Располагает Бог, не давший нам права превращать
Землю Израиля в разменную монету, даже если целью сделки является
покупка такого, важного для страны политического товара, каковым, безусловно,
является мировое общественное мнение. "Hовости недели" 7.09.06
Авторы книги «Сталин.
Тайный сценарий начала войны" – люди совершенно уникальной судьбы.
В детском возрасте, в оккупированной нацистами Одессе им пришлось
пройти весь ад, выпавший на долю еврейского населения города. Были на их
пути «Дорога смерти», и сожжение заживо в здании школы на Новом базаре,
расстрел в противотанковом рву Дальника и переполненная евреями
Тюрьма на Люстдорфской дороге, румынский военно-полевой суд «Куртэ-Марциале»,
безносые люди из Кривобалковского лепрозория и даже партизанский отряд
имени товарища Сталина.
Десятилетний мальчик, по имени Янкале, и четырехлетняя
девочка, по имени Ролли, чудом остались в живых: уже в апреле 1942 года
в городе не было евреев. Среди уничтоженных 155.000 евреев Одессы
было почти 40.000 еврейских детей…
Янкале и Ролли остались в живых, но всю дальнейшую
жизнь прошлое держало их в своих когтистых лапах. Они пытались
понять причину того, что тогда произошло, пытались ответить на вопрос
сможет ли человечество предотвратить такое безумие в будущем?
По роду своей деятельности и Яков Верховский и Валентина
Тырмос специалисты в области системного анализа, авторы десятков
научных работ по этой тематике. Вполне естественно, что для проведения
исследований был ими применен системный подход (System approach).
Как известно, методология системного анализа представляет
собой уникальную по своей универсальности научную и прикладную дисциплину.
Созданная первоначально для решения военных проблем, она очень скоро стала
незаменимым инструментом решения проблем в промышленности, бизнесе, финансах
и многих других сферах человеческой деятельности. Системный подход
позволил Верховскому и Тырмос обеспечить комплексность и широту проведенного
ими анализа, дал им возможность по-новому увидеть и рассмотреть события,
избежав тем самым, многих стереотипов в понимании трагических событий
войны. В книге приведены сотни подлинных документов, сотни
свидетельств участников событий.
Книга открывается эпиграфом – цитатой из эпопеи Льва
Толстого «Война и мир»:
« Только допустив бесконечно малую единицу
для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей,
- и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно
малых) мы можем надеяться на постигновение законов истории».
В процессе исследований авторами
были идентифицированы временные и географические границы системы, бесконечно
малыми элементами которой взяты произошедшие в ней элементарные события.
Их совокупность, «нанизанная» на ось времени, образовала временной
ряд – костяк системы, снизив её энтропию. Расчленение системы на "дифференциалы
истории", с последующим анализом динамики процесса и "интегрирования дифференциалов",
дало Верховскому и Тырмос возможность ответить на поставленные ими
вопросы и, как следствие этого, дать ответ на одну из главных загадок трагедии
22 июня 1941 года.
Вообще говоря, вот уже более
полувека не прекращаются попытки объяснить действия советского руководства
в период, предшествовавший началу войны СССР с Германией, но лишь сравнительно
недавно эта область международной политики стала предметом исследований
на высокопрофессиональном уровне.
Долгое время существовал
всеобщий консенсус о том, что нападение Германии на Советский Союз было
неожиданным для советского руководства и Сталина лично, который, пытался
оттянуть время начала военных действий. Такова была принятая в СССР официальная
точка зрения, апологеты которой называли гитлеровскую агрессию "вероломным
нападением". Не нужно быть психологом-фрейдистом для того, чтобы
ощутить прямую связь между этим словесным штампом и видением "официальными
историками" советско-германских отношений в период, предшествовавший
войне.
Существует мнение, согласно которому
Гитлер опередил Сталина, планировавшего начать войну в 1942 году.
Не занимаясь здесь анализом этой концепции, отмечу, что хорошо помню время,
когда кадровые военные, знавшие не по учебникам истории преступления Сталина,
были уверены в том, что "один бандит опередил другого". Такое
говорили, разумеется, лишь в присутствии близких людей,
кстати, искренне сожалея, что "Гитлер застал его врасплох, а не он
Гитлера" (Тогда слово "Сталин" даже в подобных ситуациях старались не произносить).
Кстати, не представляю себе порядочного человека, который
сегодня осудил бы Советский Союз, начни эта страна превентивную
войну против нацистской Германии, подобно тому, как в
1967 году нанёс превентивный удар
по своим врагам Израиль. История не осудила бы СССР, потому что нацистское
зло было злом абсолютным. Конечной целью нацистов было
физическое истребление целых народов и расовых групп, в том числе
и русского народа.
Русский народ пережил коммунистов, победа же нацистов означала бы не
просто конец русской государственности…
Пользуясь научной методикой, Верховский
и Тырмос приходят к выводу, что трагическая ситуация, в которой оказался
Советский Союз в начале войны, была не столько следствием просчёта Сталина
- военачальника и стратега, сколько результатом продуманного плана
Сталина – тирана и одновременно политического деятеля международного масштаба.
Его план, в соответствии с концепцией Верховского – Тырмос, состоял
в том, чтобы, выражаясь языком нынешнего столетия, приобрести "имидж жертвы"
подвергшейся "внезапному" нападению агрессора и таким образом заручиться
поддержкой мирового общественного мнения. Естественно, расстановка сил
на международной арене тех лет делала главной целью московского диктатора,
общественное мнение Соединённых Штатов. Из документов, приводимых авторами,
видно насколько эфемерными могли бы оказаться попытки СССР добиться
помощи от США в том случае, если бы в глазах американцев
Советский Союз оказался стороной развязавшей или даже спровоцировавшей
войну с Германией. Если когда-то в СССР всячески приуменьшалось значение
американской помощи по "ленд – лизу", то теперь, пожалуй, ни для
кого не секрет, что без неё лишь чудо могло спасти эту страну от
поражения. Хоть накануне войны Сталин и не мог предвидеть подобного развития
событий, он был достаточно осторожным политиком, для того чтобы пренебречь
отношением США к советско-германскому противостоянию.
По воле Сталина Советский Союз оплатил кровью миллионов своих граждан его
поддержку мировой общественностью. Важным следствием тайного сценария
было превращение войны с Германией в Отечественную, Священную, Народную
войну.
Книга Верховского и Тырмос не только
исключительно интересна, но и весьма ценна в прикладном отношении.
Особенно ценна она для нашей страны, Израиля. Я имею в виду выводы авторов
о значении, придаваемом Сталиным поддержке его действий
мировым общественным мнением. У нас по той же проблеме самым противоестественным
образом уживаются между собой две диаметрально противоположные точки зрения.
Первая, провозглашенная Бен-Гурионом, о том, что "нам не важно, что
говорят о нас другие народы, важно лишь то, что делаем мы, евреи". Вторая
– "наш удел ублажать уступками мировое общественное мнение".
Обе они – следствие известного уровня внешнеполитического мышления
правящей элиты, при её полнейшей некомпетентности во всём, что касается
этнопсихологичесих аспектов арабо-израильского конфликта. В этих условиях
психологическая война, ведущаяся против Израиля на внешнем и внутреннем
фронтах, превратила нашу страну в глазах мирового сообщества в "государство
- агрессор, лишившее палестинцев права обладать собственным независимым
государством на их родной палестинской земле". Воистину парадоксальна ситуация,
в которой приходится сравнивать внешнеполитическое положение СССР
в 1941 году с положением, Израиля, оплачивающего "территориями"
его поддержку мировым общественным мнением! Особенно в свете относительной
лёгкости, с которой был наглухо блокирован в общественном сознании ряд
фактов, сведения о которых разрушают миф об Израиле,
"лишающем палестинцев права на государственность". Считаю необходимым
отметить здесь три из них.
Факт первый: в июне 1967 года не произошло
разделения палестинских арабов на две этнические категории – иорданцев
и палестинцев, в результате которого якобы возник новый народ
- "палестинцы". Кстати, одним из центральных моментов пресловутой Палестинской
Хартии является утверждение о том, что арабы восточного и западного берегов
Иордана - единый народ.
Факт второй: географическая Палестина
являет собой территорию по обеим сторонам реки Иордан. К востоку от этой
реки расположено государство палестинских арабов – Иордания. Она является
таковым, потому расположена на территории географической Палестины и основная
масса её населения - арабы Палестины, а не потому, что "значительную
часть её составляют беженцы из Палестины". Это палестинское государство
занимает 77,5 % территории географической Палестины.
Факт третий: нет взаимных территориальных
претензий между Израилем и государством палестинских арабов, Иорданией,
несмотря на то, что эта страна занимает часть исторической земли
Израиля.
Симпатии к нам и восхищение нашей победой
в 1967 году продлились ровно столько времени, сколько понадобилось
врагу для того, чтобы создать Израилю имидж государства "лишившего палестинцев
права на независимость, родину" и т. д. Именно тогда, после
победы в июне 1967 года, на страницах мировой прессы впервые появилось
слово "палестинцы" и требование создать "палестинское государство".
Как и подобает "агрессорам", израильские руководители не упускали случая
заявить что "Израиль не допустят создания палестинского государства".
Этот лозунг-заклинание, как правило, сопровождался незамысловатым "обоснованием":
"никогда не будет палестинского государства, потому что никогда его
не было". Факт существования государства палестинских арабов на территории
географической Палестины опускался из поля зрения даже в те годы,
когда сам король Хусейн от случая к случаю напоминал об этом.
Известно
множество попыток объяснить причину того, что Израиль не начал превентивную
войну против Египта в 1973 году. Среди гипотез, предположений и догадок,
есть немало рассуждений подкрепляемых датами с точностью до
минуты и сведениями о соотношении численности войск с точностью
до солдата. Заполню пробел с которым полностью согласуется
концепция Верховсокого–Тырмос. Я утверждаю: в октябре
1973 года премьер Голда Меир оплатила кровью
тысяч наших солдат причину, которая привела нашу
страну на скамью подсудимых в ООН, посадив её рядом с расистской
ЮАР. В отличие от Сталина, она не планировала таким образом завоевать поддержку
мировой общественности, потому что понимала нереальность чего-либо подобного
в 1973 году. Максимум на что она могла рассчитывать - сохранение за Соединёнными
Штатами возможности воспрепятствовать применению санкций ООН
против Израиля. Стратегический план Сталина во многом был следствием имиджа
немиролюбивого государства, который приобрёл СССР в предвоенные годы.
По иронии судьбы, Израиль в начале семидесятых годов "проходил по статье",
сходной со статьёй, по которой "проходил" международный преступник,
Советский Союз, в начале сороковых. Действия, или, точнее, бездействие
Голды Меир было тактическим приёмом, который должен был как-то компенсировать
стране проигрыш в психологической войне.
Пренебрежение мировым общественным
мнением наказуемо. Так было в годы, предшествовавшие нападению Германии
на СССР, тем более оно наказуемо в послевоенном мире, когда на мировой
арене значение демократических стран неизмеримо возросло.
Вообще говоря, тактику, которой
вынуждена была придерживаться Голда Меир накануне Войны Судного дня,
в той или иной мере унаследовали пришедшие ей на смену поколения
премьеров. Кроме Шарона. На отвергаемой исследователями истории зыбкой
почве личных предположений, постараюсь объяснить, закончившийся гибелью
генерала, его план "передачи палестинцам поселений в секторе Газа
и Самарии".
Принимая как данность победу
врага в психологической войне, сконцентрированной на "палестинской государственности",
он, тем не менее, решил заручиться международной поддержкой молниеносной
операции, результатом которой был бы разгром банд террористов, окопавшихся
в Газе, с далеко идущими последствиями для так называемой Палестинской
автономии. Не менее, но и не более того.
То, что не мыслимо, а потому
недопустимо, с точки зрения рядового человека - может быть
не только допустимо, но вполне оправдано, по мнению военного стратега,
каковым, безусловно, был Шарон. Во имя победы иной полководец жертвует
целыми воинскими соединениями, оставляет противнику выжженную землю и руины
городов. Действительно, на микроскопически малом отрезке исторического
времени эффект сработал: вторая ливанская война не вызвала той реакции
в мире, которая бы непременно последовала, начнись эта война до начала
реализации "плана размежевания".
Человек, хоть и наделён свободой выбора,
как известно, лишь предполагает. Располагает Бог, не давший нам права превращать
Землю Израиля в разменную монету, даже если целью сделки является
покупка такого, важного для страны политического товара, каковым, безусловно,
является мировое общественное мнение. Вот и уснул непробудным
сном дедушка, захотевший тряхнуть стариной, возмечтавший,
как в молодости, неожиданно перейдя в наступление, сломить врага.
Как в далёком 1973 году…
И если тогда, весь
мир, казалось, готов был лечь на пути наших танковых колонн, только
бы не дать им прорваться к Каиру, то теперь, по замыслу Шарона, миролюбивый
Израиль, уступающий соседям во имя мира части своей такой необширной
земли и преданный самым вероломным образом этими соседями, такой Израиль,
он полагал, вызовет сочувствие и поддержку мировой общественности…
Позволю себе обобщение, подкрепляемое
каждой строкой книги Верховского – Тырмос: чем в меньшей степени образ
страны ассоциируется с такими понятиями как справедливость и добрая
воля, тем выше плата, которую она должна платить для достижения своих
национальных целей. Англия и Франция, начав войну против нацистской Германии,
не пытались предстать в глазах мировой общественности жертвами агрессии.
Книга "Сталин. Тайный сценарий
войны" обязательно должна быть переведена на иврит.
Не люблю патетики, но скажу: во имя нашего будущего. Потому, что для страны,
борющейся за своё существование, поражение в психологической войне
- прелюдия военного поражения.
Ицхак Иедидия,
Руководитель Ближневосточного Центра прикладной
этнопсихологии "Бава кабир"