Седьмой канал

В минувшую среду (3 января) в Хайфcком окружном суде состоялось очередное слушание дела Шмуэля Затама, нового репатрианта из США, которого государство обвиняет в контрабанде оружия и намерении использовать это оружие для убийства арабов.

Мы уже освещали все этапы этого дела подробно, и наши более ранние сообщения можно открыть, набрав в поисковике новостей имя «Шмуэль Затам».

Весть о преследовании нового репатрианта, который приехал в Израиль с простой целью – «быть евреем», как сказал один из свидетелей обвинения, - облетела не только англоязычных израильтян, но и русскоязычных, в результате чего зал суда в среду был заполнен «под завязку». Прошедшие советскую школу израильтяне знают, что гласность мешает властям творить неправедный суд, и они пришли, чтобы своим присутствием дать судье Брахе Бар-Зив понять, что на ней лежит ответственность не только перед возбудившим дело государством, но и перед его требующими справедливости гражданами.

Уже на предыдущем заседании, 27 декабря, в зале было больше публики, чем можно было ожидать: ведь судят не какого-то известного диссидента, а никому не известного репатрианта, еще не успевшего приобрести друзей в стране. Не исключено, что именно наличие публики побудило судью после первого допроса обвиняемого прокурором, предложить прокуратуре добровольно отозвать дело. Уж очень несостоятельным выглядело обвинение в намерении убивать, и судья высказала сомнения в возможности доказать наличие таких намерений. Об этом сообщил нашему корреспонденту ведущий защиту Шмуэля Затама адвокат Барух Бен-Йосеф.

Прокурор, однако, отказалась отозвать обвинения, и в среду продолжила допрос. Доказать она пыталась именно намерение убивать арабов. Дело в том, что обвиняемый не отрицает факта незаконного ввоза оружия: он просто не подумал и не потрудился узнать, что в Израиле, в отличие от Америки, на владение оружием нужно получать специальное разрешение. Поэтому какое-то наказание за несанкционированный властями ввоз винтовки он получит. Но одно дело несанкционированный ввоз одной единицы оружия, и совсем другое - намерение применить это оружие для убийства арабов. При наличии такого намерения дело принимает совсем другой оборот, и, соответственно, возрастает грозящий обвиняемому срок. Вот поэтому прокурор силится доказать наличие «преступных намерений».

Обвиняемый же настаивает, что намеревался преподнести привезенную сверх-новую и самую современную винтовку в подарок израильской армии, считая, что командование, ознакомившись с ней, захочет приобрести ее для оснащения армии ввиду предстоящих боев.

В качестве основного аргумента прокурор использует «предосудительные связи» нового репатрианта (с последователями р. Меира Кахане) и наличие в его багаже кассет и книг убитого террористами раввина.

Как сообщила Дина Москович, на последнем заседании прокурор пыталась еще доказать, что Затам не только намеревался оставить винтовку себе и убивать из нее арабов, но и намерение производить в домашних условиях патроны для этой сверх-современной винтовки.

В ходе полуторачасового допроса очень много времени было потрачено на выяснение того, знал ли обвиняемый о принадлежности его новых знакомых из Кфар Тапуах к запрещенной организации последователей р. Кахане. Это было столько мучительно долго и бессмысленно, что даже судья не выдержала и сказала, что это не имеет отношения к делу, так как даже если обвиняемый знал о принадлежности кого-то к какой-то организации, это еще не доказывает наличия у него преступных намерений.

Далее прокурор прицепилась к теме об отношении к арабам и заявила, что на следствии Затам сказал, что, по его мнению, арабы должны быть изгнаны из страны, а его знакомые, обозначаемые только инициалами, якобы считают, что их следует убивать. Однако Шмуэль сказал, что не помнит, чтобы он такое говорил.

Вот некоторые выдержки из стенограммы допроса:
Прокурор (П): «Вы также сказали следователям, что готовы помогать Израилю всеми путями, что Вы хотите воевать легально, и объяснили, что хотите воевать привезенным оружием».

Ш.З.: «Нет, я этого не говорил».

П.: «Следователь утверждает, что Вы сказали, что кто-то сможет воевать Вашим оружием, и Вы подтвердили».

Ш.З.: «Я имел в виду кто-то в армии».

П.: «Ваше оружие будет использовано в армии для какой цели?»

Ш.З.: «Для снайперского взвода».

П.: «Против чего будет применяться это оружие?»

Ш.З.: «Армией против террористов».

После того как прокурор долго говорила о том, как были упакованы привезенные Шмуэлем защитная маска и лазерные оптические приборы, которые он тоже привез для передачи армии, он не выдержал и в сердцах обвинил прокурора в том, что она выворачивает каждое его слово, интерпретируя его в пользу своей версии. «Оптические приборы я привез для передачи армии, а маску от осколков - для себя, так как знал, что мне предстоит нести охранную службу в Тапуахе», сказал он.

Затем прокурор спросила, почему обвиняемый не вступил в контакт с армией за три месяца пребывания в стране для выяснения, кому передать привезенные предметы. Шмуэль объяснил, что сразу по прибытии окунулся в такую напряженную учебу, что от дня не оставалось времени: в 5 утра он выезжал из Тапуаха, чтобы попасть к 7 утра в ешиву в Иерусалиме. Там он учился до 7 вечера, когда все учреждения уже закрыты, и ехал домой в Тапуах.

Обрадованная прокурор сказала, что занятость не оправдание, и что это доказывает, что он вез ружье для себя. Почему же тогда он не попытался получить разрешение на владение оружием? Шмуэль объяснил, что понятия не имел, как это делается, а иврита еще совсем не знал, чтобы это выяснить. К тому же, зная, что он собирается все равно передать винтовку армии, он не хотел широко говорить со знакомыми в Тапуахе о наличии у него оружия. «Я не хотел вовлекать в это дело никого. Лишь после моего ареста бывший офицер Шабака сказал мне, к кому следовало обратиться, (но было уже поздно)».

На вопрос прокурора, почему он не сделал попытку войти в контакт в кем-то из военных до ареста, Шмуэль сказал, что ждал прибытия багажа и винтовки, чтобы передать полный комплект привезенных подарков.

В какой-то момент абсурдность вопросов прокурора достигла своего пика и вызвала гомерический хохот в публике: она спросила, почему, если он привез всего одну винтовку, он не привез к ней также и одну пулю. Затем она пыталась сказать, что на следствии Щмуэль, якобы, сказал, что может сделать глушитель к этой винтовке, на что Затам возразил, что он этого не говорил, и это невозможно: пуля, выпущенная из этой винтовки, летит со скоростью 5200 футов в секунду, преодолевая звуковой барьер. Тогда прокурор спросила, привез ли Затам прибор для изготовления патронов, на что он объяснил, что она, очевидно, принимает за прибор для изготовления прибор для заряжения. А как делать свинец для пуль, он не знает ипривез лишь готовые пули от производителя. Но прокурор возразила, что он, якобы, говорил следователям, что привез сырье для изготовления пуль, а не только для заряжения. Она настаивала, что он намеревался производить пули для себя и использовать их в будущем. Все это, по версии прокурора, Затам сделал для того, чтобы доказать свою пригодность и быть принятым в нелегальную организацию.

Еще один «аргумент», который попыталась использовать прокурор, вызвал хохот публики: карикатура на Ольмерта, вытащенная из конфискованного в комнате Шмуэля компьютера. На картинке Ольмерт нагибает голову перед хамасовским главарем с топром в руке, и тот отрубает ему голову. В зале стоял такой хохот, что даже судья не выдержала и улыбнулась, попросив, тем не менее, публику соблюдать порядок. Шмуэль же возразил, что конфискованный в комнате компьютер принадлежал не ему, а хозяину комнаты, которую он снимал.

Через полтора часа терпение судьи лопнуло, и она закрыла заседание, спросив представителей сторон, предпочитают ли они подать письменные заключения, или будут представлять их в следующий раз устно. Было решено, что оба сдадут судье письменные заключения, по которым она и вынесет приговор. Прокурор должна подать свое заключение судье к 17 января, после чего к 24 января адвокат обвиняемого Барух Бен-Йосеф подаст свой ответ. После этого будет объявлена дата вынесения приговора.

Как сообщила Дина Москович, многие из присутствовавших на суде людей пожертвовали разные суммы денег в пользу Шмуэля для покрытия юридических и прочих расходов. Поговорить с ним опять не удалось, так как его немедленно увели, закованного в цепи по рукам и ногам.

Несмотря на то, что Шмуэль Затам еще не признан виновным, и в отношении него действует принцип «суб юдице», содержат его в тюрьме хуже, чем осужденного. В частности, ему не была выдана зимняя форма одежды, так он еще не поставлен на тюремное довольствие. Он был арестован в июне в летней одежде и обуви, которая развалилась. Передачи ему разрешаются лишь раз в неделю, по понедельникам. Но поскольку тюрьма его находится в Ашкелоне, а суд - в Хайфе, то каждую неделю, когда есть заседание суда, обвиняемого увозят из Ашкелона в понедельник. Таким образом, он пропускает день свиданий и возможность получения передачи.

Вот уже несколько недель неудачей заканчиваются все попытки передать ему зимнюю обувь, теплую одежду и одеяло. На прошлой неделе в Хайфе его по-летнему одетого продержали два дня в камере без стекла на окне, в результате чего он простудился. Все попытки Дины Москович разговаривать с тюремным начальством о передаче ему одежды закончились неудачей.

Дина Москович еще раз напомнила, что сейчас самое время писать письма судье с требованием справедливости и смягчения наказания, а также требовать от тюремных властей человеческого отношения к заключенному.

По словам адвоката Бен-Йосефа, если судья отвергнет смехотворные и недоказуемые обвинения в намерении убивать арабов, то Шмуэль Затам может быть приговорен к уже отбытому в тюрьме сроку в полгода. Если же она примет доводы прокуратуры о преступных намерениях, то срок может вырасти до двух лет.

Репортаж Элеоноры Шифрин