http://www.sedmoykanal.com/news.php3?id=98107
Общее медицинское состояние премьер-министра Ариэля Шарона было гораздо более серьезным, чем
сообщали врачи и советники премьера после первого инсульта 18 декабря 2005 года. Помимо порока сердца,
небольшого отверстия между желудочками, Ариэль Шарон страдал другими тяжелыми кардиологическими и
церебральными заболеваниями, тщательно скрываемыми от общества.
Как уверяют врачи, с 4 января 2006 года состояние премьер-министра остается «тяжелым, но стабильным».
Между тем «Седьмой канал» еще 8 января опубликовал информацию со ссылкой на Middle East Newsline, в
которой говорилось, что состояние Ариэля Шарона безнадежное, и его не отключают от аппаратов
искусственного жизнеобеспечения по требованию сыновей. Если бы речь шла о простом гражданине, ему бы
не делали сложные, но бесполезные нейрохирургические операции, и не держали бы так долго на управляемом
дыхании.
Сразу после первого инсульта врачи по требованию ближайшего окружения Шарона скрыли, что он страдает
сенильной церебральной амилоидной ангиопатией, хотя проверка СТ выявила пятна в мозге
премьер-министра, которые развиваются в результате точечных кровоизлияний, характерных для этого
заболевания. Амилоидная ангиопатия является разновидностью болезни Альцгеймера с той разницей, что
амилоидный белок в больных Альцгеймером откладывается в тканях мозга, а у больных амилоидной
церебральной ангиопатией в сосудах головного мозга. Это необратимое заболевание, лечения от него нет. Оно
ведет к полной деменции (утрате когнитивных и двигательных функций), а в случае с ангиопатией – к
кровоизлияниям в мозг с последующей комой.
Зато общественности было сказано, что у Ариэля Шарона было обнаружено крошечное, буквально пару
миллиметров, отверстие в перегородке между желудочками. Это сообщение мгновенно вызвало недоуменные
вопросы. Как мог Ариэль Шарон находиться в действующей армии с 1948 по 1973 год, занимая самые высокие
командные посты в таких ответственных подразделениях как спецназ, десантные и бронетанковые войска, и
ни на одном этапе его бурной военной карьеры врожденный порок сердца не проявился.
Однако, как оказывает расследование газеты «Гаарец», Шарон страдал и от других, опасных для жизни
кардиологических проблем, включая аневризму межжелудочковой перегородки. Это ведет к закупорке
кровеносных сосудов мозга и образованию тромбов, что и послужило причиной первого инсульта, говорят
старшие врачи больницы «Хадасса».
При этом Шарон страдал от множественных сердечно-сосудистых заболеваний, например, нарушения
сердечного кровообращения, выражавшегося в спонтанном выбросе крови через отверстие в межжелудочковой
перегородке и противоположном направлении – из правого желудочка в левый – что весьма опасно. У Шарона
были и другие проблемы с межжелудочковой перегородкой, что составляло риск образования тромбов с
последующим мозговым кровоизлиянием.
Такой диагноз требует назначения антикоагулянтов и немедленной катетеризации, как и рекомендовали врачи
«Хадассы». Обычно больные со всем этим букетом находятся на стационарном лечении, под пристальным
наблюдением врачей, а после выписки из больницы проходят длительный период реабилитации.
В случае с Ариэлем Шароном это правило было грубо нарушено. 18 декабря у Ариэля Шарона произошел
инсульт, а уже буквально через два-три дня депутат Рони Бар-Он заявил, что в воскресенье доставит Ариэля
Шарона на заседание правительства, и доставил. В его рабочий график была даже включена встреча с
премьер-министром Японии Коидзуми. Когда японский корреспондент брал интервью у Ариэля Шарона
накануне встречи обоих премьер-министров, он отметил, что речь премьер-министра была затруднена, что он
не мог самостоятельно отвечать на вопросы и обращался за помощью к своим советникам буквально
следующими словами: «А что я должен ему ответить?» Тем не менее, было нарушено еще одно требование
врачей – они выписали Ариэля Шарона при условии, что он будет находиться в иерусалимской резиденции, в
непосредственной близости от больницы «Хадасса», но его перевезли на ферму Шикмим в Негеве.
В канцелярии премьер-министра редакцию «Гаарец» заверили, что ближайшие советники и сыновья понятия
не имели о степени тяжести заболевания премьер-министра. Лечащие врачи Ариэля Шарона и «Хадасса»
отказываются комментировать это заявление.
Один из врачей сказал, что врачи при выборе тактики лечения оказались зажаты между молотом и
наковальней. Букет кардиологических заболеваний требовал применения антикоагулянтов, противопоказанных
при амилоидной церебральной ангиопатии.
Один из ведущих израильских кардиологов сказал, что ставшая достоянием общественности история болезни
Шарона укрепляет подозрения, что тактика лечения, особенно после первого инсульта, определялась
политическими, а не медицинскими факторами. Он имел в виду стремление создать в народе впечатление, что
«дела идут, как обычно», а премьер-министр на редкость здоров, и все ему ни почем.
Заверениям ближайшего окружения Шарона о том, что врачи их вовремя не проинформировали о состоянии
здоровья премьер-министра и потенциальном риске для его жизни, может поверить только очень наивный
человек. Их можно принять только за неуклюжую попытку оправдаться и свалить на врачей вину за смерть
премьер-министра.
Обвинять врачей в том, что они не разгласили историю болезни Ариэля Шарона, нельзя. Они этого не имели
права делать, да и боялись. В частных беседах знакомые врачи отказывались комментировать состояние
Шарона, давая только понять, что официальным пресс-релизам о состоянии премьер-министра доверять
нельзя.
Иногда в случайных беседах, когда завязывался разговор между незнакомыми людьми, врачей прорывало, и
они говорили, что в состоянии Шарона уже никаких изменений ни к лучшему, ни к худшему быть не может.
Нам остается только признать, что в течение всех этих лет от имени немолодого, тяжело больного человека,
постепенно впадающего в старческое слабоумие, страной руководила группа людей во главе с сыном
премьер-министра Омри Шароном. Этим объясняется тот факт, что судьбы страны решали не рародные
избранники и министры, а «форум Шикмим», этим объясняется факт безоговорочного доверия Ариэля Шарона
к своему адвокату Дову Вайсглассу, ставшему при нем «серым кардиналом». Этим объясняется резкий поворот
в мировоззрении Ариэля Шарона, смена политических взглядов на 180 градусов, принятие и осуществление
плана одностороннего размежевания.
Выход смертельно больного человека понадобился соратникам для поддержки партии «Кадима», посмертный
культ личности Шарона – для оправдания собственных преступлений, эквилибристика юоидического
советника правительства Мени Мазуза с определением степени дееспособности премьер-министра – для
узурпации власти Ольмертом.
Мени Мазуз продолжает утверждать, что из отчетов врачей до сих пор не ясно, сможет ли Ариэль Шарон
вернуться к нормальной трудовой деятельности, поэтому он не может ставить вопрос о назначении до
выборов постоянного премьер-министра. Здесь есть определенная юридическая тонкость. И. о. премьера
может быть министр, представитель партии премьер-министра, а вот премьер-министром назначается лидер
той партии, от которой ушедший на покой премьер баллотировался в Кнессет. В данном случае, председатель
партии «Ликуд», Биньямин Нетаниягу.
Именно поэтому советники Шарона тщательно редактировали все пресс-релизы больницы «Хадасса»,
требовали, чтобы отчеты вселили оптимизм и наджеду на выздоровление Ариэля Шарона.
Публикацию по материалам прессы подготовила В. Вексельман