Партия Авода откинулась. Такими словами Ицхак Герцог  начал пресс-конференцию, которую устроил в офисе фракции. Но после такого начала он добавил: «Откинула горб на спине», - но сказанное не воротить, даже если он вовсе не это имел в виду.

Партия Авода откинулась после продолжительной болезни. Пять долгих лет продолжалась агония партии власти, инкарнации исторической МАПАЙ. Великий взрыв, инициированный и устроенный Ариэлем Шароном, был предназначен для ликвидации Ликуда. Но в конечном итоге этот самый взрыв и прикончил Аводу. В ночь выборов 2006 года у постели Шарона его два сынка и его приближённые ликовали, наслаждаясь созерцанием удара, который схлопотал Ликуд. Они ошиблись. Ликуд сохранил своё место на политической карте, а место Аводы захватила Кадима.

С основанием Кадимы Авода обнаружила себя без руки и ноги. На одной ноге (социальной) партия ещё делала отчаянные попытки маневрировать, истекая кровью, что тянулось долгих пять лет. Взрыв, устроенный Бараком, довершил шароновский взрыв, что окончательно установило позицию Кадимы как главной партии левого лагеря.

У партии Авода было как минимум две политические возможности в течение этих пяти лет. Во-первых, сразу же после взрыва в декабре 2005 года. Во-вторых, как только вскрылось шумное дело Таланского.

После этого взрыва перед новым лидером Аводы Амиром Перецом открылась опция отодвинуть выборы – провалить предложение о роспуске Кнесета, которое возникло в ноябре 2005 года, создать правительство национального единства с Биньямином Нетаниягу и засушить лагерь Шарона и партию, чтобы она ещё в течение года посидела в оппозиции. Но Перец упивался победой на праймериз в Аводе над Шимоном Пересом, а также результатами опросов общественного мнения. Когда он был избран, опросы обещали Аводе на выборах 28 мандатов. И вот реакция Переца: «И всего-то?!» В конце концов Перецу пришлось довольствоваться 19-ю мандатами и с завистью взирать на 29 депутатов, приведенных Ольмертом в Кнесет.

Если бы тогда  он не впал в панику от самой идеи смычки с Нетаниягу, выборы состоялись бы только в конце 2006 года, но не в  начале, а высушенная в оппозиции Кадима получила бы на выборах в лучшем случае 15 мандатов. Разумеется, невозможно сейчас решить, кто был бы победителем на тех выборах - Ликуд или Авода. Ясно одно: Аводе удалось бы сохранить свои позиции в качестве одной из двух крупных партий.

Вторую возможность упустил Барак в июне 2008 года – когда вскрылось шумное дело Таланского. Ему нужно было бы распустить Кнесет и идти на выборы, воспользовавшись параличом и в Кадиме, раздираемой внутренними конфликтами. А Барак принялся требовать от Кадимы заменить Ольмерта (героя шумного дела), проложил дорогу Ципи Ливни к руководству Кадимой и своими руками создал партию-соперницу. Результат не заставил себя ждать: Ливни на выборах 2009 года захватила голоса левых избирателей, которые до тех пор были уделом партии Авода.

После этого уже  не было никакого целебного средства от болезни партии Авода, ставшей смертельной. И на этой неделе, как и было сказано, партия Авода скончалась от продолжительной болезни. Авода скончалась – Барак уцелел! 

Абсолютная  секретность

У Барака есть имидж профессионального военного. По слухам, имеющим хождение в коридорах Кнессета, Барак должен был остаться в правительстве и после ухода из Аводы, будучи личным назначенцем Нетаниягу. Одной из причин является его имидж в качестве министра обороны. В итоге Барак добился личных назначений четырёх министров. Но как бы то ни было, несомненно одно: Барак провернул эту операцию в абсолютной тайне. Почти беспрецедентно!

Кроме посвященных  в тайну никто ничего не знал и не слышал. Уровень секретности был настолько высок, что те двое, которым, по идее, полагалось знать, ничего не знали – это секретарь правительства Цвика Хаузер и депутат Кнесета Эйтан Кабель. Хаузеру полагалось знать по должности. Кабель - поскольку его брат Боаз является политическим советником Эйнат Вильф, одной из пятёрки бараковских соратников. Боаз Кабель был в курсе дела, но брату ничего не рассказал.

В понедельник политические комментаторы собрались на свой Судный день, и каждый припомнил тот или иной признак, намекавший на то, что грядёт некий взрыв. За несколько дней до этого, на прошлой неделе я была с визитом соболезнования у Зеэва Элькина в поселении Кфар-Эльдад, сидевшего шива по случаю смерти отца. Элькин, как бы между прочим, заметил, что Барак останется на посту министра обороны даже в том случае, если Авода выйдет из правительства, и будет строить в Иудее и Самарии даже больше, чем это бы делал министр обороны-ликудник. Ведь в таком случае он уже не будет подвергаться внутрипартийному политическому давлению. «Как это я не сложила два плюс два?» - думала я потом. Почему я думала, что раскол в Аводе должен произойти в преддверии парт.конференции, а не сейчас? Ведь я получила вполне прозрачный намёк!

Но оказалось, и  председатель коалиции не знал точной даты предполагаемого события. Элькин был в курсе этого секрета, но не до такой степени, чтобы знать, когда точно это произойдёт. В пятницу его посетил Эхуд Барак, прибыв вместе с супругой. Он не удовольствовался только посещением траурной палатки, сооружённой во дворе, но вошёл в караван. Он был поражен протекающей крышей. Зияющая дыра в крыше была заделана плёнкой. «Мы займёмся этим делом», - пообещал он уходя. «Угу, - заметил Элькин, - пришлете ещё плёнки».

В воскресенье, когда он встал от шива, Элькин был проинформирован, что дело, которое они затевали вместе с Шаломом Симхоном, Натаном Эшелем и адвокатом Давидом Шомроном, созреет уже к завтрашнему дню.

В принципе Нетаниягу  заранее домал о необходимости  сыграть на опережение, провести, так  сказать, профилактическое лечение. Попытка расколоть Кадиму предназначалась для обеспечения надёжного большинства в правительстве на случай выхода оттуда Аводы, но, как известно, она успехом не увенчалась.

А между тем в  Аводе всё больше становилось  признаков, что её пребывание в коалиции подходит к концу. Бужи Герцог занялся сбором подписей членов Центра партии для созыва конференции. Браверман к нему присоединился. Было собрано свыше 500 подписей, то есть конференция надвигалась неотвратимо. Барак пытался делать вид, что он ещё чем-то рулит в партии, и "дал указание" генсеку партии Хилику Бару устроить конференцию в апреле. Это была жалкая патетическая попытка, поскольку все понимали, что генсек – креатура Биньямина Бен-Элиэзера. 

Барак ударил первым

Когда Барак вернулся к главенству в Аводе, Бен-Элиэзер его поддерживал. По соглашению между ними вся партийная инфраструктура осталась в руках Бен-Элиэзера. Фуад вместе с Офером Эйни (лидером Гистадрута) обеспечил Бараку большинство на конференции партии Авода после выборов. Та конференция утвердила вхождение партии Авода в коалицию.

В последнее время  обозначилось явное большинство, выступающее за выход из коалиции. Эйни, по своим личным причинам, отвернулся от Барака. Бен-Элиэзер, со своей стороны, не горел желанием покидать министерство промышленности и торговли, но опасался выглядеть ведомым, а не ведущим, поэтому поддержал процесс, который должен был привести к отстранению Барака.

В воскресенье вечером  Фуад объявил Бараку, что конференция  состоится не в апреле, а в начале марта. Бен-Элиэзер не знал, что Барак подготовился заранее. Если бы знал, то утром в понедельник он бы не поехал в поездку на Север, которую ему пришлось преврать и немедленно вернуться в Иерусалим.

Итак, Барак ударил первым. Во-первых, ему нечего было терять. Во-вторых, у него была маленькая, но сплочённая армия, при этом он опирался на союзника в лице главы правительства. Его противники, напротив, были многочисленны, но их силы были распылены и неорганизованны.

Весь этот процесс  инициировал Шалом Симхон. И опять  же это был Бен-Элиэзер, который явно перестарался. Около месяца тому назад бюро партии Авода приняло решение избрать кандидата на пост председателя Земельного Фонда Израиля. Нынешний председатель Фонда Эфи Штенцлер, который почти год занимался судебной тяжбой против назначения Шалома Симхона на этот пост, удостоился поддержки со стороны Биньямина Бен-Элиэзера.

Перед Бараком маячила  политическая ликвидация. Симхону грозило  разрушение его личных планов. Перед  Нетаниягу стояла угроза развала  коалиции. Время подпирало…

Около трёх недель назад были более-менее согласованы все детали. Предполагалось, что раскол должен был произойти  уже на прошлой неделе, но неожиданная смерть отца Элькина подзадержала решение этого вопроса. Нетаниягу опасался завершать процесс без председателя коалиции, тем более у Элькина с Симхоном возникли близкие деловые отношения ещё со времён коалиционных переговоров. Реализация плана отодвинулась на неделю, при этом не произошло ни малейшей утечки информации.

В воскресенье утром  Элькин был срочно вызван в канцелярию главы правительства. Накануне вечером председатель орг.комиссии Кнесета Ярив Левин был проинформирован о деталях плана. Он должен был подготовиться к срочному созыву орг. комиссии Кнесета к утру в понедельник, чтобы утвердить раскол. Элькин попросил у представителей коалиции в комиссии прибыть на обсуждение, при этом он говорил им об их обязанности затормозить некую процедуру, которую якобы намеревалась инициировать Кадима. Только утром, слушая радионовости по дороге в Кнесет, члены комиссии поняли, почему их вызвали на это срочное совещание.

В итоге тут нет рассказа о добрых и злодеях. Противники Барака обложили его со всех сторон, но Бараку удалось первым нанести удар. 

Два года тишины

После того, как дым  рассеялся, можно попробовать подсчитать выигравших и проигравших в этом процессе.

Итак, выигравшие:

1. Биньямин Нетаниягу и Ликуд как партия власти. «Плохой день для Нетаниягу», - заявила Ципи Ливни на открытии заседания Кадимы в понедельник. Но ясно, что для Нетаниягу это отличный день, который, судя по всему, обещает ему ещё примерно два года пребывания на посту. Вместо 74 депутатов в коалиции осталось 66. Можно не считать рава Амсалема, но и он не станет голосовать за вотум недоверия правительству. У него нет идеологических и, уж конечно, никаких личных причин ускорять выборы. Напротив - снята угроза выхода из коалиции партии Авода, в которую входило 13 депутатов, что могло оставить Нетаниягу с немыслимой коалицией из 60-61 депутата. И 4 депутата от Ихуд Леуми, конечно, не поддержат попытку свалить правительство, разве что в случае продолжения "политического процесса" (т.е. отступления). Таким образом, на деле Нетаниягу может опираться на большинство в 70 депутатов. Если же он начнёт "политический процесс", что в настоящий момент не просматривается, Кадима не станет сваливать это правительство.

2. Эхуд Барак. Он, конечно, спасся от политической ликвидации. Разогнал расстрельную команду, которая готовилась припереть его к стенке. Это верно: у фракции «Ацмаут», им основанной, нет никакого базы на политической карте, но ни один из его сподвижников ничего не потерял на этом деле.  Сам Барак ещё два года будет занимать пост министра обороны. У его четверых сподвижников не было политического будущего. Матан Вильнаи знал, что избрание в следующий Кнесет ему не светит и поэтому проверял опцию назначения в Земельный Фонд. Шалом Симхон и Орит Нокед уже не могли бороться за забронированные места - для мошавников (Симхон) и для кибуцников (Нокед). И Эйнат Вильф не имела никаких шансов, тем более после той истории с портретом Рабина.

А не заплатил ли Нетаниягу  слишком высокую цену? Четыре портфеля на пять депутатов – в самом деле высокая цена. Но не слишком высокая за два года почти гарантированного спокойствия до окончания каденции. Политическую цену Нетаниягу не заплатил, то есть он не обещал ни одному из сподвижников Барака бронированные места а случае присоединения к Ликуду. Такое решение даже если бы и хотел, провести бы всё равно не смог.

В определённом смысле это укрепило Авигдора Либермана и Эли Ишая: теперь каждый из них может свалить правительство. Но практически такая опция существовала у них и раньше. Вечером во вторник с Элькином встретились представители всех коалиционных фракций, выразив желание заново заключить коалиционные соглашения. Но желаемого они не получили. Скорость, с коей Элькин провернул коалиционное соглашение с Бараком – за два дня! – не оставила возможности для коалиционного кризиса и требований, а фракция Барака по сути получила улучшенные условия. Эли Ишай позавчера встретился с Ципи Ливни, тем самым сигнализируя Нетаниягу, что он отнюдь не у него в кармане, но поезд уже ушёл.

А теперь подсчитаем проигравших:

1. Биньямин Бен-Элиэзер. Он завершает свою политическую карьеру "лысым с двух сторон". Он вынужден уйти в отставку со своего поста в правительстве, который ему был весьма желателен, при этом имея вид ведомого, но никак не инициатора процесса. Его министерство унаследовал Шалом Симхон. Товарищи Бен-Элиэзера по фракции Авода его не хотят, не признают его лидером. Предложение Бравермана назначить его временным председателем, как старейшину клана, было отклонено. Бен-Элиэзер пришлось проглотить публичное унижение.

2. Ципи Ливни и Кадима. В Кадиме рассчитывали на досрочные выборы. Ливни полагала, что 2011 год станет годом выборов. Поэтому она провела широкую кампанию по привлечению «звёзд» в партию, по типу того, как это сделал Нетаниягу в канун выборов-2009. В настоящий момент положение Ливни плачевно. Она заранее потратила впустую весь арсенал, который предназначался для укрепления Кадимы перед выборами. Кадима не сможет повторить кампанию приёма в партию, когда новые звёзды застряли на два года в партии, где все депутаты в напряге и всеми силами будут препятствовать новичкам занять проходное место в списке или, как минимум, в первой десятке.

И ещё интересный момент: неясно, выживет ли восьмёрка «аводинцев». Если да, то в качестве левой партии она откусит от Кадимы больше, чем откусила бы расколотая партия под руководством Барака. Вообще же ожидается, что на грядущих выборах число левых партий увеличится, и часть мандатов будет утрачена, как это случилось с голосами правых в 1992 году.

3. Потенциальные беглецы из Кадимы. Этот процесс почти ставит точку на вероятности раскола в Кадиме. Эли Афлало на пути в Земельный Фонд, таким образом уменьшаются шансы, что найдутся 6 депутатов. У Шая Хермеша, в прошлом кандидата на пост министра сельского хозяйства, нет никаких причин покидать Кадиму. У Нетаниягу практически не осталось портфелей для дележки и уже нет такой необходимости в беглецах – и без того коалиция стабильна. 

Из  восьми получается один

Сегодня фракция  Авода насчитывает всего восемь человек, и при этом неясно, удержится  ли эта восьмёрка с полном составе, или частично присоединится к  Кадиме или к новой левой партии, если возникнет. Подобно "восьмёрке" (прим.перев. - блейзеров), почти каждый член фракции считает себя лидером, кроме того еще есть Амрам Мицна и Офир Пинес, которые нацелились побороться за место руководителя партии. Дело выглядит так, что в партии Авода на нынешний день имеется больше претендентов за лидерство в партии, чем её представителей в Кнесете. И даже если партия возродится, партией власти ей уже не бывать, в лучшем случае будет партией ниши.

Зимой 1992-93 года главы  Аводы состряпали соглашение Осло, целью которого было изменение политической карты государства Израиль. В плане было положить конец поселениям в Иудее, Самарии и Газе, ликвидировать правую политическую нишу и отправить Ликуд в оппозицию на ближайшие 50 лет, как это случилось после убийства Арлозорова.

Прошло 18 лет. Младенцы, родившиеся в те дни, сейчас подошли к призывному возрасту. Но конец света не наступил, как и конец эпохи войн. Ликуд вернулся к власти и прикончил партию, которая в 1992 году получила 44 мандата и претендовала на то, чтобы править ещё 50 лет. Вот так повернулось колесо… 

"Макор ришон" 21.01.11 
 

Перевела Фаня Шифман