«Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, - тем, чего устранить он не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это всегда в его власти»
Марк Аврелий

Как это уж не раз случалось, непростая эмигрантская судьба частенько подбрасывает не только уйму житейских забот, но иногда бывает щедра и на сюрпризы. В условиях, когда остро ощущается дефицит общения, любая возможность встречи с интересным собеседником, да еще и единомышленником, духовно обогащает нашу жизнь. И если к тому же это еще и творческая личность, – вы становитесь обладателем бесценного дара, облегчившего и украсившего ваше становление в новой жизни.

Таким подарком судьбы стало мое знакомство с ленинградцем Евгением Захариным, человеком ненамного старше меня, хотя уже разменявшим восьмой десяток.

Евгений Захарин - коренной ленинградец, родители которого в начале 20 – х годов приехали в северную столицу для получения образования и устройства личной жизни. Это было время, когда из – за «черты оседлости» и других окраин еврейская молодежь потянулась к знаниям: открылись реальные возможности получить образование, обрести специальность. Так, молодая девушка из Лиепаи, кстати, в совершенстве владевшая немецким языком, и, молодой человек, из белорусского городка Быхова встретились в Ленинграде, получили образование и создали семью, в которой родился Евгений Захарин. В семье был еще и старший брат, но в годы войны он погиб на фронте.

Евгений успешно закончил школу и был принят в очень престижный вуз – Ленинградский институт авиационного приборостроения, по окончании которого трудился на профильных предприятиях: последней должностью (до эмиграции в 1992 году в США) была должность начальник цеха. Сегодня всё семейство Захариных - Евгений с женой и семья его единственного сына - живут в небольшом городке на юге Нью – Джерси, двое внуков окончили престижные университеты и успешно трудятся в компаниях Филадельфии и Балтимора.

С юного возраста Евгений был увлечен чтением: вся семья Захариных в полной мере соответствовала еврейской традиции, которая определяет наш народ –Народом Книги. Систематически культивируемые семейные обсуждения книг открыли Евгению богатые возможности познания литературного русского языка и приличное владение немецким языком, обретенным в наследство от мамы, стали отправной точкой, приведшей к увлекательному занятию, - литературному переводу с немецкого на русский язык.

Познакомившись с некоторыми переводами Евгения Захарина, которыми он занимается вот уже более сорока лет, могу утверждать, что это не то, что определяется расхожим понятием «хобби», а серьезная работа, ставшая целью его жизни.

В переводах Евгения Захарина, а их уже больше сорока, изданы такие книги, как роман Фейхтвангера «Ифтах и его дочь», Стефана Цвейга «Мир вчерашнего», книга узников «Аушвица», Ольги Чеховой «Мои часы идут по – другому», генерала Гудериана «Воспоминания солдата», Ханны Ардент «Эйхман в Иерусалиме», в С – Петербрге готовится к изданию «Биография оперетты» Имре Кальмана и, наконец, публикация Рихарда Вагнера «Еврейство в музыке», о которой я хочу рассказать читателям.

* * *

Одно дело, когда читаешь о юдофобских воззрениях известного немецкого композитора Рихарда Вагнера с многочисленными ссылками на его главный юдофобский памфлет «Еврейство в музыке» - и совсем другое, когда читаешь, хоть и в переводе, но все – таки полное изложение позорных антисемитских идей, которые стали как бы предтечей гитлеровской юдофобии. Первая публикация статьи датирована 1850 годом в весьма популярном тогда издании - «Новом музыкальном журнале», который основал в 1834 году Роберт Шуман. К моменту публикации вагнеровского памфлета редактирование журнала принял немецкий музыковед и музыкальный критик Франц Брендель, который боготворил Вагнера и считал, что «...можно разделять высказанные взгляды (Вагнера – М.М.) или нет, но гениальность воззрений нельзя оспорить».

Для Вагнера, проникшегося беспросветным юдофобством, публикация памфлета оказалась недостаточной и, спустя девятнадцать лет, в 1869 году, выходит второе издание «Еврейства в музыке» - в виде брошюры, но, по сути, ничем не отличающееся от первой публикации. Появление этой работы Вагнера вызвало шквал протестов против редактора журнала, коллеги которого по Лейпцигской консерватории (в большинстве своем неевреи) требовали его отстранения от руководства изданием. Реакцией на издание брошюры « Еврейства в музыке» стали 170 открытых писем, направленных против антисемитизма Вагнера. На памфлет с острой статьей «Жидовство в Европе (по Рихарду Вагнеру)» откликнулся и представитель российской «Могучей кучки» В. Стасов. Некоторые театры Германии и Австрии отменили объявленные постановки опер Вагнера.

Чтобы понять вагнеровское творение, достаточно, даже не отвлекаясь на комментарии, перечислить основные положения его доктрины, изложенной в публикации «Еврейство в музыке»:
- вызывающее отношение автора к впервые употребленному в публикации понятию «иудейский художественный вкус»;
- авторский текст памфлета, со ссылкой на религиозный и политический аспекты, направлен на распространение в немецком народе антипатии к еврейской сущности в области искусства и, особенно, в музыке;
- при всех либеральных симпатиях к эмансипации евреев, к ним испытываешь отвращение, особенно если еврей с помощью власти и денег приобретает влияние в жизни искусства;
- авторская констатация бросаюшегося в глаза факта «обевреивания» современного искусства и подтверждение отвращения к еврейской сущности;
- за редким исключением внешняя непривычность евреев препятствует их представлению в творчестве и на сцене;
- неспособность евреев превратить язык народа, среди которого они живут, в собственный, поэтому они не в состоянии понять дух этого народа, а, следовательно, могут лишь слепо следовать за ним как в литературе, так и в искусстве;
- звуковое выражение еврейского языка отвратительно и лишено человеческого чувства, - еврей, который не может преуспеть в творчестве, бросается в музыку, которая, благодаря труду гениев, поднята на ступень, где подражателям относительно легче, поскольку это пригодное место, чтобы предложить обезьяний элемент еврейского художественного исполнения;
- в области музыки евреи мало обращаются к своим позитивным традициям, о чем свидетельствует синагогальная музыка, слушая которую, испытываешь противнейшее чувство, смешанное с ужасом и желанием смеяться от этих хрипов, фальцетов, и всей этой болтовни. Но если их музыка когда – либо и бывает чистой, она носит исключительно мрачные формы;
- как правило, еврей только поверхностно входит в нашу музыку, он овладевает лишь ее виртуозной, блестящей внешностью и соответственно отражает её , переворачивая вверх дном формы и стили мастеров всех эпох. Объясняется это тем, что весь период еврейства в современной музыке – это законченное бесплодие и стабильность, пришедшая в упадок;
- ярким примером всего вышеперечисленного служит Феликс Мендельсон - Бартольди, еврей богатейшего таланта, который, однако, никогда не смог добиться глубокого выразительного воздействия на душу и сердце, показательного для настоящего искусства. Расплывчатость, произвольность и тусклость его музыкального языка объясняются его еврейской личностью.

Примерно такой же была у Вагнера характеристика другого известного композитора еврейского происхождения - Джакомо Мейербера, чьи оперные композиции содержат, по мнению Вагнера, лишь тривиальности и нелепости, а сам композитор неспособен создавать произведения искусства, олицетворяя лишь не трагическое, а трагикомическое, смехотворное явление.

Что касается Генриха Гейне, который участвовал в окончательной обработке сюжета вагнеровской оперы «Летучий голландец», - он, оказывается, сам себе лгал, что он поэт, и насочинял свою стихотворную ложь, переложенную композиторами на музыку. Вагнер писал, что Гейне был совестью еврейства - в то время, как еврейство является нечистой совестью современной цивилизации;

Юдофобские высказывания Вагнера касались не только роли евреев в музыке, но и еврейства в целом. По его мнению, евреи – это некая демоническая сила, стремящаяся к гибели человеческого рода. Особенности речи, особенное их упрямство не изгладились даже под воздействием двухтысячелетнего культурного общения евреев с европейскими народами.

Завершает Вагнер свой памфлет призывом евреев к самоуничтожению: «Тогда мы будем согласны и, в известном смысле, неразличимы! Но помните, что только это одно может быть вашим спасением от лежащего на вас проклятия, так как спасение Агасфера (Вечного жида) – в его погибели». Полное уничтожение еврейства виделось Вагнеру единственным выходом. В 1849 году, в канун публикации своего памфлета, в письме своей любимой жене Козиме, разделяющей его антисемитские взгляды, Вагнер пишет: «Евреи – это черви, крысы, трихины, глисты, которых нужно уничтожать , как чуму, до последнего микроба, потому что против них нет никакого средства, разве что ядовитые газы». Не удивительно, что ему же принадлежит идея «окончательного решения» еврейского вопроса, с энтузиазмом подхваченная геббельсовской пропагандой.

Тезисное изложение вагнеровского памфлета «Еврейство в музыке» не требует никаких комментариев. Достаточно привести отклик его современника А. Риккиуса в журнале «Ди Гренцботен» 1851 года: «Если бы Вагнер в своем мышлении был добросовестным...он отказался бы от злобной полемики против «еврейских» коллег Мейербера, которая в известной статье «Нового музыкального журнала» доходит до настоящего фанатизма и повторяется с упорством человека, страдающего мономанией».

Ревностным поклонником Вагнера был англо – немецкий писатель, философ и расовый теоретик Х.С. Чемберлен, чьи псевдонаучные труды сделали европейский антисемитизм «культурно – респектабельным явлением» и помогли широкому зарождению антисемитизма в Германии. В Англии его называли не иначе, как «перевертышем». Своими публикациями Чемберлен обратил на себя внимание жены Вагнера Козимы и вошел в её ближайшее окружение, впоследствие женившись на их дочери – Еве Вагнер.

Идеологические концепции Вагнера в изложении Чемберлена нашли продолжение в национал – социалистических теориях Гитлера, изложенных в «Майн кампф». По сути Вагнер был провозглашен пророком и национальным героем Третьего рейха.

Показательно, что в 1927 году на похоронах Чемберлена надпись на венке гласила: «Германия потеряла одного из величайших своих мыслителей, борца за германское дело». По воспоминаниям Р. Гесса в последний путь Чемберлена провожали гитлеровские штурмовики, одетые в униформу.

Студент консерватории и друг будущего фюрера Август Кубичек вспоминает: когда Адольфу исполнилось 15 лет и он заканчивал третий класс реальной школы, 22 мая 1904 года в Линце состоялась его конфирмация. В этот период он сочинял пьесу , писал стихи и новеллы, а также сочинил либретто для оперы Вагнера по легенде Виланда и увертюру. В эти же годы опера Вагнера «Лоэнгрин» погрузила будующего фюрера в транс, а после представления оперы Вагнера «Риенци» Адольф долгое время шел рядом и молчал. И когда друг спросил его мнение о представлении, он враждебно посмотрел на него и грубо закричал: «Молчи!» «Он схватил мои обе руки, - вспоминает Кубичек, - "и крепко их сжал. От возбуждения его глаза лихоадочно блестели. Слова шли изо рта не гладко, как обычно, а вырывались из него резко и хрипло. По этому голосу мне стало ещё заметнее, как глубоко перевернуло его это переживание...» Через много лет, вспоминая этот случай Адольф Гитлер убежденно заключал: «В тот час ЭТО началось». Влияние опер Вагнера на Гитлера продолжалось всю его жизнь.

* * *

Путь к познанию классической музыки и оперного искусства проложила моя семья. Еще с детских довоенных лет память сохранила домашнее пение отца, который обладал отличным музыкальным слухом и необычайно приятным баритоном. С особым удовольствием он исполнял еврейские библейские напевы на иврите, которым мои родители владели в совершенстве. Значительно позже я осознал, почему мне так легко далось понимание и любовь к классической музыке и оперному искусству. Первая встреча с прекрасным произошла в 1945 году в Азербайджанском оперном театре, где я слушал оперу Джоаккино Россини «Севильский цирюльник». Я был заворожен потрясающими мелодиями великого композитора и с тех пор не припомню случая, чтобы даже кратковременное (проездом) пребывание в Москве обходилось без посещения Большого театра.

В стране Советов, как и в нацистской Германии, была в почете и заметно культивировалась музыка Вагнера. Ставились его популярные оперы, по радио и телевидению транслировалась его музыка. Находясь за надежным «железным занавесом», который соорудила и оберегала кагебешная опричнина, никто толком не мог знать, что известный и почитаемый немецкий композитор XIX века Рихард Вагнер - отъявленный ксенофоб, ставший для главарей Третьего рейха предтечей нацистской юдофобии и Холокоста.

Государство Израиль - единственная страна в мире, народ которой безо всяких указов и постановлений заслуженно бойкотирует исполнение музыки Вагнера на своей территории. Всякие попытки любых деятелей искусства нарушить действие народного табу расцениваются, как откровенное издевательство над светлой памятью 6 млн. безвинных жертв Холокоста. Несколько месяцев назад очередной фанат вагнеровской музыки Йонатан Ливни согласился даже вложить собственные средства, чтобы организовать в Тель – Авиве концерт музыки Вагнера. Были наняты 100 лучших музыкантов Израиля, арендован зал в университете, было продано 600 билетов, но концерт не состоялся. Никакие аргументы, ни временные дистанции не могут оправдать врагов нашего народа. Глава Центра исследованний европейской политики и общества Университета Беер – Шевы Шэрон Пардо заявила: «Для израильтян он (Вагнер – М.М.) остается символом не просто нацистской Германии, но самого Гитлера».