Опыт показал, что пока у власти находится Арафат, достигнуть мира не представляется возможным. Его наследство – это тупик, в котором оказались палестинцы. Арафат привел их ко многим военным поражениям, включая неудавшуюся партизанскую войну на Западном Берегу после Шестидневной войны 1967 года, поражение от иорданской армии в 1970 году, от израильской армии в 1982 году и от сирийской армии в 1983 году…

Когда в конце 2003 года Арафат серьезно заболел, палестинцы несколько дней находились в состоянии, близком к панике. Его приближенные не знали, как справиться с этим кризисом. Ахмад Дудин, бывший лидер Фатха в районе Хеврона, выразился по поводу этой дилеммы следующим образом: «Палестинская администрация всегда фактически состояла из одного человека. Арафат никогда не соглашался по-настоящему поделиться с кем-нибудь своей властью. И в этом состоит вся проблема».

Но проблема заключается не только в том, что Арафат не назначил своего преемника. На самом деле, он всячески препятствует появлению кого бы то ни было, кто мог бы стать его преемником. В равной мере он нейтрализует все попытки создать институты упорядоченной передачи власти, выдвижения нового лидера, проведения дискуссий между соперничающими кандидатами и ограничения власти будущего диктатора.

Хотя палестинская политика часто оценивается как более плюралистичная, чем политика в соседних арабских странах, она делается руками одного человека. Один чиновник палестинской  администрации как-то сказал: «Египетская политика подобна пирамиде – наверху находится президент Хосни Мубарак, а под ним существует широкое основание. Сирийская политика выглядит как Эйфелева башня – наверху президент Хафез аль-Асад (сейчас его сын Башар), а на каждом уровне ниже его по нескольку человек. Палестинская политика приняла форму Ясира Арафата; Ясир Арафат – это и есть палестинская политика, и в ней, кроме его самого, ничего больше нет».

Но в какой-то момент Арафат сойдет со сцены. Ему сейчас семьдесят четыре года, и хотя сведения о плохом состоянии его здоровья часто преувеличивались, его нельзя назвать здоровым человеком. Что произойдет, когда палестинскому движению придется решать проблему смены власти после его смерти?

Попытки предугадать исход этой ситуации имеют весьма ограниченную ценность. Очень много будет зависеть от момента, конкретных обстоятельств и даже от каких-либо случайностей. Гораздо полезнее проанализировать, каким образом дилемма смены власти раскрывает нам суть палестинского движения, арабской политики и палестинско-израильского конфликта. И лучшим началом поиска ответов на эти вопросы будет попытка разобраться не в том, кто, а что придет на смену Арафату.

 

Необходимый человек

В определенном смысле Арафат и является палестинской администрацией (ПА). Вот что говорит об этом палестинский деятель, сторонник реформ: «В этом проявляется нарциссизм Арафата. И все мы страдаем от этого. Боюсь, палестинский народ будет продолжать страдать от этого даже после его смерти». Они будут страдать именно оттого, что уход Арафата оставит вакуум, который не сможет заполнить никакой другой лидер или институт. Арафат играет несколько ролей, и в каждой из них его статус уникален.

Арафат как мастер общения с окружающим миром. Одним из величайших качеств Арафата является то, что он символизирует и персонифицирует в глазах всего мира свое дело. И хотя в последнее время это его качество несколько потускнело, и его довольно часто критикуют, факт остается фактом – для палестинцев он остается самым большим активом, обеспечивающим им симпатии и заинтересованность Запада. Любой человек, сменивший его, будет менее ясен в этом плане и поэтому не вызовет автоматически такой же симпатии. И это ослабит дело палестинцев.

Арафат как монополист. В то время как у палестинцев номинально существует коллективное руководство, реальность заключается в том, что Арафат полностью контролирует каждый аспект их политической деятельности (как и экономической, впрочем). Арафат был и остается единственным лидером палестинского движения почти с самого его зарождения в 1959 году. Два человека, которые обладали почти таким же авторитетом – Абу Джихад и Абу Ийяд – были убиты. Фейсал аль-Хусейни – третья наиболее заметная фигура и единственный крупный лидер, завоевавший высокое положение на Западном Берегу и в Газе – умер молодым. Нет больше никого, кто обладал бы столь всесторонним владением палестинской сценой, какое сумел обрести Арафат, и вполне возможно, что такой не найдется и в будущем. Его превосходство проявляется в том, что Арафат – единственный человек, способный заставить любого подчиниться ему, даже когда он – и довольно часто – решает не демонстрировать свою власть в явной форме.

Некоторые утверждают, что очевидной альтернативой Арафату может быть демократия. Но в его отсутствие демократия вряд ли окажется победителем. Более вероятным выглядит коллективное руководство (скорее всего, нестабильное и неспособное принимать необходимые трудные решения), раздел автономии между отдельными центрами власти или высокая степень анархии. В ситуации, которая возникнет после Арафата, любому его преемнику или преемникам будет намного труднее сохранить дисциплину и необходимую иерархию в рядах ООП, ПА или Фатха. То, что для Арафата было бы дозволенным применением власти, для них будет выглядеть попыткой захвата власти, каковая вызовет сильное сопротивление. Это обстоятельство в значительной мере ограничит возможности любого преемника остановить волну насилия, усмирить диссидентов и вообще управлять государством. И вот в таких условиях от палестинских руководителей потребуется выработать некую, достаточно умеренную позицию на переговорах, необходимую для достижения дипломатического решения.

Арафат как максималист. Главной причиной неспособности разрешить израильско-палестинский или арабо-израильский конфликты всегда было нежелание Арафата пойти на критические компромиссы в таких вопросах, как законность существования Израиля и границы палестинского государства. Учитывая полный контроль Арафата над палестинским движением и его уникальное и неоспоримое положение в нем, он вполне мог снизить уровень палестинских притязаний до государства на части исторической Палестины. Но он так никогда и не пошел на это, в результате чего главные проблемы остались нерешенными. И даже если будущие лидеры захотят решить их, сделать это для них будет намного труднее, чем это было бы для Арафата. И, что еще более осложняет дело, за время правления Арафата целому поколению палестинцев была последовательно и настойчиво внушена идея о том, что для них приемлема только полная победа, и согласие на любые уступки является предательством. Пожалуй, именно этот факт можно назвать самым тяжелым аспектом наследия Арафата.

Помимо собственно политики, Арафат создал интеллектуальный и психо-политический стиль палестинского движения, являющийся догматическим и бескомпромиссным. Наследство Арафата – это политическая культура, в которой лидер может изобразить катастрофическую тактику, стратегию или результат как победу, и ему поверят. Здесь не существует цены, которую общество платит за продолжение войны, которая не может быть выиграна, или за предъявление требований, которые не могут быть выполнены. И смена этой политической культуры какой-либо другой будет чрезвычайно трудной.

Арафат как тактик, использующий насилие. Оправдание безграничного насилия является для палестинцев одной из самых разрушительных составляющих наследия Арафата. Многие движения в истории прибегали к насилию, но мало кто оправдывал и романтизировал его до такой степени, как это сделали палестинцы. Более того, самые варварские формы террора и причисление к легитимным его целям всех, кто принадлежит к лагерю врага, включая и детей, определяется палестинцами как «приемлемое» насилие. Если отсеять всякого рода рационалистические обоснования и апологетику (нацеленные, главным образом, на Запад), превалирующая палестинская доктрина сводится, фактически, к заведомому оправданию геноцида.

И эта проблема не исчезнет с уходом Арафата. Как может кто угодно, обладающий меньшей легитимацией, чем Арафат, посметь уклониться от оправдания насилия? Это не только теоретическая проблема. Все группы – Хамас, Исламский джихад, Бригады мучеников аль-Аксы Фатха – и их руководители обязаны своей властью своему стремлению убивать израильтян. Это стало решающей мерой политической благонадежности. Только в том случае, если службы безопасности будут готовы подавить эти группы силой, что само по себе увеличит уровень насилия как социальной нормы, может появиться надежда на изменение.

Арафат как объединяющий фактор. Отказ Арафата принимать идеологически чью-либо сторону способствовал созданию иллюзии палестинского единства, когда каждый предан единому палестинскому делу. Он создал этот консенсус, девальвировав достижение государственности как конечной цели. Арафат построил палестинское чувство единства на мифе «воссоздания» идеального  палестинского общества, существовавшего до 1948 года, на «праве на возвращение», на гарантии исчезновения Израиля. Эти цели - которым не суждено быть реализованными – не будучи подчинены идее «конца оккупации», послужили тем средством, которое цементирует палестинский национализм.

Следует особо подчеркнуть, что Арафат разговаривает одновременно на языке национализма и исламизма. Его взгляд на мир и его риторика в значительной степени совпадают  с давними исламистскими идеями – в том смысле, что они ближе к идеям египетского Мусульманского братства, чем Хамаса. Исламистские склонности Арафата обеспечивают ему поддержку примерно половины набожных палестинских мусульман. Вполне возможно, что Арафат, а через него ООП и ПА могут рассчитывать на этот сектор больше, чем их открыто исламистские соперники, Хамас и Исламский джихад.

Тем не менее, в рядах палестинцев существуют значительные разногласия по поводу окончательных целей движения, особенно между исламистами и националистами, и все это осложняется фракционным и личным соперничеством. Сгладить эти внутренние противоречия в отсутствие Арафата будет значительно труднее. В частности, наследник Арафата может лишиться поддержки традиционного исламского сектора, от чего выиграет, главным образом, Хамас.

Арафат как гарант независимости от арабских стран. Одним из самых значительных достижений Арафата явилось то, что он сумел противостоять попыткам различных режимов контролировать ООП. Несмотря на миф о единодушной поддержке палестинцев арабскими  странами, всегда находилось несколько стран, которые стремились разрушить ООП, в то время как большинство других делали слишком мало, чтобы помочь ей. Арафат дал палестинцам то, что они называют «независимостью в принятии решений». Возможно, палестинское движение уже прошло ту критическую точку, за которой любая арабская страна (или Иран) не смогут превратить его в своего сателлита, если кто-то из них все еще продолжает хотеть этого.

Однако, если у руля будет стоять не Арафат, вполне возможно, что некоторые страны захотят возобновить свои усилия по подчинению ООП или ее расколу. Иран отдает предпочтение исламистским группам, Сирия поддерживает радикалов, в то время как Египет может попытаться склонить ООП к умеренности. Основным фактором будет здесь то, как сложатся отношения между ООП и ПА после Арафата – пойдут ли они вместе, или их пути разойдутся (см. об этом ниже). Некоторые кандидаты на руководство организацией – особенно про-сирийски настроенный Фарук Каддуми – могут рассматривать арабские страны в качестве союзников в борьбе за власть после ухода Арафата. Арабские режимы могут поставить на фракцию или лидера, являющегося их фаворитом, и поддерживать его или даже финансировать. Такая ситуация приведет не столько к появлению марионеток, сколько углубит внутренние конфликты и сделает более трудным создание стабильной иерархии.

В прошлом у Арафата существовали его собственные рычаги, позволявшие ему противостоять давлению арабских стран, но его поведение за эти годы во многом ослабило его возможности. И оставшаяся способность палестинцев отстаивать свои позиции только уменьшится, если у руля будет стоять не Арафат.

Кроме факторов, отмеченных выше, множество ролей, исполняемых Арафатом, означает много различных постов, которые он занимает. Они включают посты: председателя ООП; председателя исполнительного комитета ООП; «президента» ПА; главы Фатха; председателя Центрального комитета Фатха и председателя революционного комитета Фатха. Арафат сам назначает глав подразделений во всех этих органах власти, а также в мириадах служб безопасности.

Вполне возможно, что для заполнения всех этих постов понадобится не один человек. И это будет означать, по меньшей мере, разделение власти, которое затруднит принятие серьезных тактических и стратегических решений и выбор путей к достижению мира. Решения, принятые человеком, который более не стоит выше любой критики, могут быть оспорены. Возможности такого раздела власти особенно значительны, если говорить об ООП и ПА. Если к руководству обеих организаций придут разные люди, палестинцы, находящиеся за пределами Западного Берега и полосы Газа, могут принять для себя решение двигаться в своем собственном направлении. Если это произойдет, они могут отказаться подчиниться любому компромиссному соглашению, принятому ПА. Вероятность такого поворота событий особенно велика, если ПА займется проблемой так называемого «права палестинцев на возвращение», поскольку палестинцы, находящиеся вне контроля со стороны ПА, являются почти исключительно беженцами 1948 года, которые все еще настаивают на своем «праве». Точно таким же образом эти «аутсайдеры» могут попасть в зависимость от того или иного арабского государства.

Таким образом, у палестинцев есть заинтересованность в том, чтобы все посты Арафата были унаследованы одним человеком. И если это произойдет, этот один человек может стать очередным диктатором. Такой поворот событий представляет собой проблему для любой формы демократии, но – что более вероятно – это послужит причиной начала борьбы за власть.

 

Кто будет выбирать?

Согласно проекту палестинской конституции, которая так и не была принята в качестве основного закона, в случае смерти президента временное руководство государством переходит к председателю Палестинского законодательного совета (ПЗС). Вопрос о том, будет ли выполнена эта процедура, остается открытым.

Самым вероятным органом, который займется назначением нового главы Фатха, будет, скорее всего, Центральный комитет Фатха. Этот человек, по-видимому, будет самым подходящим кандидатом на посты председателя ООП и ПА. В Комитете сейчас числится, кроме самого Арафата, еще семнадцать членов. Из них трое могут быть отнесены к относительно умеренным: Абу Мазен, Абу Алла и Насир Юсуф. Следует, однако, отметить, что двое первых в этом списке являются соперниками и вряд ли будут поддерживать друг друга.

Из оставшихся четырнадцати человек пятеро придерживаются жесткой линии, возможно, даже более воинственной, чем сам Арафат: Фарук Каддуми, Аббас Заки, Сакр Хабаш, Абу Магир и Салах аз-Заанун. Остальные девять фактически являются, с небольшими исключениями, сателлитами Арафата. Особенно примечательно то, что в составе органа, который должен выбрать следующего палестинского лидера, нет человека с Западного Берега, дослужившегося до члена ЦК Фатха, и есть только один из сектора Газа. (Этот человек, Закария аль-Агха, которого сам Арафат назначил руководителем Фатха в Газе, не обладает никаким влиянием). Короче говоря, назначение преемника Арафата находится в руках старой ООП образца до 1994 года.

Похожая ситуация сложилась в Исполнительном комитете ООП. Хотя одна его треть состоит из жителей Западного Берега и Газы, только один или двое из них обладают определенной степенью независимости. И число сторонников жесткой линии существенно превышает число умеренных.

Возможно, ПЗС или больший по количественному составу Революционный комитет Фатха – у которого есть определенная основа среди жителей Западного Берега – сумеют сыграть более существенную роль в выборе будущего палестинского лидера. Однако, участие этих, более массовых органов власти, не может быть гарантировано.

Спросите любого палестинца, как это все произойдет, и что из этого выйдет, и в ответ вы услышите достаточно много мнений, выдающих желаемое за действительное. Многие палестинцы верят в то, что новый лидер образуется сам собой из всенародного одобрения. «В конечном итоге», - говорит Сакр Хабаш, - «решение примет палестинский народ, и Фатх согласится с его выбором». Но это заявление не базируется на реальности. В конце концов, и в самом деле могут состояться выборы, но это, скорее всего, будет всего лишь плебисцит, который утвердит выбор, сделанный Фатхом. Не существует средств, которые могли бы послужить выражению общественного мнения в отсутствие свободной масс-медиа, настоящих политических партий или сильного гражданского общества. Кроме того, общество сильно раздроблено между воинственными целями и экстремистскими представлениями, с одной стороны, и желанием мира и безопасности, с другой. Поэтому реальные решения будут по-прежнему приходить сверху.

Окончание следует