Ближний Восток быстро возвращается к своему естественному состоянию, в котором он находился до Первой мировой войны. Все замешивают кашу в горшке, и только мы смотрим со стороны

Без ясного мировоззрения невозможно справиться с вызовом геостратегических перемен, происходящих во всем мире и на Ближнем Востоке, в частности. Перед нашими глазами происходит общемировая и региональная революция, более значимая, чем две мировые войны вместе взятые. Двухтысячелетняя западная цивилизация агонизирует на виду у всех. При выборе основных предметов обучения стоит обратить внимание на арабский, испанский и китайский языки, потому что будущее английского будет похожим на его мертвого дедушку - латынь. Солдаты британской армии, когда-то мужественно воевавшие против нацистов, сегодня не могут выйти из казарм в форме из опасения перед своими соотечественниками-мусульманами. Американский президент говорит своим немногим союзникам, что война закончилась, но у нас все еще умоляют, чтобы американцы пришли и спасли нас (от иранского атома).

Ближний Восток быстро возвращается к своему естественному состоянию, в котором он пребывал до Первой мировой войны, после которой державы-победительницы создали марионеточные государства в качестве замены непопулярному колониализму. Вся территория от Нила до Евфрата превращается в один большой сектор Газы, который с горящими глазами ждет нового Салах а-Дина (Саладдина в общепринятом европейском произношении), который с легкостью урвет добычу в виде гегемонии над "великой арабской нацией". Будет ли этим Саладдином Иран - благодаря Хизбалле и атому? Или Турция - благодаря государственной мощи и связям с Западом?

Все замешивают в ближневосточной политике, как в горшке с кашей, у всех свои интересы - у русских, европейцев и даже у американцев. Все уже "глубоко внутри". И только у тех, кто находится в середине этого хаоса, нет стратегических целей. Нас вообще не интересует, кто победит в Сирии, как будто мы "из ООН" - нейтральны и смотрим со стороны.

Непонимание, что мы тут делаем вообще, и стратегия "места под солнцем" (и ничего больше) ведут наших экспертов и принимающих стратегические решения к замыканию в устаревших и нерелевантных мыслительных догмах, к отсутствию творческого подхода, к полной утрате способности увидеть происходящее, к арьергардным боям, к оборонительной тактике и свертыванию всех знамен.

"В Израиле", - сказал когда-то Генри Киссинджер, - "нет внешней политики, только внутренняя". "Дайте спокойно жить" - это все, чего мы хотим. Но, что поделать, Израиль - не Ботсвана. Еврейский народ всегда был и всегда будет сердцем человечества. Иегуда Галеви в свой книге "Кузари" писал: "Израиль среди народов, как сердце среди органов". Даже 65 лет убегания от своего предназначения и от еврейской мечты не смогли скрыть от народов мира стратегический перекресток, на котором находится Израиль - находится физически и метафизически, геополитически и духовно.

В начале прошлой каденции глава правительства Нетаниягу объяснил, что рассматривает нейтрализацию иранского ядерного проекта первостепенной задачей своего правительства. То же он сказал в начале нынешней каденции.

Без определения перспективы невозможно выбрать стратегию. А в отсутствие стратегии тактика превращается в фарс. Каждый раз устанавливаются новые "красные линии", и каждый раз, когда они нарушаются, их просто переносят. Когда началось бросание камней в Иудее и Самарии, красной чертой было названо использование террористами огнестрельного оружия. "Если они используют против нас оружие, которое мы им дали, мы немедленно займем заново всю территорию", - сказал покойный премьер Ицхак Рабин. Когда была пересечена "красная линия" использования "катюш", новой красной чертой были названы ракетные обстрелы Тель-Авива. А на этой неделе нам сказали, что постановка на боевое дежурство ракет S-300 в Сирии будет красной чертой. Премьер-министр в своей речи в ООН начертал "красную линию" на иранской бомбе, но у того, у кого нет перспективы и стратегии против метания камней, не может быть "красных линий" против автоматов, минометов и "катюш", а также против современных ракет и иранской угрозы.

Наше предназначение ведет нас к месту, где стоял Храм Того, кто защищает нас от угрожающих нам вызовов. Это место физически и метафизически - Храмовая Гора.

Когда мы поворачиваемся спиной к основе нашего существования, все остальное становится несущественным, второстепенным, бесперспективным, незащитимым и беззащитным.

В начале апреля королевство Иордания и ПА подписали соглашение, согласно которому "суверенитет" на Храмовой Горе (и в Иерусалиме) переходит от иорданцев к "палестинцам". На этой неделе я спросил главу правительства, что бы произошло, если бы кто-то продал резиденцию израильских руководителей кому-либо другому. Тоже молчали бы?

Но происходящее в прошедшие два месяца гораздо хуже "молчаливого согласия"; мусульманский Вакф перешел к новому этапу захвата сердца Иерусалима и присвоил себе компетенцию решать, кто из депутатов израильского парламента - израильского суверена - может взойти на Храмовую Гору. Вместо того, чтобы дать полиции указание защищать такие Основные законы государства, как Основной закон об Иерусалиме, Основной закон о Кнессете и Основной закон о правах и достоинстве человека, премьер-министр дал полиции распоряжение выполнить требование мусульманского Вакфа и воспрепятствовать определенному депутату Кнессета, а затем и парламентской комиссии по внутренним делам взойти на Храмовую Гору.

"Владеющий Храмовой Горой владеет Землей Израиля", - писал поэт обвинения и веры Ури-Цви Гринберг. Отказавшись от суверенитета (на Храмовую Гору) в обмен на тишину, мы потеряли и то, и другое. Потеряли суверенитет и получили войну. "Вы выбрали позор, чтобы избежать войны", - сказал Уинстон Черчилль британцам, приветствовавшим Невиля Чемберлена, привезшего Мюнхенское соглашение, - "получите и позор, и войну". Тогда речь шла о позоре в виде отказа от спорного района далеко за границами Британии; а что ожидает нас, если мы выбираем большой позор, передавая Храмовую Гору?

("Макор ришон" 31.05.13)


Перевел Моше Борухович
МАОФ