Как стала Ципи Ливни, дочь офицера ЭЦЕЛя, выросшая в ревизионистском доме и воспитывавшаяся в движении Бейтар, воплощением парадокса израильских левых, вплоть до того, что она была вынуждена уйти из политики

Сдавленным от слез голосом сообщила Ципи Ливни об уходе из политики. В 1999г., будучи лидером блока Ихуд леуми и получив только 3 мандата, ушел Бени Бегин из политической жизни заявлением, полным самокритики: "Я превратился в представителя общественности без общественности". И у Ливни есть много критики, но в отличие от Бегина вся ее критика направлена на общественность и других политиков.

Ливни является политиков, идеально воплотившим парадокс израильских левых. Она любит Израиль и, с ее точки зрения, все ее действия были ради страны и народа. Но в конечном итоге ее самоотверженные действия ослабили страну и нанесли вред народу.

Как Ципи Ливни, дочь офицера ЭЦЕЛя Эйтана Ливни, выросшая в ревизионистском доме и воспитывавшаяся в движении Бейтар, попала в такую скандальную ситуацию? Ответ кроется в трагедии, началом которой является ословский процесс, продолжением – размежевание, а концовкой – политический "большой взрыв", устроенный Шароном с образованием партии Кадима.

С точки зрения идеологии, логика левых, приведшая к ословскому процессу, проста: если будет хорошо палестинцам, то будет хорошо и Израилю. Это надуманное утверждение, если вспомнить, что "хорошо" палестинцев – как они объясняют при каждой возможности – включает "плохо" для нас. Но тот, кто позволяет себе игнорировать этот факт, с легкостью переворачивает все и отождествляет палестинский и израильский интерес. Поэтому всегда, когда левые занимали ведущую позицию, они порабощали себя реализации палестинского интереса.

Ливни усвоила "ословскую" логику и реализовала ее полностью в период размежевания. Она вновь и вновь заявляла, что действовала ради Израиля, что палестинцы не интересуют ее, что она сионистка, что мы делаем то, что хорошо для нас, а не для них. Но на деле ее инициативы, заключавшиеся, в основном, в отдаче Иудеи и Самарии и изгнании евреев из своих домов, явно обслуживали арабский интерес.

Большинство израильтян не надо убеждать, что речь идет о пустой риторике. Арабский террор и последствия размежевания хорошо прояснили нестерпимую разницу между левыми декларациями и действительностью. Но тем временем и на международной арене палестинцы перестали кого-либо интересовать. Так идеологический товар Осло остался без покупателей, и товар Ливни, очаровывавший в прошлом часть публики, перестал продаваться.

Разрыв политических норм

Ливни сформировалась как политик "большим взрывом" Ариэля Шарона в 2005г. и созданием партии Кадима, которая была создана полным отказом от идеологии, по словам Меира Шитрита: "Мы размежевались со всеми идеологиями, у нас уже нет рюкзаков с наследием Зеэва Жаботинского или Берла Кацнельсона". Но тот взрыв сделал гораздо больше, чем явное пренебрежение мировоззрениями. Он взорвал и политические нормы в Израиле.

И до того мы видели переходы политиков из партии в партию и раскол фракций. Но Шарон и Кадима подняли (точнее опустили) такое поведение на новый уровень. Они расщепили Ликуд и правый блок и ликвидировали надежду левых вернуться к власти. Политики Кадимы пожертвовали партиями, в которых они выросли, предали своих попутчиков, обманули доверие избирателей – а в обмен израильская общественность дала им власть.

Этот проблемный допинг сформировал будущие шаги Ципи Ливни. Она полностью восприняла испорченные нормы "большого шароновского взрыва" и не переставала пользоваться ими. В значительной степени Ливни была одаренным политиком и в большей степени Макиавелли, чем все прокадимовцы, и поэтому она была последней уцелевшей от "взрыва". Ее талант и ее уловки позволили ей в течение долгого времени скрывать угасание ее популярности и оставаться на ведущих ролях.

Но у всех трюков есть конец, потому что политика – повторяющаяся многоступенчатая игра. Ливни оставила после себя выжженную землю. Ряд лидеров, продвигавших ее и сотрудничавших с ней, обнаружили, что она подкапывается под них или бросает их. Она жонглировала, перепрыгивала, вводила в заблуждение, но ее партнеры – скоро ставшие ее противниками – изучили ее методы, усвоили ее ненадежность, просчитали ее потенциал переходить из одних политических рамок в другие без каких-либо угрызений совести. Так она потеряла всех партнеров и пришла к выборам в одиночестве.

Потеряла все

Ливни также страдала верой в пустую пропаганду "взрыва", согласно которой "больше нет правых и левых, есть один большой центр". Она отдалась этому подходу и в драматический момент в 2009г. даже находилась в одном шаге от кресла премьер-министра – но тогда она обнаружила, что, возможно, нет левых, но правые вернулись и по крупному, и хоть Кадима во главе с ней была самой большой фракцией в Кнессете, но правый блок предпочел Ликуд.

В той точке времени Ливни поняла, что "центр" превратился во внутреннюю игру в левом блоке и приспособила свои позиции к этому. Хоть в духе "взрыва" она затуманивала мессиджи и не называла себя левой, но со временем ее радикализация вскрылась. Это окончательно стало ясно, когда она шумно присоединилась к пропаганде "только не Биби" с выражениями вроде "выбросить мусор" в отношении Нетаниягу.

Эти выражения забавляли тех, кто жил в сжавшемся мыльном пузыре левых, но на деле в последние годы Ливни все больше вырисовывалась как активистка Мереца, а не как национальный лидер. Последнее, что служило ей в глазах левых, - это ее хорошие отношения с администрацией Обамы и демпартией США, но приход Трампа сорвал и эту карту. Демпартия занимается сегодня, в основном, внутренними вопросами, Обама-Керри-Байден сошли со сцены, а нынешняя администрация не нуждается в ней.

Так Ливни потеряла все и обнаружила себя без релевантной идеологии, без политических партнеров, без общественного статуса и без связей в американской администрации. Надо похвалить ее за достойный уход со сцены и надеяться, что с ней уйдут и плохие политические нормы, характеризовавшие политический взрыв Шарона.

В историческом счете Ливни – большое упущение правых и ее собственное упущение. Если бы не Ариэль Шарон и Кадима, она была бы центральным кандидатом от Ликуда на должность премьер-министра после Нетаниягу. У нее есть много нужных качеств: уверенность, презентабельность, умение выдерживать стресс, политический опыт и умение управлять. Но в конечном итоге ее уход со сцены посылает положительный политический мессидж: идеология и верность не гарантируют политический успех, но отсутствие идеологии и верности гарантируют гораздо меньше.

("Макор ришон" 22.02.2019)
https://www.makorrishon.co.il/opinion/117103/

Перевел Моше Борухович