23 января 2010 года в газете «Гаарец» появилась статья известного израильского историка и публициста доктора Мирона Бенвенисти под названием «Так Израиль превратился в двунациональное государство». В подзаголовке статьи М.Бенвенисти раскрывает основную ее идею: «Так Израиль разделил палестинцев на пять разных народов и сделал окончательно невозможным решение, базирующееся на разделе страны на два государства. Остается один единственный путь: двунациональное государство».

М.Бенвенисти последовательно придерживается левых политических взглядов (он был кандидатом от радикально-левой партии РАЦ на выборах в Кнессет в 1981 г. и представлял левых радикалов в совете иерусалимского муниципалитета в 1993-1994 гг.). С 1991 г. он является постоянным колумнистом газеты «Гаарец», концентрируя свое основное внимание на израильско-арабском конфликте. Без всякой связи с его политическими взглядами он, вне всякого сомнения, он является серьезнейшим экспертом в сфере развития еврейского поселенчества в Иудее и Самарии (на Западном берегу р.Иордан в международной и арабской терминологии). В 1982-1990 годах М.Бенвенисти руководил финансировавшимся фондом Форда и фондом Рокфеллера проектом «Западный берег и сектор Газы», в рамках которого было опубликовано три десятка работ, анализирующих политические, демографические и экономические процессы в Иудее, Самарии и секторе Газы.

Учитывая, что речь идет не просто о публицисте, отстаивающем те или иные политические взгляды, а о авторитетном специалисте-исследователе, не удивительно, что новая статья М.Бенвенисти, в которой он призывает заново взглянуть на арабо-израильский, а точнее, арабо-еврейский конфликт в Эрец Исраэль/Палестине привлекла особое внимание.

«После 42 лет оккупации, - пишет Мирон Бенвенисти, - с точки зрения израильских граждан и всего комплекса их интересов, аннексия территорий является окончательным фактом. Характеристика этих территорий в качестве «оккупированных» создает ложную видимость временности, которая закончится «с приходом мира». Далее автор обрушивается с критикой не на своих идеологических противников (правых), а на идейно близкий ему левый лагерь: «Употребление термина «оккупация» служит костылями для тех, кто ищет оптимистических прецедентов. Согласно этой позиции, подобно тому, как заканчивались все оккупации, закончится и эта оккупация. Левый лагерь в Израиле грешит уже долгие годы этим притворством. Его сторонники знают, что «временность» является главным средством фактической аннексии территорий».

Основным фактором, приведшим к фактической аннексии территорий М.Бенвенисти считает еврейские поселения, ставшие по его словам, «доминирующим фактором», отодвинувшим сугубо военный аспект оккупации на второй план. «Только стратегия аннексии и постоянного контроля может объяснить колоссальный проект поселенчества и гигантские вложения в инфраструктуры, оцениваемые во многие миллиарды долларов», - объясняет свою позицию автор.

Обращаясь к левому лагерю М.Бенвенисти пишет: «Можно утверждать, что фактически в Эрец Исраэль уже существует двунациональный режим. Понятие «двунациональный режим» предпочтительнее модели «оккупант-оккупированный», поскольку описывает взаимозависимость двух обществ, а также физическую, экономическую, символическую и культурную связь между ними, которая не может быть разорвана иначе как ценой, которая слишком тяжела, чтобы ее заплатить. Характеристика ситуации как двунациональной не указывает на равенство между израильтянами и палестинцами, а напротив подчеркивает абсолютное доминирование еврейской израильской национальности, господствующей над расколотой территориально и социально палестинской национальностью».

Обращаясь к истории вопроса, Мирон Бенвенисти пишет: «Еврейский ишув в подмандатной Палестине стремился создать обособленное общество. Оно целенаправленно развивалось, игнорируя арабское палестинское общество. Два этих общества действовали рядом друг с другом, постоянно соприкасаясь и угрожая друг другу. Однако, покуда оба они были подчинены британскому бюрократическому господству, они были равны. Разделение же чрезмерно подчеркивалась обеими сторонами в политических целях».

Автор считает, что опыт сосуществования еврейского и арабского общества в рамках подмандатной Палестины показал, что такое сосуществование в принципе возможно. «Евреи и арабы были партнерами во властных, юридических и экономических структурах британского мандата, и их взаимовлияние было большим, чем обе стороны готовы признаться, пишет он, признавая при этом, что «задним числом эта интеракция выглядит вторичной на фоне кровавых столкновений».

С точки зрения М.Бенвенисти, раздел Эрец Исраэль в результате успешной войны Израиля за независимость был явлением сугубо временным, продолжавшимся всего 19 лет. В этот короткий период «израильское общество воспринималось как гомогенное еврейское общество», но затем произошла Шестидневная война 1967 г., ставшая, по мнению автора, «последним сражением войны 1948 года. Раздел страны, произошедший после подписания соглашений о прекращении огня, был стерт в результате завоевания».

М.Бенвенисти настаивает на том, что упорное подчеркивание важности линий прекращения огня, существовавших до 1967 г., позволяет противникам «израильской оккупации» создавать иллюзию непроходимой границы «между маленьким, старым, добрым Израилем и оккупированными территориями, где происходят злодеяния и подавление оккупированных». Физическим воплощением этой воображаемой границы в последние годы стала, по мнению автора, разграничительная стена.

М.Бенвенисти подвергает критике последовательное стремление израильских левых возлагать вину за «оккупацию арабских территорий» на еврейских поселенцев. «Основное идеологическое значение «зеленой линии», - пишет он, - состоит в возможности обозначить, якобы, ответственных за насилие и виновных в оккупации: «сообщество поселенцев». Действительно 30 лет назад поселенцы были решающим фактором в определении геополитических фактов на оккупированных территориях. В 70-е и 80-е гг. сам факт создания поселенческих точек на территориях и их заселение играли решающую роль. Где-то в конце 80-х гг. поселения пересекли критический порог, за которым было достигнуто продолжающееся до сих пор демографическое и урбанистическое развитие. Лидеры поселенцев сумели организовать мощную группу политического давления по обе стороны «зеленой линии», была создана законодательная и фискальная инфраструктура, приведшая к фактической аннексии территорий Государством Израиль. С тех пор число поселений и даже число их жителей стали нерелевантны, поскольку инструменты израильского господства усовершенствовались настолько, что позволили полностью затушевать различие между «суверенным Израилем» и «оккупированными территориями» и между поселениями Западного берега и населенными пунктами собственно Израиля».

Развивая эту мысль, автор пишет: «Косвенная аннексия районов С, охватывающих около 60 процентов всего Западного берега, базируется не на местоположении поселений, находящихся здесь, а на режиме, обеспечиваемом разветвленной системой израильского контроля во всех сферах жизни и в физическом пространстве».

Призывая к пересмотру устоявшихся понятий, М.Бенвенисти утверждает, что «через сорок лет после создания первого поселения понятие «поселение», также как понятия «кибуц» и «мошав», «стена и башня», «осушение болот Хулы», стало экспонатом музея истории сионизма. «Основание поселений», как и их «ликвидация» стали анахронистическим занятием, символом и инструментом мобилизации, служащим как правым, так и левым. Поселения, особенно те, что расположены в урбанистических пространствах Иерусалима и Тель-Авива, полностью включены в израильские системы. Попытка возложить вину на поселенцев и обозначить поселения в качестве главного препятствия на пути к миру выглядят как алиби на фоне фактической вынужденной причастности всех слоев израильского общества к введению и укреплению режима, господствующего на оккупированных территориях».

На фоне этого явного успеха еврейского национального движения в Эрец Исраэль автор констатирует крах арабского палестинского национального движения. «Через шестьдесят лет после достижения Израилем независимости, - пишет М.Бенвенисти, - он сумел расколоть палестинскую нацию на пять изолированных общин, каждой из которых приходится самой по себе противостоять израильскому суверену. Таким образом, Израиль может иметь дело по отдельности с более, чем миллионом палестинцев-граждан Израиля; более, чем полутора миллионами жителей сектора Газы, которых представляет правительство ХАМАСа; более, чем с двумя миллионами жителей Западного берега, представляемых руководством ФАТХАа; более, чем с четвертью миллиона арабов Восточного Иерусалима, к западу от разделительной стены, и с миллионами беженцев в палестинской диаспоре – и все это одновременно и без связи между различными зонами контакта и при получении международной легитимации этого раскола».

(прим.ред.сайта МАОФ – здесь Бенвенисти использует искаженную статистику - на самом деле в секторе Газа порядка миллиона арабов, в Иудее и Самарии, включая Восточный Иерусалим – полтора миллиона)

По мнению М.Бенвенисти, даже если палестинцам удастся достичь демографического большинства между морем и Иорданом, а евреи станут здесь меньшинством, сложившийся режим сумеет сохранить контроль за евреями, «сохранив и даже углубив отсутствие координации и слабость осколков палестинских общин».

Вина за сложившуюся кризисную ситуацию палестинской арабской общности лежит, согласно анализу М.Бенвенисти, на самих палестинских арабах: «Эта стратегия сепарации пользуется, как ни парадоксально, полной поддержкой со стороны палестинцев, покорно принимающих сепаратную идентичность и отдельную повестку дня, диктуемую им Израилем. Более того, расколотая идентичность создает с годами существенные различия в политической культуре, образе жизни и даже в стиле речи (по-арабски - авт.) каждой из пяти раздельных палестинских общин. Израильские палестинцы борются за признание в качестве национального меньшинства и равноправие. Они не связывают свою борьбу с борьбой своих братьев за разделительной стеной; палестинцы на территориях борются за самоопределение. Хамасовцы в Газе не интересуются последствиями их агрессивных действий и риторики для всего палестинского народа. Четверть миллиона арабов Восточного Иерусалима, опасающихся потерять права, предоставляемые им израильскими законами (свободу передвижения, национальное страхование) стремятся остаться «под оккупацией», а не быть отданными под палестинскую власть. А беженцы в диаспоре носят с собой ключи от домов, разрушенных в 1948 г. и знают, что решения их проблеме нет».

Автор не видит в палестинском руководстве способности преодолеть раскол: «Сами палестинские общины не осмеливаются сформировать единый фронт, поскольку Израиль сумеет справиться с каждой из них». Не усматривает он в них даже готовности признать, что палестинское общество расколото: с одной стороны «израильская пропаганда совсем не заинтересована подчеркивать успешное достижение этого раскола», а с другой - «палестинские лидеры опасаются упоминать об этом расколе, словно речь идет о враждебной пропаганде».

Поражение палестинского национального движения проявляется и в фактическом отсутствии интереса к нему со стороны арабских государств. По словам М.Бенвенисти, «граничащие с Израилем арабские государства, подписавшие с ним мирные соглашения, предпочитают двусторонние и глобальные интересы, а не арабскую солидарность. Их внутренние соображения заставляют их предпочитать статус-кво израильского контроля на территориях – вместе с обязательным, но ни к чему не обязывающим упоминанием о национальных устремлениях палестинцев, а не создание слабого палестинского государства. Для Иордании само создание такого государства представляют угрозу ее существованию».

Продолжая свой анализ автор показывает, что парадоксальным образом существующий статус-кво поддерживается и так называемыми «государствами-жертвователями», которые «ежегодно мобилизуют миллиарды долларов для Палестинской национальной администрации, тем самым, финансируя продолжение статуса-кво и освобождая Израиль от экономической цены господства над палестинцами».

Создается впечатление, что, по мнению М.Бенвенисти, существование Палестинской национальной администрации бессмысленно и даже вредно: «Перевод денег «государствами-жертвователями» на текущие расходы Палестинской национальной администрации служит источником растрат, коррупции и углубления пропасти между коррумпированным истэблишментом и обществом, которое тяжелым трудом зарабатывает себе на жизнь, а также поддерживает искусственное экономическое процветание на Западном берегу».

Противоречия между двумя этническими коллективами, существующими в Эрец Исраэль/Палестине, по мнению, автора так велики, что могут преодолеваться лишь прямым или косвенным применением силы. Попытка изменить существующую ситуацию нанесет тяжелейший удар не только по национальным интересам, но и по материальному благополучию израильтян и потому, как утверждает М.Бенвенисти, «большинство противников «оккупации» не готовы отказаться от своих особых прав» на экономические ресурсы страны. Таким образом «противники оккупации и поселений» «предпочитают прятаться за пустыми дискуссиями, весь смысл которых – в самом факте их проведения».

Не надо быть специалистом в области экономики, чтобы понять, как велика разница в уровне жизни среднего израильтянина и среднего палестинца. Очевидно и то, что попытка единовременно привести уровень жизни палестинцев (не элиты, а именно среднего обывателя) на уровень жизни израильтян неизбежно станет тяжелейшим бремени для израильской экономики, однако не стоит рассматривать всех этих «борцов против оккупации» в качестве беспринципных лжецов. Они хотят избавиться от «оккупированных территорий» вместе с «оккупированными арабами» и даже верят, что это достижимо, возлагая вину за то, что это еще не произошло, на упрямых и фанатичных поселенцев, стоящих на пути мира.

Однако автор, сам принадлежащий к левому лагерю, крайне пренебрежительно отзывается о мирном процессе, суть которого в «освобождении оккупированных территорий», в «ликвидации поселений» и в создании «независимого палестинского государства». «Пропагандистская кампания, проводимая под красивым названием «мирный процесс», убеждает многих, что этот статус-кво – временный, - пишет он, - ведь если такие важные люди, как президент США, занимаются им, то это означает, что перемена действительно произойдет. Само по себе искусственное существование Палестинской национальной администрации увековечивает нынешний режим, потому что оно поддерживает иллюзию временности ситуации и позволяет забавляться теоретическими альтернативами «окончательного урегулирования» посредством «политического процесса, который вот-вот даст решение».

Вывод М.Бенвенисти однозначен: «Статус-кво устойчив, и он не изменится вскоре. На протяжении более 40 лет, путем проб и ошибок, без планирования, но, отвечая на идеологический код поселенцев, израильская система власти усовершенствовалась, обеспечивая полный контроль над всяким фактором или процессом, способным подорвать абсолютное доминирование еврейской общины». Изменения статуса-кво возможны и они происходят, но, по мнению,автора, «все это внутренние изменения, происходящие под зонтиком израильского контроля».

В таком качестве он описывает последствия ликвидации израильских поселений в секторе Газы и захват власти в нем ХАМАСом: «Разрыв между Западным берегом и Газой в результате победы ХАМАСа и израильская блокада не являются временными явлениями. Они стали факторами, которые повлияют на судьбу палестинского народа в долгосрочной перспективе. Окончательный захват ХАМАСом всех точек силы в секторе и легитимизация, которой он пользуется, укрепляют его власть. Из-за отсутствия шансов на прекращение процесса изоляции Газы от Западного берега, окрепнут две раздельные системы власти, враждебные друг другу. Израиль может записать на свой счет еще одно достижение: Полтора миллиона жителей сектора Газы пошли по пути, который в недалеком будущем приведет их к созданию карикатуры на палестинское государство на 1,5 процентах территории подмандатной Палестины и с 30 процентами палестинских арабов, живущих на родине».

Обращаясь к описанию перспектив Палестинской национальной администрации в Иудее и Самарии (Западный берег), М.Бенвенисти характеризует ее как «кантон, территория которого постоянно сокращается из-за расширения поселений, в котором проживает более двух миллионов человек и который считается сейчас центром палестинского народа». Как и «мирный процесс», Палестинская национальная администрация является, по мнению автора, иллюзией: «Фактически она аннексирована Израилем и в ней происходят политические процессы, сходные с теми, что происходили в Государстве Израиль после 1948 г., с некоторыми изменениями, вызванными иными историческими условиями и масштабами. Экономическое процветание и усталость от насилия приведут к принципиальному изменению в национальной стратегии палестинцев Западного берега, которые, несмотря на заявления и приверженности «вооруженной борьбе», будут стремиться к обретению экономико-политической силы и разовьют ненасильственные формы борьбы. Однако эта перемена не может произойти, покуда продолжает существовать Палестинская национальная администрация, претендующая на роль суверенного государственного образования, имеющего свое правительство, парламент и вооруженные силы. ООП превратилась в сборище получающих зарплату функционеров, побирающихся на международных конференциях. Национальная администрация занимается войной на уничтожение против ХАМАСа, цепляющегося за свои анахронистичные позиции, а палестинская диаспора остается без руководства».

Проделав этот интереснейший анализ, Мирон Бенвенисти, показывая себя не просто левым, но левым радикалом, подвергает резкой критике господствующую среди израильских левых концепцию «два государства для двух народов», поскольку она подразумевает сохранение Израиля в качестве суверенного еврейского национального государства. Старая концепция израильских левых представляется ему анахронистичной и нереальной. Он призывает их смело зарезать очередную «священную корову», на этот раз идею еврейского национального государства и принять в качестве новой модели – двунациональное, еврейско-арабское или арабско-еврейское государство на всей территории бывшей британской подмандатной Палестины.

Автор делает попытку исторического анализа создания и функционирования двунациональных государств, а также эволюции отношения к этой идее еврейского национального движения на его различных этапах, но в итоге прерывает свой анализ следующим публицистическим, а отнюдь не аналитическим пассажем: «В конечном счете, сосуществование двух национальных общин это приговор, который невозможно изменить. Каковы будут законодательные конструкции, в которых организуется это сосуществование, это вторичный вопрос. Обсуждение его будет эффективным только тогда, когда люди усвоят тот факт, что им навязана двунациональная действительность и что они обязаны вместе найти путь приспособиться к ней».

Придя на основе своего объективного научного анализа ситуации к выводу о необратимости последствий еврейского поселенчества в Иудее и Самарии и несостоятельности руководства палестинских арабов, Мирон Бенвенисти, по сути, перестает быть исследователем и становится публицистом. Он обозначает новую цель левых радикалов – ликвидацию еврейского национального государства и создание на его месте некого «двунационального» государства, обеспечивающего абстрактное равноправие двух этнических коллективов, населяющих страну. Таким образом, обозначается линия раскола между «новыми левыми», выступающими за ликвидацию еврейского национального государства в пользу «двунационального государства» и «старыми левыми», отстаивающими идею нового раздела страны на «два государства для двух народов».

Реакция «старых левых» на декларацию Мирона Бенвенисти не задержалась. 29 января на страницах той же газеты «Гаарец» появился отклик на нее в виде статьи Александра Якобсона под заголовком «Двунациональное государство? Здесь?». А.Якобсон – историк и политолог, принадлежащий так же, как Мирон Бенвенисти, к лагерю левых радикалов. Он входил в руководство партии МЕРЕЦ и занимал посты советника министра от этой партии Амнона Рубинштейна в 1986-1987 и1992-1994 гг. Будучи уроженцем СССР, А.Якобсон активно пропагандировал «мирный процесс» на страницах русскоязычной израильской прессы.

Хотя и М.Бенвенисти, и А.Якобсон были членами радикально левой партии МЕРЕЦ, идеологические разногласия между ними не стали новостью. Следует упомянуть о том, что нынешняя партия МЕРЕЦ возникла лишь в 90-х гг. в результате объединения трех мелких радикально левых партий, между которыми существовали глубокие различия: РАЦ, представлявшая «новых левых», Шинуй, представлявшая левых либералов и лево-социалистическая сионистская МАПАМ (Объединенная рабочая партия). Их объединила поддержка «мирного процесса», начатого в Осло, однако степень и идеологические посылы этой поддержки были разными у каждого из трех исходных элементов МЕРЕЦ. Поэтому уместно напомнить, что если М.Бенвенисти является выходцем из РАЦ, то А.Якобсон – выходец из Шинуя.

А.Якобсон полемизирует с М.Бенвенисти с позиций лево-либерального израильского патриотизма, не приемлющего постсионистских позиций «новых левых»: «Поскольку раздел страны на два жизнеспособных государства более невозможен, то тот, кто верит в равноправие, обязательно должен поддержать идею двунационального демократического государства от моря и до Иордана – так утверждает Мирон Бенвенисти. По моему мнению, верно как раз обратное: Поскольку ясно, что государство, которое Бенвенисти предлагает создать вместо Израиля, не будет двунациональной демократией, тот, кто верит в равноправие (в отличие от тех, что считает необходимым капитулировать перед арабским национализмом) должен придерживаться принципа двух государств для двух народов. Такое решение безусловно возможно, если его действительно захотят обе стороны – да, и палестинская сторона тоже, несмотря на то, что Бенвенисти старательно избегает анализа ее вклада в сложившуюся ситуацию».

Разъясняя свою позицию, согласно которой существование демократического двунационального государства в Эрец Исраэль/Палестине невозможно, А.Якобсон пишет: «Единое государство, о котором идет речь, будет государством с прочным арабским мусульманским большинством (которое возникнет вскоре в результате осуществления права на возвращение палестинских беженцев) в центре арабского мусульманского мира. Чтобы поверить в то, что это государство действительно будет двунациональным, надо предположить, что арабский палестинский народ согласится на протяжении длительного времени быть единственным арабским народом, государство которого не будет иметь отчетливо арабского характера и не будет определяться официально в качестве арабского государства и части арабского мира; и что эту уступку, которую не сделал ни один арабский народ в пользу аборигенных меньшинств региона, фатховцы и хамасовцы согласятся сделать в пользу сионистского «чужеродного элемента», сам факт появления которого в регионе рассматривается ими в качестве колониального вторжения».

Развивая свою мысль, А.Якобсон настаивает на нелепости идеи, выдвинутой М.Бенвенисти: «Чтобы понять, насколько этот план несостоятелен, нет даже необходимости задавать трудные вопросы по поводу демократии и отношения к меньшинствам в арабском мире и в палестинском обществе. Достаточно послушать то, что говорят все значительные течения в арабском и палестинском обществе: даже те, кто заявляет о своей приверженности демократии, клянутся в верности арабскому национализму. Чтобы существовало двунациональное государство, недостаточно, чтобы евреи отказались от еврейского государства: арабы должны отказаться – в Палестине после ликвидации сионистского государства – от арабского государства. Двунациональное государство – редкостная форма правления в демократическом мире, а на Ближнем Востоке она не существует вообще. Нет причин полагать, что здесь будет введена такая новинка ради сионистов, да и ничто из того, что будет записано в конституции этого государства, не поможет против реального соотношения сил, которое сложится в нем и вокруг него. Мы уже видели всякого рода конституции».

После этого введения А.Якобсон прямо говорит о том, что выбирая между абстрактной справедливостью и реально существующим еврейским национальным государством, он выбирает еврейское национальное государство: «Никто еще не предложил разумного, эгалитарного и не националистического ответа на вопрос, почему стремление еврейского народа к национальной независимости менее легитимно, чем стремление к независимости других народов. Однако даже без связи с идеологическим спором по этом вопросу альтернатива еврейскому государству, предлагаемая Бенвенисти, прости лишена какого-либо смысла. Даже тот, кто абсолютно не интересуется еврейскими национальными устремлениями и национальными устремлениями вообще, должен знать (если он честен с самим собой), что в существующих условиях времени и места продолжение существования Государства Израиль – со всеми его многочисленными недостатками и гигантскими достоинствами – является путем гарантировать максимальную свободу и равенство и максимальное благополучие для максимального числа людей. Речь не идет только о благе еврейских граждан государства. Фактически Бенвенистри предлагает сделать со всеми арабами Израиля то, чего так пугаются жители Умм-эль-Фахма, когда предлагают сделать это с ними: передать их всех под палестинскую власть».

Далее А.Якобсон подвергает критике позицию М.Бенвенисти, согласно которой физический раздел страны невозможен: «Утверждение о том, что поселения превратили оккупацию в необратимый факт и нет иного выхода, кроме двунационального государства, целиком базируется на предположении, согласно которому еврейское меньшинство не может существовать в палестинском арабском государстве. Ведь у палестинцев нет демографической проблемы – значительное арабское большинство гарантировано в их государстве, даже если поселенцы, или часть их, останутся под его суверенитетом. Почему же Бенвенисти не предлагает этого решения? Похоже, что он не слишком верит в достойное сосуществование арабского большинства и еврейского меньшинства в одном государстве, хотя во имя этого идеала он предлагает ликвидировать Государство Израиль».

А.Якобсон тоже не верит в такую возможность. Он убежден, что на провал обречено не только гипотетическое арабское государство, но и существование еврейского меньшинства в гипотетическом арабском государстве. Правда, он говорит не о полном отвержении этой идеи, а о серьезных сомнениях в успехе ее реализации: «Есть серьезные основания для сомнений в этом вопросе в связи с печальным опытом региона. Но если и есть шанс на такое сосуществование, его условием должно быть еврейское государство, расположенное рядом с тем место, где будет проводиться такой эксперимент, чтобы оно было готово принять всякого еврея, жизнь которого там станет невыносимой (как это случилось с евреями во всем арабском мире)».

Александр Якобсон предлагает провести эксперимент на поселенцах и тем самым преодолеть доводы Мирона Бенвенисти, выдвигающего идею проведения эксперимента на всех израильтянах. Несомненно, среди израильских левых на сегодняшний день у Александра Якобсона неизмеримо больше сторонников, чем у его оппонента. Он находится в центре левого израильского консенсуса, а статья его оппонента «Как Израиль превратился в двунациональное государство» - ничто иное, как пробные шар «новых левых», за которым последуют упорные попытки внедрить идею двунационального государства в общественное сознание.

В этой связи уместно упомянуть о том, что публикация данной статьи Мирона Бенвенисти в «Гаарец» явилась, по сути, перепечаткой. Впервые она была напечатана под названием «За двунациональное решение конфликта» в декабрьском номере за 2009 г. имеющего крайне малое распространение израильском журнале «Митаам», официально именующем себя «журналом радикальной литературы и идеологии». Решение редакции популярной и влиятельной газеты «Гаарец» перепечатать статью служит несомненным указанием на решение перенести радикальную идею двунационального государства, находящуюся далеко за пределами общеизраильского консенсуса, в русло общенациональной израильской полемики в качестве альтернативы идее «мирного процесса», базирующегося на принципе «двух государств для двух народов».

Институт Ближнего Востока