Чтобы правдиво судить принимавших решения во время Войны Судного дня, надо рассматривать их действия их глазами в то время * Надо помнить ту войну с болью, но, в основном, с гордостью

2 месяца назад моя рота призыва мая 1965г. собралась в мошаве Кедрон. Через 48 лет после того, как впервые встретились в лагере новобранцев Хаса возле Ашкелона, мы вновь увиделись в доме семьи Керен, потерявшей сына Илана в Войне Судного дня. Радость встречи была огромной. Одно воспламеняло всех - воспоминания о войне 1973г. Поколение, прошедшее Шестидневную войну, Войну на истощение и - частично - Ливанскую войну, обсуждало только войну, вспыхнувшую в субботу, в Йом Кипурим 5734г.

Вайнгартен и Берман, Махлуф и Акшоти, Крамер и Эппельбаум охрипшими глотками говорили о 1973г. С их лбов стекал пот, как будто они только сейчас вылезли из танков на короткую передышку. Что было в той войне, что превратило ее в воспламеняющую души и через 40 лет? Мощь столкновения? Погибшие друзьуа? Или, может, резкий и насильственный переход от уверенной безмятежности, в свете которой протекала наша жизнь до полудня 6 октября, - к пропасти, разразившейся перед нами на исходе того ясного осеннего дня?

Мир устроен так, что события становятся яснее и сложнее по мере того, как мы отдаляемся от них. И обратное верно - чем отдаленнее будущее, тем более оно закрыто. Между будущим и прошлым находится настоящее, бурлящее и безостановочно изменяющееся, и в нем принимаются решения. Журналистам и комментаторам, на плечи которых не лежит бремя ответственности, избалованно удобно задним числом обсуждать картину ясного прошлого, но такой привилегии нет руководителей и командиров. Крутя педали времени, они обязаны принимать решения, касающиеся будущего, согласно их восприятию действительности, как они лично ее понимают, и в соответствии с их желанием сохранить то, что в их глазах считалось в то время как жизненно важное для области, за которую они ответственны.

Поэтому когда мы собираемся судить настроения перед Войной Судного дня, мы обязаны попытаться сделать почти невозможное - посмотреть на действительность, как она была тогда, когда происходили события, не считаясь с нашими нынешними знаниями о произошедшем. Если сделаем это, то обнаружим, что не только результаты Шестидневной войны создали общественную атмосферу того времени, но и все предыдущие годы, когда формировалось сознание принимавших решения в 1973г. Здравомыслящий человек не мог предположить, что следующая война, которая придет после 25 лет продолжающегося и усиливающегося успеха, пик которого - победа в 1967г., будет вестись абсолютно иначе, чем все, что до нее.

Против нас стояли арабы, терпевшие поражения в течение 25 лет, начиная с "накбы", по их определению, 1948г. и заканчивая военным поражением в 1967г. Писатель Нагиб Махфуз хорошо описал шок 5 июня 1967г. (книга "Уснувший наблюдатель"): "Наши надежды разбились вдребезги. Мы опустились в глубокую зловонную яму. Завсегдатаи кофеен превратились в привидения, бродящие по долине плача во тьме, мыча бесконечные галлюцинации. Тотальный траур. Причитающий плач. Язвительный насмешливый траур".

Лживые догмы

Через 4 года после Шестидневной войны, в июне 1971, Садат пообещал пообещал Израилю "дикую жестокую войну, в которой он будет согласнен пожертвовать миллионом арабов". В Израиле увязали эти высказывания с "известными фантазиями" арабских голов, но Садат подразумевал всерьез каждое слово и готовил свою армию и свой народ. Клубок обсуждений и рассуждений о дипломатии, разведке и промахах перед войной скрывает от глаз участников обсуждений простую правду - возвращение "собственного национального достоинства любой ценой" было у арабов самой сильной движущей силой.

Поэтому не остается выбора, кроме признания, что ту войну нельзя было предотвратить. Обстоятельства, в которых на одной стороне царили ослепляющая беспечность против бескомпромиссного желания мести и "возвращения чести" на другой стороне, не могли не привести к войне. Такая картина действительности, в которой действовали руководители и командиры в Войну Судного дня, может предоставить им большее снисхождение, чем они удостаивались раньше.

Провалы во время Войны за Независимость были гораздо более опасными для Израиля, чем те, что были в первые дни октября 1973г. Несмотря на это, Война за Независимость покрыта славой, а Война Судного дня тонет в слезах. Различие в памяти об этих войнах заключается в том, что первая символизирует успех потомков Первой алии, а вторая символизирует их схождение со сцены. Все, что осталось от тех династий, - это мобилизованная пресса, гневающаяся и разочарованная, ее горечь направлена на все, связанное с той войной, больше, чем какая-либо другая, символизирующей конец одного пути и начало другого.

Те же СМИ укоренили в израильском обществе две лживые догмы, которые в отсутствие критики их логичности, стали общепринятыми. Согласно первой, блестящая победа в 1967г. была бесполезной потому, что привела к нашему удержанию "территорий" - что "препятствует" достижению мира, и потому, что вследствие той победы - как утверждается - пришла Война Судного дня. Второе утверждение обвиняет правительство Голды Меир в игнорировании предложений по мирному урегулированию, которое могло предотвратить войну. Оба эти утверждения не выдерживают испытания фактами.

Сравнение между целями войны Египта в 1967г. и в 1973г. показывает, что если первая была направлена - по словам самого Насера - на уничтожение Израиля, то последующая ставила целью только возвращение Синая с признанием де-факто существования государства Израиль. Война Судного дня не была напралена на уничтожение Израиля (как войны 1948 или 1967 годов), а только на сокращение до территории 1967г., а в основном для возвращения собственного достоинства побежденной за 6 лет до этого стороне. Еще очень важным следствием Шестидневной войны было выведение Иордании из круга стран, воюющих против Израиля. Бедствие, к которому привело его партнерство с Насером в 1967г., вынудило короля Хусейна прекратить участие в "восточном фронте" и даже присоединиться к Израилю в войне против ООП.

Самопобиение

В Израиле действует крикливая и хорошо связанная с СМИ группа, занимающаяся распространением утверждения, как будто наше государство ответственно за свое проблемное положение на Ближнем Востоке. Эта группа проталкивает на передний фронт общественного диалога утверждение, что Израиль не ответил на дипломатические предложения, которые, якобы, могли предотвратить войну 1973г. Примерно год назад вышла книга Игаля Кипниса "1973", представляющая течение событий перед войной как цепочку упущений и отказа от переговоров со стороны Израиля. Книга Кипниса стала шлягером для всех крякающих, что как "отказ Израиля привел к войне 1973г., так и нынеший отказ Израиля от переговоров с ООП может привести к войне". Все небылицы. Кипнис, который в своей предыдущей книге призывал к отдаче Голанских высот семейству Асада, утверждает, что обнаружил новые документы, поддерживающие его версию, но проверка показывает, что они фигурировали более 30 лет назад в открытых общественности мемуарах Голды Меир, Моше Даяна и других членов правительства. Просмотр египетских предложений, переданных при посредничестве США, показывает, что они содержали предложение "отсутствия войны" (но не заключение мира) в обмен на полное отступление с Синая, Голан, Иудеи и Самарии и согласие Израиля на принятие "беженцев", что означает разрушение сионизма. Все это без признания арабами Израиля и без заключения дипломатических отношений.

Так что же было упущено накануне войны? Видно, новая книга Амнона Лорда "Потерянное поколение" указывает на настоящий провал ЦАХАЛя в войне 1973г. - недостаточная готовность на случай провала дипломатических усилий. ЦАХАЛ был введен в заблуждение своими собственными развед.оценками, полагавшими, что арабы предпочтут переговоры для решения конфликта или, по крайней мере, не дерзнут переломить войной застой в переговорах. Так возник разрыв между фактами, однозначно указывавшими на войну на пороге, и между мировоззрением политиков в генштабе, отказывавшимися признать это.

*

Не умаляя титанической стойкости Дадо (Давида Элазара) после начала войны, надо напомнить, что и в условиях решения правительства не мобилизовывать резервистов, ЦАХАЛ мог гораздо лучше подготовиться. Исследования показывают, что за сутки до начала войны Дадо отбросил концепцию, которой придерживался глава военной разведки Эли Заира (что арабы не осмелются напасть). Доказательство тому - что в полдень в пятницу 5 октября он начал говорить языком "война на пороге" и дал указание довести готовность до уровня "гимель", чего не было с 1967г. Он дал указание подготовиться к всеобщей мобилизации, перебросил 7-ю танковую бригаду на Голаны, учебную бригаду танковой школы на Синай и проделал еще ряд действий для усиления готовности.

Вместе с тем, начальник генштаба, утверждавший, что достаточно регулярной армии, чтобы остановить неожиданное нападение армий Египта и Сирии, что регулярная армия полностью готова. Чувство срочности, витавшее в воздухе в канун войны, не было достаточным, чтобы помешать офицерам генштаба и самому нач.генштаба поехать домой, несмотря на чрезвычайную готовность, отмену отпусков и указание заместителя начгенштаба о задействовании пункта главного управления с 12:30 в пятницу. Не правительство Израиля, а командиры ЦАХАЛя остановили 6 октября развертывание регулярных сил вдоль канала. То же самое в отношении незадействования со всей мощью ВВС сразу после начала войны. Отказ премьер-министра от превентивного воздушного удара не запрещал начальнику генштаба и командующему ВВС подготовить, как следует, последующую опцию воздушного удара, который будет обрушен на Сирию и Египет немедленно после падения первого снаряда у канала или на Голанах. Многое не было сделано, и так начало войны застало ВВС неснаряженными и неспособными немедленно отреагировать со всей огромной мощью по египетским и сирийским авангардам.

Вред смешения политического и военного мышления выделяется еще больше в свете удачного примера ВМФ. Причина полного успеха нашего флота заключается в том, что глава разведки ВМФ Рами Лунц и командующий флотом Бени Телем отвергли успокаивающие настроения в генштабе. Телем отнесся всерьез к приближающимся сигналам войны. Он, не колеблясь, не согласился с мнением главы военной разведки, начальника генштаба и министра обороны, подготовил корабли, как следует, и разбил вражеские флоты.

Бар-Йосеф хорошо описывает боевой аполитичный дух, который ввел Лунц в штабе ВМФ: "Поскольку он был оперативником, его мышление было не политическим, а военным. Поэтому, хоть он верил в "концепцию" (что арабы не дерзнут напасть), но для него важнее были поступающие разведданные. Когда собралась критическая масса, он сделал вывод о приближающейся войне и действовал соответственно. А поскольку в силу своей должности он был ответственным за предупредительный сигнал для ВМФ, а не для всей страны, то он вложил всю свою энергию в эту область, почти изначально отказываясь от попытки изменить оценку главы военной разведки".

Занятие политикой наносит ущерб ЦАХАЛю, но урок не выучен. В 1993г., через 20 лет после Войны Судного дня, премьер-министр Рабин назначил заместителя начгенштаба Амнона Шахака на должность главы израильской делегации на переговорах с арабами. Как в 1973г., и тогда последствия были плохими для безопасности государства Израиль. Теракты убили сотни израильтян. Но вместо инициирования действий по ликвидации террора, генштаб под различными предлогами тормозил активные действия против террористов. Выясняется, что человек не может действовать по-военному против результатов его собственной дипломатии.

Полная картина войны больше находится в мировой профессионсальной военной литературе, чем в распространяемых в Израиле рассказах о войне, которые, в большинстве. повторяют описания провалов. История знает командующих армиями, которые свалились от сюрприза, подобного тому, что пал на голову Давида Элазара. Например, командующий французской армией, расплакавшийся над картой, усеянной стрелами немецкого продвижения к Парижу в мае 1940г. Но Давид Элазар продемонстрировал высшие сдержанность и хладнокровие в часы кризиса, какого не было ранее. Он принял ряд верных решений, которые привели к перелому на фронтах.

Решение перебросить на Голаны дивизию Моше Пеледа - последний резерв генштаба - привело к выбрасыванию сирийцев со всей захваченной ими в первый день территории на Голанах. Затем Дадо дал указание о продвижении в сторону Дамаска, что вывело Сирию из войны всего через неделю после неожиданного совместного с Египтом нападения. Решительность и ощущение необходимости перевести инициативу ЦАХАЛю потребовались и для драматического решения о форсировании Суэцкого канала, которое привело ЦАХАЛ в тыл 3-й египетской армии и вынудило Египет просить перемирие.

Отсюда можно сделать вывод, что любимая многими пишущими формулировка, что "только солдаты на фронте спасли положение", не опирается ни на что. Импровизация, приверженность задаче и смелость солдат и младших офицеров - всегда необходимое условие успеха, но этого недостаточно. Чтобы прийти к успехам, к которым пришел ЦАХАЛ в той сложной войне 1973г., требуется и хладнокровное, взвешенное и смелое руководство. Это именно то, что обеспечил Дадо, и стоит сбалансировать критику его действий в канун войны образцовым руководством войны.

Нефтяное оружие

Война Судного дня была первой, в которой арабы воевали с Израилем с помощью имеющегося у них нефтяного оружия. В 1973г. казалось, что США исчерпали потенциал добычи нефти, и их эконимика стала зависимой от импорта арабской нефти. Хоть вся добыча нефти в арабских странах находилась в руках консорциумов с участием американских компаний, они не колеблясь сотрудничали с решением возложить бойкот на поставку нефти Соединенным Штатам с целью надавить на США прекратить поддерживать Израиль.

Нефтяное эмбарго вновь раскрыло пресмыкающуюся Европу во всей ее наготе. На съезде Социнтерна, состоявшемся после войны при участии израильской партии Авода, Голда Меир безжалостно атаковала европейское лицемерие. Когда на чаше весов на одной стороне были поставки арабской нефти, а на другой - уничтожение Израиля, европейцы выбрали арабскую нефть и не позволили американским транспортным самолетам заправляться в Европе по пути в Израиль. Только тяжелое американское давление убедило Португалию (хоть и с трудом) позволить транспортным самолетам приземляться для заправки на Азорских островах в восточной части Атлантического океана.

Разочарованная и разгневанная Голда Меир, все еще верившая в какое-то всемирное братство трудящихся, обратилась к европейцам: "Разумеется, у вас есть интересы. Но я хочу узнать у вас сегодня: не стали ли они решающими и для социалистического мышления?" Одинокий голос ответил ей из зала: "Они не смогут ничего сказать, потому что подавились нефтью..."

Созданная по следам Войны Судного дня комиссия Аграната открыла серию государственных комиссий по расследованию, сопровождающих нашу жизнь на каждом шагу. С 1973г. Израиль все больше и больше стал превращаться из страны, занимающейся результатами, в страну, занимающуюся поведением принимающих решения. "Язык коррупции", - как назвал это явление исследователь Йоси Шейн в книге с одноименным названием, - "вышел из-под контроля. Он отравляет атмосферу, подрывает доверие общества к властным структурам, наносит ущерб образу Израиля в мире. Хоть коррупция развита во многих демократиях мира, в Израиле она дошла до уровня, вредящего управлению государством". Шейн видит угрозу государству Израиль (в котором требуется "принятие трудных исторических решений") в том, что соображения принимающих решения зависят от газетных и судейских бурь по самым незначительным вопросам, вроде кровати, установленной в самолете премьер-министра.

То же самое произошло в отношении высокопоставленных офицеров ЦАХАЛя. С 1973г. суды и наказания офицеров стали у нас постоянными. Поспешные увольнения, предназначенные, в основном, удовлетворить истеричные СМИ, свидетельствуют о слабом профессиональном позвоночнике. Ни о чем более. Командиры, опасающиеся принимать решения из опасения наказания, предпочтут не принимать решения вообще. Такие офицеры не пойдут на штурм, не подадут личный пример, не будут готовы рисковать, как это уже случилось во 2-ю Ливанскую войну.

Война Судного дня не закончилась бы победой, если бы тогдашние офицеры опасались бы рисковать, принимая решения, которые позже могли бы оказаться ошибочными. И нет решений, свободных от такого опасения. Безопасность государства Израиль не усилится, если во главе армии будут стоять командиры, опасающиеся суда СМИ и комиссий по расследованию больше, чем они заняты борьбой с врагом.

Война Судного дня вновь показала невозможность предсказать будущее. Заключающаяся в этом неопределенность создает постоянный стресс, от которого люди ищут любой путь убежать. Отсюда следует мнимая мощь комментаторов и специалистов, черпающих эту мощь из короткой памяти общества, ведь иначе их статус резко упал бы.

Как и сегодня, так и 40 лет назад, никто из военных и гражданских экспертов не предвидел войну, показавшую насколько быстро Израиль может перейти от безмятежности и чувства безопасности к состоянию угрозы существованию, когда весь мир против нас. Неиствующая и тесная арена, на которой действует ЦАХАЛ, создает гораздо меньшее пространство ошибки, чем для других армий. Поэтому от ЦАХАЛя требуется постоянная готовность и префессионализм. Вместе с тем, как и в любой организации, состоящей из людей, армия не может поставлять только успехи.

Израиль - сравнительно молодое государство, лишенное богатого военного и государственного опыта, как европейские страны, например. Израильтяне должны помнить, что почти не существует государств, которые на каком-то этапе не попали бы кризис, в котором была бы угроза их существованию. Это случилось с Советским Союзом, Англией, Францией, Бельгией, Голландией, Норвегией и с Германией. Часть этих стран не выдержали испытание и были разрушены или захвачены.

В истории нет примера государства, которое было неожиданно атаковано одновременно на двух фронтах гораздо большими армиями и успешно выдержало бы это, как государство Израиль. Советский Союз развалился бы, если бы параллельно с немецким нападением с запада Япония атаковала бы с востока. Небольшой Израиль был застигнут врасплох, выстоял, воевал и победил. Через 40 лет стоит вспоминать ту войну с болью, но - главное - с гордостью. Израильтяне достойны этого.

("Макор ришон" 30.08.13)


Перевел Моше Борухович
МАОФ