Maof

Потом я ехал домой, усталый и грязный, и думал: как мы хорошо, быстро сорганизовались и натренировались, стали настоящим военным отрядом. Только зачем же нам воевать? И полицейские, и солдаты нам только помогали. И когда мы были в Кфар-Маймоне, мы и молились вместе, и уроки бы слушали вместе, только колючая проволока между нами мешала.  "Я за вас" – сказал мне полицейский. Да и я тоже за них...

Мы пробирались полями и огородами в направлении Кисуфим. Сначала шли ночью, чтобы было не так жарко. Да и больше шансов ночью не быть замеченными. Отряд был довольно разношерстный: молодые и не такие уж молодые (лет пятьдесят), мужчина с дочкой с кларнетом... Были и подростки. Просто так идти такой большой группой (в начале нас было человек сто) невозможно: нужна какая-то организация. Нашелся человек, который взял на себя роль командира: делал переклички по номерам, обучил нас действовать по его знакам – когда он поднимает правую руку, все ложатся, когда разводит руки в стороны, разбегаются под кусты. Нам ведь нужно было прятаться, скрываться от армии и полиции, которая следила за нами из джипов и вертолетов.Сначала у нас не очень хорошо получалось, слишком медленно, но потом мы натренировались и уже умели за полсекунды выполнять его команды.

Прятаться мы, конечно, прятались, но довольно скоро встретили все-таки полицейского. Он пожелал нам удачи и сказал: “Берегитесь — над этим местом летают вертолёты”.

Мы шли дальше, скрываясь от круживших вертолетов и солдат. Зачастую приходилось даже бежать, это было довольно тяжело. К тому же вода стала кончаться. Часть людей вернулась в Офаким. Я уже немного забеспокоился, что вода скоро кончится. Тут как раз появился солдат из "Голани"  и принес воды и еды.

Днем идти жарко, поэтому мы расположились на отдых. К сожалению, спать на жаре среди мух невозможно. Мы пошли к условленному месту, где для нас должны были спрятать воду и еду. Не нашли, видимо, ошиблись в расчете километров. Очень жаль, потому что вода опять стала кончаться. Но тут снова появился солдат, сказал, что находиться нам здесь нельзя, мы должны идти назад, но зато опять-таки дал нам воды и еды.

Мы все-таки пошли дальше, решили обмануть "врага" и отправиться в путь не вечером, а днем. Вышли часа в четыре, шли совсем уже по каким-то распаханным полям. Мы теперь уже были организованные, мгновенно выполняли все команды. Дошли до поселка Кисуфим, нужно было только его обойти – и мы в Гуш Катифе. Снова кончилась вода. Мы шли по полю, засаженному перцами. Я подумал: съем кусочек перца, в нем же полно жидкости. Но увидел, что это не сладкий перец, а горький. Хорошо, что не успел откусить...

Мы снова шли, и вдруг видим: солдаты. Побежали от них, и как-то смогли "уйти от преследования". Но тут я потерял в поле ботинок. И вода опять кончилась...

До Кисуфим мы дошли, ботинка нет, в Гуш Катифе я все равно пока оставаться не собирался. Поэтому я вышел на шоссе – решил "сдаваться". Очень скоро подъехал полицейский джип и меня подобрал. Полицейский сразу сказал, что он – за меня, но попросил все-таки  предъявить удостоверение личности. Посмотрел, отдал. Я спросил: ты что, уже записал номер? "Какой номер, - воскликнул он, да ты же "цадик", что же, я на тебя дело буду заводить?!"

Так я "сдался врагу". "Враг" нашел мне попутку – в ней оказались мои друзья из Маале-Адумим. Они тоже добрались до Кисуфим и теперь возвращались в Офаким.

Потом я ехал домой, усталый и грязный, и думал: как мы хорошо, быстро сорганизовались и натренировались, стали настоящим военным отрядом. Только зачем же нам воевать? И полицейские, и солдаты нам только помогали. И когда мы были в Кфар-Маймоне, мы и молились вместе, и уроки бы слушали вместе, только колючая проволока между нами мешала.  "Я за вас" – сказал мне полицейский. Да и я тоже за них...