Сейчас многие теряются в догадках,
почему А. Шарон так внезапно изменился. Винят его детей нехороших, уголовные
дела на островах и суше, говорят, что он теряет старых и верных друзей,
уничтожает то, что было делом его жизни. А некоторые договариваются до
того, что предполагают: а может, его подменили, или Бейлин загипнотизировал
налево и навсегда? Мы, Меир и Моше, не можем оставаться в стороне
от такой важной проблемы, а также всей этой острейшей полемики, и не высказать
своего скромного, но несомненно правильного мнения.
По нашему, так дети тут ни при
чём. Не в детях горе. Загипнотизировать человека надолго кроме как самим
собой, согласно точно известной нам науке гипноза, невозможно. Подменить
могут детей в родильном доме, а не на пути «с ярмарки». Что касается наличия
двойников, то здесь много бытует преувеличений. Но главное, САМ ведь рискует,
что его за двойника самого себе примут и ему не поздоровится. Будет вам
и «принц» и «нищий». Старых друзей тоже неизбежно потеряешь – даже без
изменения курса, просто если жить будешь долго. Так что всё равно, если
не ты их, то они – тебя, а это определённо хуже. Что касается уничтожения
«дела жизни», то ещё Тарас Бульба говорил об этом: «Я тебя породил, я тебя
и убью!».
Но раз такой ответственный человек,
как прославленный генерал и герой А. Шарон сменил курс, и вместо
гордого сохранителя-созидателя решил стать смирным (или тихим) разрушителем-отдавателем,
значит, есть тому причина. Такая причина может быть в ощущении: «Я всё
знаю лучше, чем толпа или народ. Я их спасу от самих себя, и они через
два поколения ещё меня с благодарностью припомнят». Но тогда следует выбрать
курс не вдоль линии «направо пойдёшь..., налево пойдёшь...», а поперёк
этой, по сути геометрически общей линии. Поскольку же курс просто сменился
с «на право», в «на лево», причина должна быть простая, не высоко-моисеевская,
но, тем не менее, весомая. И она, как мы уверены, а мы всегда в чём-либо
твёрдо уверены, состоит в желании не посмертной благодарности потомков,
а в прижизненом получении Нобелевской премии Мира.
А чтобы её получить политическому
деятелю-мужчине, не годится быть матерью Терезой. Да и как матерью станешь-то,
а? В лучшем случае, отцом Терезом можно заделаться, но и тут для «раскрутки»
требуется большое время. А где же его взять, когда тебе уже 77 лет? И будешь
в процессе бесполезной раскрутки прозябать без толку где-нибудь в Габоне,
или того похуже, «всю оставшуюся жизнь». Однако вожделенную премию можно
получить совсем иначе, этак «раз – и в дамки», если чего-то от своего государства
отдать, кусок территории или интересы, а можно и то, и другое. Как Киссинджер
сделал во Вьетнаме, Бегин – в Синае, Перес-Рабин – в области автономии,
Горбачёв – в СССР. Что ж отдать-то, чтоб не сразу воевать со всем своим
же народом (а за войну с другим премию получает совершенно иная номинация),
а лишь с его частью?
Так, уверены мы, родилась идея отдать
арабам именно Газу, от которой многие отдависты давно хотят избавиться,
и кусок Самарии. Теперь оприходует всё это Абу Мазен, и прямо на Елисеевском
поле, не чета полянке при Белом Доме, подпишут договор о вечной любви до
окончания Худны, продляя её по мере необходимости до дня премирования.
А уж за норвежским парламентом не задержится – и дело в шляпе.
Международное сообщество уже стоит
«на стрёме», т. е. целиком готовое для одарения и присуждения. Конечно,
в деле столь тонком есть своя конкуренция, при том весьма острая – в этом
году, с позволения сказать,166 кандидатов на одно место. И кандидаты –
один другого краше. Тут и герой, едва ставший премьером Ирака. И бывший
госсекретарь США Колин Пауэлл (вероятно, за то, что посильно мешал началу
войны в Ираке), и Папа Римский Иоанн-Павел II (вероятно, за перманентный
объезд владений и хронический неуход в геронтологическую отставку, и президенты
Грузии и Украины – с надеждой на их будущее, без конкретных успехов. И,
конечно, никак не обойтись в этом сонме-сборище без Мордехая Вануну. Так
что в такой очереди никак уже не пробиться первым. Да и негоже соотечественнику,
в каком-то смысле, потенциальной гордости своего народа, уже одной ногой
стоящему в том же нобелеватом ряду, что и Арафат (с Пересом и Рабиным),
ставить подножку или перебегать дорогу и создавать конкуренцию. Следовательно,
надо быть готовым к номинированию (за этим дело не станет) к 1-му Февраля
2006г., завершению сезона номинации следующего года. Как видим, «Сезон»
важен не только в истории Израиля, но и всего миролюбивого сообщества ...
Конечно, проще всего было бы самономинироваться:
«Учитывая мои и моего правительства выдающиеся заслуги в попытках, хоть
ещё и не совсем удавшихся, установления мною мира на Ближнем Востоке и
устранения главной причины терроризма во всём мире, каковой, по общему
мнению интеллектуалов и законных авторитетов в деле, коих представляют
господа И. Сарид и Т. Ларсен, являются поселенцы, считаю необходимым для
вас присудить мне Нобелевскую премию мира за 2006 г.»
Далее, вполне уместно предупредить
наглых ослят: «В случае, абсолютно недопустимом, отказа, я отдам распоряжение
моему министру юстиции при поддержке юридического советника моего правительства,
начать полицейское расследование против всех вас по обвинению в подстрекательстве,
а заодно и в очковтирательстве, основанием для чего послужит хотя бы тот
непреложный факт, что, отклоняя меня из лауреатов, вам придётся собраться
группой в три или даже более человек и говорить при этом что-то против
меня. А те, кто против и собираются в группы, должны сидеть, тонко намекну
вам, вовсе не при норвежском стортинге, а в тюрьме». Но вот – незадача,
самовыдвижение уставом нобелевского фонда запрещено, а менять устав,
фонд и т.п. значит отвлекать силы от главного – неупускания шанса мира
на Ближнем Востоке с помощью свор.., простите, когорты миротворцев.
А вообще, в мире «нет таких крепостей,
которые бы большевики не брали». Ну, а на худой конец, «дают – бери, а
бьют – беги!»
