Введение

9 ноября 2009 года президент США Барак Обама заявил агентству Reuters, что неурегулированная политическая ситуация в Иране может усложнить попытки заключить ядерный договор между Тегераном и ведущими мировыми державами.[1] Это говорит о том, что во время переговоров в Вене было достигнуто соглашение с Ираном, однако критика, высказываемая в ИРИ по этому поводу, препятствует его утверждению.

Подобное представление переговоров в Вене (18-19 октября 2009 года) и объяснение, что нестабильная политическая ситуация в Иране мешает иранскому режиму согласиться на эту сделку, вводят в заблуждение. Публичные заявления, сделанные иранскими чиновниками после окончания переговоров, свидетельствует о том, что:

1. Во время переговоров в Вене не было достигнуто соглашения. В заявлении, которое директор МАГАТЭ Мохаммед эль-Барадеи сделал по окончанию переговоров, – о том, что Иран должен дать ответ на сделанное ему предложение в течение двух дней – он сослался на договор, составленный Западом и Эль-Барадеи, к которому Иран не имел никакого отношения. В соответствии с версией Ирана, на переговорах в Вене обсуждалось не будущее ядерной программы ИРИ, а ее просьба закупить обогащенный до 20% уран для исследовательского реактора в Тегеране. Запад пытался и до сих пор пытается поставить условия Ирану, настаивая на том, что он передаст 75% своего ядерного топлива (приблизительно 1200 кг) для обогащения за пределами государства; однако этот процесс обогащения нейтрализует топливо, и его нельзя будет использовать в военных целях. Иран отверг это условие и заявил, что если он не сможет купить обогащенный уран, то он обогатит его самостоятельно, а также подтвердил, что он уже начал этим заниматься. Иран подчеркнул, что двухдневный срок, установленный Эль-Барадеи, был неправильно истолкован как ультиматум, но что Иран не рассматривает его как таковой и не намерен отвечать на ультиматумы.[2] Иран утверждает, что подал на рассмотрение собственное предложение, согласно которому ИРИ либо закупит обогащенный уран, либо обогатит его самостоятельно. Иран также утверждает, что он до сих пор ждет ответа Запада на это предложение.
2. В настоящее время иранский режим находится в стабильном положении. Кризис, вызванный результатами президентских выборов, закончился и не может служить предлогом для отсрочки ответа Ирана на предложение Запада, так как соглашение не было заключено, и между различными иранскими политическими течениями нет разногласий по поводу ядерного вопроса.[3] Заявление президента Обамы о том, что «неурегулированная политическая ситуация в Иране может усложнить попытки заключить ядерный договор между Тегераном и ведущими мировыми державами» свидетельствует о неправильном понимании внутренней структуры власти Ирана, согласно которой духовный лидер ИРИ Али Хаменеи управляет государственной ядерной политикой, а президент Махмуд Ахмадинежад приводит ее в исполнение.

Спустя неделю после переговоров в Вене Иран передал свой ответ МАГАТЭ через своего представителя в организации Али Асгара Солтание. ИРИ предпочла не публиковать свой официальный ответ – вместо этого она выразила свою позицию с помощью представителей режима. Однако Запад и МАГАТЭ также не раскрывали позиции Ирана на протяжении нескольких недель и не подавали виду, что Запад находится в затруднительном положении, так как не знает, как себя вести с Ираном.

Запад продолжает давать отсрочки Ирану, чтобы тот взвесил его предложение,[4] однако позиция Ирана не меняется. Но, несмотря на стойкую позицию неприятия со стороны Ирана, президент Обама воспользовался датой 4 ноября (30-ая годовщина со дня захвата американского посольства в Тегеране, ежегодно отмечаемая в Иране) и заявил, что США под его руководством стремятся установить новые отношения с Ираном. Он заявил: «Я [уже] объяснял, что Соединенные Штаты Америки хотят оставить прошлое позади и стремятся [установить] отношения с Исламской Республикой Иран, которые будут основываться на обоюдных интересах и взаимоуважении».[5] В ответ на это министр иностранных дел Ирана Манучехр Моттаки заявил, что путь к становлению ирано-американских отношений еще очень длинный, и призвал Америку изменить свою политику, чтобы создать новую атмосферу на Ближнем Востоке. Он добавил, что Иран пока не заметил настоящих изменений в политике США.[6]

Кроме того, иранцы утверждают, что они ждут ответа от Запада на сделанное ими предложение, и что их терпение заканчивается. 15 ноября 2009 года газета «Кайхан» (которая принадлежит к кругам, близким к духовному лидеру Ирана Али Хаменеи) сообщила, что Запад должен знать, что у терпения иранцев есть предел, и что вопрос о поставке ядерного топлива для исследовательского реактора в Тегеране не может решаться вечно.[7]

Иран считает себя сверхдержавой, которая имеет право на производство ядерной энергии в мирных целях, и подчеркивает, что он не готов обсуждать свое положение и ядерную программу – так же как другие ядерные державы, в том числе Германия и Япония, ни с кем не обсуждают свое ядерное положение и ядерные программы. Иран также отметил, что, как и другие ядерные страны, Иран готов обсуждать вопрос о контроле ядерной деятельности и что эти переговоры могут вестись только с МАГАТЭ, а не с «шестеркой» или Совбезом ООН.

Далее приводятся заявления иранских представителей, опубликованных после окончания переговоров в Вене, которые выражают официальную позицию Ирана относительно ядерного вопроса и переговоров. Эти заявления свидетельствуют о том, что Иран не дал конкретного ответа на предложение Эль-Барадеи, и что он надеется начать переговоры по представленному им предложению. Эти заявления также показывают позицию Ирана относительно предложения Эль-Барадеи, несмотря на то, что она не была опубликована.

Полную версию статьи на английском языке читайте здесь: http://www.memri.org/bin/latestnews.cgi?ID=IA56409 .

* А. Савьйон – директор проекта MEMRI «СМИ Ирана»; И. Маншароф – научный сотрудник MEMRI.