Э. Хемингуэй, цитирую по памяти.
У меня есть мечта. Я хочу, чтобы сегодняшний премьер-министр Эхуд
Ольмерт ушёл со своего поста и не мог бы больше заниматься политикой. Но
это желание должно осуществиться, не приведи Бог, не из-за его болезни,
ибо все люди могут заболеть, в том числе и очень серьёзно. И не из-за непобеды
Израиля над Хизбаллой во второй ливанской войне, её провала, как считают
противники премьера, к примеру, Арье Эльдад. В конце концов, война была
ответом лучшим, чем очередное отступление и капитуляция перед бандитским
шантажом.
И не из-за «краха всей системы образования», предотвратить который
ежегодно путём забастовки стараются учителя средних школ. Не безумно тревожит
меня и то, что, по некоторым данным и мнениям, г-н Ольмерт не всегда был
чист на руку, поскольку честность – увы, не основная добродетель политика.
Не тревожит меня сама по себе и тяга порадеть ближнему – приятелю или родственнику
– с кем не случается? Я признаю, что премьер не может прямо отвечать ни
за своего сына, не желающего служить в армии Израиля, ни за дочь – лесбиянку
и шалом-акшавку (1) . Не хочу, чтобы он был наказан и
за выбор жены – тоже шалом-акшавки.
Но я хочу, чтобы он потерял возможность не только руководить
страной, но и просто быть политиком за то, что решил разделить Иерусалим,
отдав часть его – неделимо еврейского, врагам своего народа. Я хочу, чтобы
он был наказан и за желание отдать Иудею и Самарию. Наказан за ту роль,
которую сыграл в изгнании еврейского населения из Газы и превращении этого
сектора в бандитский Хамазстан. Ведь в падении каждой ракеты на Юг Израиля
есть и его вклад.
У меня есть мечта. Я хочу, чтобы занимающий сегодня пост президента
Израиля Шимон Перес потерял возможность оставаться на своём посту. Ни в
коем случае не из-за возможных болезней. И не потому, что наряду с рядом
заслуг перед страной в далёком прошлом, он «прославился» и рядом комбинаций,
из которых не одну, а многие, можно было бы назвать принятым термином «вонючий
трюк». Меня не очень волнует, что он как-то выгородил своего внука, когда
тот по неосторожности застрелил товарища. Можно даже, в рамках свободы
слова, допустить фантастическое и опасное видение под названием «Новый
Ближний Восток».
Конечно, трудно простить того, кто создал основу вреднейшей идеологии
– добровольного отступления в обмен на собственные видения мира. Трудно,
да и не нужно, забыть, что он привёл в Израиль и вооружил бандита и его
подельников. Невозможно простить его за ту роль, которую он сыграл в укреплении
арафатчины и снижении боевого духа и мотивации к борьбе Израиля.
Но я хочу, чтобы он потерял возможность быть президентом за то,
что поддержал идею раздела Иерусалима, в том числе и своим неуместным молчанием
на эту тему.
У меня есть мечта. Я хочу, чтобы занимающий сегодня пост вице-премьера
Авигдор Либерман ушел с этого поста и, если сохранит свои «миротворческие»
идеи, никогда не мог бы заниматься политикой. И дело не в том, связан ли
он с австрийским миллиардером или нет, основал ли он фиговую фирму или
нет – это второстепенно. Меня определённо не волнует его «дело», которому
почти девять лет. Сам срок – аргумент против его серьёзности.
Не так страшно, в конце концов, что его подчинённый однопартиец
г-н Шагал выпрашивал у России во время второй ливанской войны особое право
для её бывших граждан получить визы на возвращение – для спасения «своей
алии», так сказать. Можно даже поблагодарить партию Либермана за повышение
пенсий нуждающимся и свободу их всевозможных поездок за границу, не теряя
при этом пособий по бедности. Можно согласиться с тем, что занятие стратегическим
планированием – крайне сложная и секретная задача, не оставляющая времени
ни для чего другого. Ведь не защитившись от Ирана, для чего стоит отдать
под «их контроль» значительную часть страны, ни о чём другом нельзя и мечтать.
Многое можно понять или о многом промолчать.
Но я хочу, чтобы он потерял возможность быть вице-премьером и
просто политиком за то, что решил разделить Иерусалим, отдав часть его
– неделимо еврейского, врагам своего народа. Ведь это вреднейшие и вводящие
в заблуждение слова – «обмен населением и территориями». При их материализации
Хамазстан расположится в непосредственной близости от Стены плача, еврейская
часть Иерусалима окажется под огнём ракет, и станет местом, куда потечёт
поток арабских граждан Израиля, вовсе не желающих стать нищими гражданами
Хамазстана.
У меня есть мечта. Я хочу, чтобы занимающий сегодня пост министра
обороны Эхуд Барак ушёл со своего поста и не мог бы больше заниматься политикой.
И дело не в том, что он после ряда лет успешной, временами – героической,
службы, поднявшись высоко по служебной лестнице, стал, возможно, просто
труслив. Не берусь судить, достойно или нет он вёл себя во время злополучных
учений, когда сразу после аварии с человеческими жертвами, быстро улетел
на своём вертолёте. Трудно простить бегство из Ливана по его команде, во
многом отрицательно повлиявшее на боевой дух израильской армии и фактически
приведшее к «войне Осло», начавшейся в 2000 году.
Могу понять, как напуганный силой арабской атаки изнутри, травлей
«мирового сообщества», он жалко и непоследовательно действовал на постах
премьер-министра и министра обороны одновременно. Конечно, всё это говорило
о профессиональной непригодности Барака к руководству страной. И этого
достаточно, чтобы навсегда сменить ему род занятий.
Но я хочу, чтобы он потерял возможность быть не только руководителем,
но и просто политиком за то, что предложил разделить Иерусалим, отдав часть
его – неделимо еврейского, врагам своего народа. Это была его инициатива
– в Табе, более шести лет назад.
У меня есть мечта. Я хочу, чтобы замолкли голоса тех с позволения
сказать общественных деятелей, журналистов и работников науки и культуры,
кто денно и нощно твердит о необходимости уступок со стороны Израиля, его
отступлений, мотивируя это абсолютно несусветными причинами и придуманными,
по сути – провоцируемыми ими, опасностями. Но это желание должно осуществиться,
не приведи Бог, не вследствие введения какой-либо административной цензуры,
а из-за нежелания народа слушать их, читать их, смотреть на них. Нет той
грязи и лжи, которую отказываются создавать и распространять о своей стране
«левые интеллектуалы». Нередко это способ прокорма, нередко – парализующий
страх перед противником огромной, по их мнению, силы. И то и другое можно
понять, и, хоть с трудом, но стерпеть.
Но я хочу, чтобы они потеряли возможность разлагать свою страну
за поддержку, да, впрочем, и инициативу разделить Иерусалим, отдав часть
его, неделимо еврейского, врагам своего народа. По их мнению, в Иерусалиме
есть много лишних кусков, куда они не ходят, а потому – в них не нуждаются.
И когда упомянутые и им подобные «руководители» и «политики»
вынуждены будут уйти, а «идеологи» - замолкнут, их места займут те (я имею
право мечтать!), кто не согласится ни на какое отступление, а готов ответить
силой на шантаж и дружбой – лишь на дружбу. Именно тогда станет возможен
столь желанный мир.
Мне скажут, что это всё мечты и грёзы, а данная заметка, как
и многие, ей подобные, не содержат рецепта, как материализовать мечты.
Но ведь метод материализации у каждого периодически оказывается в руках.
Он зовётся – избирательный бюллетень. Думай, когда и за кого его суёшь.
Не ошибайся и не пропускай возможности.
Планы власти, даже поддерживаемые частью леволиберальной элиты,
по сдаче части Иерусалима могут стать реальностью только с согласия населения
страны. Согласие же может выражаться не только громкими криками одобрения,
но и молчанием, которое, при желании, власть всегда истолкует как знак
согласия. Только перекрывающий повседневные мелочи и заботы массовый голос
«Не отдадим ни пяди Иерусалима» может остановить планы раздела древнейшего
еврейского города. Иначе вся надежда на крушение этих безумных планов отдачи
ляжет, как и в Табе в начале 2001, на «братву» из автономии, которой своё
государство, равно как и ему – столица – вовсе не нужны.
Тысячелетние мечты евреев о восстановлении государственности
были неразрывно связаны с Иерусалимом. Еврейским он стал опять совсем недавно,
в 1967. Нельзя допустить, чтобы вследствие недомыслия или во имя сиюминутной
выгоды он был разделён. Реализованный сорок лет назад исторический шанс
может ведь и не повториться.
PS Для тех, кто не знаком с ситуацией в США в конце 50-х – начале 60-х,
автор отмечает то влияние, которое на эту заметку оказала знаменитая речь
Мартина Лютера Кинга “I have a dream”, произнесённая 28 августа 1963 в
Lincoln Memorial, в Вашингтоне DC.
Иерусалим
1. Члена уникальной по нанесённому ей вреду
Израилю партии «Шалом Акшав», ближайшего родственника американского движения
“Peace now”.
