тех, кто готов "убеждать в своей правоте" и "объединяться" со всеми без исключения. Такая установка вполне естественна и разумна, когда мы имеем дело с друзьями или с теми, кто соблюдает нейтралитет, но она абсолютна неприемлема в том случае, когда нам приходится сталкиваться с врагом, намеревающимся уничтожить нас. 

Евреям придется осознать (и это осознание должно быть незамедлительным), что в борьбе с нацистами и их союзниками совершенно не обязательно соблюдать правила приличия. Существует единственный способ борьбы с врагом, и он предполагает возврат к принципу "око за око", предполагает немедленный и максимально сильный ответ. Евреи могут рассчитывать на активную помощь со стороны лишь в том случае, если они сами докажут, что у них есть и храбрость, и сила выстоять в этой борьбе и отстоять свою жизнь. Евреям необходимо привыкнуть к иному восприятию риска в своих повседневных действиях. Ситуация мирового еврейства, по всей видимости, предлагает на выбор одну из двух альтернатив: либо такое существование, какое влачат сейчас евреи в Германии, Австрии, Чехословакии, что означает рабство, голод, самоубийства, либо готовность к борьбе всеми возможными средствами и, при необходимости, к смерти в этой борьбе за свободу и против истребления. 

Этот выбор нельзя назвать приятным, и особенно гнетущим он может оказаться для молодых людей. Возможно, утонченный ум сочтет более высоким стремление быть выше этих ударов и нападок. Однако в ситуации, подобной нашей, когда само существование еврейского народа находится под угрозой, мы не можем позволить себе такого жеста. И даже если мы не будем рассуждать в терминах морали, человек, демонстрирующий всем слабость своего характера, поступает неразумно. Тем самым он поощряет вседозволенность толпы, которая всегда готова к жестоким шуткам и трусливо молчит только тогда, когда знает, что ей будет оказано сопротивление. 

Было бы ошибкой полагать, что человек, готовый к любым действиям и любым превратностям судьбы, постоянно живет в состоянии напряжения, тревоги и стресса. В действительности все совершенно наоборот. Тревожность - это характеристика человека, находящегося в замешательстве, не знающего, что делать. Тот, кто лицом к лицу встречает опасность, а не ждет, пока враг сокрушит его, имеет ясные представления о настоящем и будущем и может наслаждаться жизнью даже тогда, когда эта опасность подстерегает его на каждом шагу
 

Статья первоначально опубликованы на сайте     "Израиль: хроники смутного времени" 
 http://www.rjews.net/gazeta/gazeta.html