Во вторник в музее диаспоры Бейт А-Тфуцот было открытие выставки "Отпусти народ мой!" – еврейское национальное движение 1967-1989 гг.
Друзья! Мы попали в Историю. Именно так, не влипли в историю с маленькой буквы, а попали в Историю с большой. То, что нам казалось чисто личным, случайным, далеким от совершенства, вынужденным, грустным или радостным, опасным или прекрасным, но в любом случае не более чем эпизодом НАШЕЙ биографии, стало всеобщим. Чуть размытые черно-белые фото из домашних альбомов украшали стены в натуральную величину изображенных на ней лиц. Под стеклом личная роба, которую носил в лагере один из Узников Сиона, костюмы для Пуримшпиля, самодельные ханукальные светильники и фотокопии молитвенников, поднятие самодельного флага Израиля на березке у станции "Овражки", заснятое на целлулоидную 9 миллиметровую ленту…
Первая мысль – смущение, все личное выставлено на показ.
Вторая: Боже мой, какие мы старые, если нашему времени посвящены не только мемуары, но и исторические исследования и экспозиции музеев.
Третья: нас сосчитали, подвели под стандарт, классифицировали и насадили на булавку. Как мысль изреченная, так и история мумифицированная – есть ложь. Не по злому умыслу, а потому, что гербарий – не сад и не поле. Музей с его упорядоченными табличками ближе к кладбищу, чем к толкотне в трамваях и бурным спорам на кухнях.

Впрочем, живая толкотня тоже была. В небольшой музей пришли сотни людей: отказники и узники Сиона, депутаты и корреспонденты, высокопоставленные бюрократы и сегодняшняя неформальная элита нашей алии, израильтяне, россияне и американцы. Было очень приятно встретить старых друзей и сравнить их нынешние лысины с роскошной шевелюрой, оставшейся лишь на фотографиях. Главное: выжили, вышли из галута и здесь снова активны, снова "покой нам только снится".

И последнее: на многих плакатах, значках и фото повторялся призыв на трех языках: "Let my people go", "" שלח את עמי "Отпусти мой народ!". Тогда это было нашим главным лозунгом – уехать. Куда и зачем понимали и обсуждали далеко не все, было не до того.
Здесь же приобрела большую актуальность вторая половина этой фразы: "чтоб служил он Мне". Зачем мы сюда приехали, по какому праву, служить какой идее – это совершенно не очевидно, не однозначно, требует обсуждения, работы и борьбы. Может и эта наша борьба когда-нибудь окажется в музее?

"Живой журнал" entova