http://www.sedmoykanal.com/news.php3?id=89295
В воскресенье, в канцелярии Шарона состоялась встреча «в последний момент» между премьер-министром и
раввинами, последняя попытка предотвратить начало депортации евреев. Во встрече принимал участие рав
Шмуэль Эляигу, главный раввин Цфата, сын рава Мордехая Элиягу. Он и дал интервью «Аруц-7». Рав Шмуэль
Элиягу получил приглашение через раввина Липского. Встреча проходила с разрешения рава Мордехая Элиягу.
«Для всех раввинов было очень трудно встречаться с Шароном. Ведь он является главным инициатором
трагедии, которая разыгрывается на наших глазах, хотя мы надеемся, что она все же не произойдет. Очень
трудно встречаться с таким человеком», - сказал рав Шмуэль Элиягу.
«Мы спросили раввина, есть ли смысл в этой встрече? Он ответил, что даже Моше-Рабейну во время спора с
Корахом, пока того не поглотила земля, говорил с ним. Моше-Рабейну встретился с ним и пытался
предотвратить конфликт».
Наш корреспондент постарался уточнить: «Рав все-таки подразумевает Кораха, а не фараона?» На это рав
Шмуэль Элиягу ответил: «Я не знаю. Проблема в том, чтобы предотвратить конфликт. То, что правительство
собирается изгнать евреев из их земли, это одна трагедия, но есть еще большая трагедия – раскол в народе. Речь
идет о полном размежевании различных секторов, расколе на мелкие кусочки. Люди, которые принимали в
последние две недели участие в акциях протеста, приехавшие в Кфар-Даром, Кфар-Маймон, в Сдерот, в
Офаким, воздвигли стену между собой и Шароном, они говорят: «Я больше не хочу иметь ничего общего с этим
палачом. Отныне наши дороги с этим палачом расходятся».
На вопрос нашего корреспондента, не хотели ли раввины предложить Шарону путь к примирению, попытаться
поднять этот занавес, рав Шмуэль Элиягу ответил: «Отнюдь нет. Но прежде чем объявить траур, прежде чем
народу будет нанесена травма на многие поколения, мы сказали, мы просим тебя остановиться. Остановиться
можно. Ты будешь великим человеком, ты будешь героем, ведь сейчас ты хочешь разрушить все одним ударом.
Верно, сейчас сила у тебя в руках, ты властвуешь здесь. Но мы не забудем и не простим. Мы сказали ему это в
самой доходчивой и ясной форме. Ему это сказал рав Моти Элон: «Не забудем и не простим. Мы обещаем. Из
рода в род». Мы не сказали ему, что мы думаем на самом деле. Если Шарон сделает это, то его имя будет
проклято во веки веков, и новорожденных не будут называть именем Ариэль. Смысл был ясен. Мы сказали ему
все четко и ясно. Послание было очень сильным».
На вопрос корреспондента, что сказал Шарон в ответ, рав Шмуэль Элиягу ответил полупрезрительно: «А, так
себе, ничего особенного. Обычную свою жвачку о подстрекательстве. Подстрекательства, подстрекательства…
Почему вы подстрекаете против меня? Конкретного ответа не было».
Рав Офир Коэн из Кфар-Даром (отец детей – двух братьев и сестры – оставшихся без ног в результате
террористического взрыва школьного автобуса в Кфар-Даром осенью 2000 года, терактом руководили
Мухаммед Дахлан и Рашид Абу-Шбак – прим. ред.) сказал Шарону: «Ты изгоняешь меня из моего дома. Ты
угрожаешь мне. Ты со мной даже не говорил, и хочешь выбросить меня на улицу. Для половины людей,
которых ты хочешь изгнать, не продумано решение жилищной проблемы. Вы вырываете человека из его дома,
который он строил и благоустраивал, в который он вложил свою душу, выгоняете его, разрушаете его жизнь,
отдаете его дом террористу, и продолжаете высчитывать с него машканту (ипотечную ссуду). Вы понимаете,
террорист живет в доме, а еврей платит за него машканту (ссуду). Убийца живет в доме, а его жертва платит
машканту. Выбрасывают его в какой-то барак под названием «каравилла». Он еще должен платить 500
долларов в месяц за съем. Его выгоняют из дому, убивают и еще требуют оплатить работу палача. Это
злодейство в чистом виде. Злодейство ради злодейства. Что ты ожидаешь, что люди тебе скажут за это
спасибо? Было сказано, что нужно дать народу решить. Мы решили. Мы выйдем из этого в тысячу раз сильнее.
И мы скажем себе: «Никогда больше. Никогда больше мы не будем иметь дело с людьми твоего пошиба.
Закончили. Довольно. Посмотрите, что вы делаете. Вы разрушаете государство. Вы разрушаете государство. Вы
ведь людям веры слова не даете ни в прессе, ни в суде, ни во властных структурах, ни где бы то ни было».
Проявил ли Шарон хоть какие-то эмоции, спросил корреспондент. «Не знаю, - ответил рав Шмуэль Элягу, - не
знаю. Если судить по результатам, то нет. В тот момент все присутствующие были растроганы. Может, и он
что-то почувствовал, я не знаю, - сказал рав с нескрываемым презрением. – Я надеюсь, что да. Если у него
сердце не каменное, возможно, но я не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос. У убийцы и палача тоже есть
какие-то чувства, а иногда и жалость по отношению к жертве, но дела это не меняет. Они все равно остаются
убийцей и палачом. Этот человек собирается вонзить нож в сердце народа. Иного слова не подберешь. Это
следует сказать прямо и открыто. Мы прячемся за словами, боимся сказать прямо, что может произойти. Но мы
должны сохранять хладнокровие. Гнев не дает ничего. Не злиться, не говорить он мне не брат. К сожалению,
он мне брат. Но для себя мы должны определить четко – их путь ведет к катастрофе».
- Что же тогда делать, что делать всем нам? – спросил корреспондент. «Во-первых, - ответил рав Шмуэль
Элиягу, - мы не отступаем и не опускаем руки. Мы продолжаем верить Всевышнему. Мы верим, что будет то,
что будет. Всевышний, спасавший нас до сих пор, спасет нас и на этот раз. У Него много путей для спасения».
Корреспондент возразил: Но ведь начало депортации Он не предотвратил». Рав Элиягу ответил: «Неужели так
трудно верить в Него? В один момент Тот, кто дал жизнь, может жизнь забрать. У него много способов
совершить то, что Он хочет сделать. Мы не можем знать, как Он сделает то, что хочет сделать, но мы говорим,
что Он может это сделать».
Нам же следует, по словам рава Шмуэля Элиягу, «понять для себя как для общества в целом, что светский
сионизм потерпел полное банкротство. Мы больше никогда не голосуем за человека, если он не является
носителем веры, никогда, как бы его ни звали, – Шарон или Биби. Точка».
- А что рав рекомендует нам делать сейчас, - спросил корреспондент. «Бороться, бороться, - ответил рав. – Без
применения насилия, разумеется. Но бороться всеми способами. Тот, кто может, должен отправиться в
Гуш-Катиф. Не нужно бояться прессы, обслуживающей этот процесс. Можно туда добраться, можно войти в
Гуш-Катиф. Конечно, нужно действовать с умом. Во-вторых, кто не может, если его удерживают семейные
обстоятельства, дети, должен молиться. Всевышний велик. Он несоизмеримо больше, чем пигмей Шарон».