Глава первая:  УРОК ВО ЗЛЕ

УСТРАНЕНИЕ ПОСЕЛЕНЦЕВ

ОТРЯД УНИЧТОЖЕНИЯ ЕША

МОЖЕТ, ПРИШЛО ВРЕМЯ ПРИСЛУШАТЬСЯ?
 

Глава вторая  РАБИН НЕ УЙДЕТ

ОНИ ГОВОРЯТ

Я прошу у читателей не пытаться выяснить личности моих источников. Я прибегну к обману, чтобы их скрыть.

Эволюция Равива

Источник 1: Мы хотим, чтобы вы четко поняли: ШАБАК не монолитен, он разделен на отделы. Когда вы пишете об этой службе, вы затрагиваете немало тихих героев, не заслуживающих ассоциации с департаментом, загнимающимся грязными делами. Мы хотим, чтобы вы поняли, сколько героизма присутствует в службе молодого человека, кому вверено в обязанность предотвращать массовые убийства в стране. Они тоже могут поведать вам немало историй. Если бы общество знало, какую грязную работу они делают и какой опасности они себя подвергают, входя в ежедневные контакты с грязной террористической пеной, вы бы поняли, каким риском для них грозит даже минимальная возможность разоблачения.

Вы не знаете этого, но вы на грани того, что все ваши утверждения станут доказанными. Это случится с вашей помощью или без нее. Мы только ускоряем процес. Мы полны решимости говорить с вами, поскольку игра зашла слишком далеко. Даже вы не знаете, насколько серьезны все эти материалы.

Мы расскажем вам некоторые известные нам вещи, и некоторым людям станет известно, откуда к вам поступила информация. Мы воздержимся от упоминания некоторых имен, ибо вследствие этого вы или мы можем оказаться убитыми.

Давайте начнем с Авишая Равива. Вы не знаете всей истории. Вы не понимаете, почему процесс вышел из-под контроля. И вы не знаете, чем он занимался до соглашений Осло. Его заданием было разрушение партии «Тхия», наиболее идейного представителя поселенцев в Кнессете. Вот как работал план. Равив потратил пять лет на создание мелких ультраправых группировок, затем он объединил их в единую партию, которая смогла оттянуть достаточно голосов для упразднения «Тхии», но недостаточно для вхождения в Кнессет.

Он обратился к людям из КАХа с призывом присоединиться, но они указали ему на дверь. Однако «Ревнители Храмовой горы» Гершона Соломона сначала приняли его предложение. Соломон возглавил список, и Равив принялся его раскручивать. Но Соломон вскоре разгадал мотивы Равива и ушел в сторону. Равив пришел в бешенство и призвал своих сторонников, впоследствии составивших ядро «Эяля», разбить Соломону машину и нанести вред его имуществу. Они оставили эту затею, и Равив ударился в поиски другой возможности переманки сторонников «Тхии».

В конце концов Равив пришел в отчаяние и поддержал партию, двигаемую разорившимся владельцем мясной компании, чьей целью было избежание прихода налоговых властей. Равив приложил максимум усилия для создания электорального имиджа этой партии, известной как «партия Пиканти», и сумел оттянуть достаточно голосов от «Тхии» для устранения этой партии из Кнессета. Он проделал это настолько хорошо, что, по мнению многих, он даже стоил места в МАФДАЛе.

Вы еще не поняли, откуда взялся Равив. Он был не просто информатором ШАБАКа, этот якобы ультраправый экстремист был внедрен Партией Труда для нейтрализации политического единства правого лагеря. Это то, что руководители ШАБАКа делали с нашей службой еще до Осло. Это было огромной брешью шабаковского мандата, призванного защищать внутреннюю безопасность от насилия и националистических преступлений.

Равив был политическим орудием, незаконно направляемым нашим шефом Яаковом Пери. Но это был «Еврейский отдел» Карми Гилона, как вы правильно сообщили, в котором работал Равив. После хевронской бойни Пери был назначен генеральным директором крупнейшей в Израиле телефонной компании, и это не было случайным стечением обстоятельств. Он превратил этот пост в орудие надзора высшего порядка. Тем временем Гилон стал главой службы и драматически расширил функции Равива и ему подобных. Из политического манипулятора Равив превратился в криминального зачинщика.

Вы правы в том, что целью подстеркательства являлось, в конечном счете, насильственное удаление еврейских поселенцев Западного берега и Газы. Заданием Равива была радикализация молодых людей и вдохновление их на продолжительную цепь убийственных деяний. Это, возможно, оправдало бы последующие действия армии по выдворению преступных поселенцев из их домов.

Но поселенцы не стали содействовать этому. Начальники Равива проявили катастрофическое непонимание образа мысли поселенцев. Возможно, они стали жертвами собственных предрассудков, но они явно не были готовы к тому, насколько кроткими оказались эти люди. Сегодня, когда зверства по отношению к ним достигли предельной точки,они почти полностью остаются робкими. Планировщики также не располагали надлежащими сведении об эффекте тех или других раввинов. Задолго до начала пожаров раввины проповедовали фатализм. Когда их лучшие люди были убиты, раввины сказали, что пробил их час смерти. И несмотря на то, что скрытые акции сопровождались нарастающим садизмом, раввины продолжали придерживаться своего этикета. План выдворения поселенцев выбивается из графика, и Арафат сходит с ума. Он думает, его взяли для прогулки. План, о котором мы говорили, состоял в том, что после хевронской бойни Рабин устроит армейскую облаву на евреев Хеврона и Кирьят-Арбы и начнет процесс выселения. Рабин отказался – и это был тот самый момент, когда было замышлено его убийство. Вы не находите другого объяснения.

Источник 2: Другой аспект относительно Равива: вы не написалио том, насколько нелепыми были принимаемые им решения. Этот парень не отличался особым умом, и нам приходилось заставлять молчать тех людей, кто начинал понимать, для чего он это все делал. Вы правильно привели пример ареста Шмуэля Цитрина. После того как он начал говорить повсюду, что Равив работает на нас, он был арестован без предъявления обвинения и содержался на безопасной дистанции в тюрьме.

Но вы не обнаружили, насколько ужасно мы поступили с Йеудой Милером, офицером полиции, жившим рядом с Равивом в Маале-Левона. Равив решил, что может скрыть свои связи со службой тем, что будет говорить каждому, что Миллер был его полицейским командиром. Миллер об этом узнал и сказал Равиву, чтобы тот прекратил лгать. Но это лишь раззадорило Равива. Он даже послал письмо на адрес Миллера.

Миллер, между тем, был первоклассным фотографом, и он начал снимать криминальные акции Равива на пленку. Он сделал достаточно, чтобы похоронить Равива и его офицеров, в первую очередь Гилона. В конце концов, мы приложили максимум усилий для того, чтобы он был вытурен из полиции, и запугали до такой степени, что не будет никому рассказывать о том, что знает. Я употребляю слово «мы» с оговорками. Я не имел никакого отношения к этим операциям и научился ненавидеть тех, кто это все делал. Не каждый из них, были такие, кто находился в плену своего служебного долга, и я очень сочувствую им, но их офицеры были задействованы в серьезных преступлениях, о которых были прекрасно осведомлены. Как и по отношении ко взводу, совершавшему убийства, я не испытываю по отношению к ним ни грамма сочувствия.

Мертвые телохранители Рабина

Источник 2: Вы также можете спросить, как мы подготовили наши ответы. Мы знаем обо всем не так много,, но мы знаем, что все обстоит намного страшнее, чем то, что вы написали.

Источник 1: Все мы знаем о том, что Йоав Куриэль был в курсе дел ШАБАКа и был устренен. Это почти всегда означает, что он залез слишком глубоко внутрь операции. Я не был с ним знаком, но я знаю, что когда он был похоронен, мы говорили с людьми, хоронившими его. Я не представляю себе, что командиры думают, что могут передать тело, прошитое пулями и лишенное внутренних органов легальной похоронной конторе и ожидают от похоронного экипажа, что те не будут говорить о том, что видели. Мы дали понять это четко одному из членов похоронного экипажа, живущего в Бней-Браке, его имя Барух, как мне помнится, что свободный разговор должен закончиться сейчас и здесь. Он был весьма послушен с тех пор. Затем нампришлось согнуть этого парня Битона из Пардес-Каца, который начал болтать об увиденном.

Источник 2: Затем была ликвидирована пара других наших людей: один был из Ашдода или Ришона, как я думаю, другой парень, по имени Цви, как я помню, был похоронен в Иерусалиме в ночь убийства Рабина. Миньян был собран вспешке под надзором бюро, и конечно, кто-то сообщил об этом инциденте в ультраортодоксальную газету в Бней-Браке. Газета называлась «А-Шавуа», и они собирались опубликовать имя жертвы. Мы закрыли газету и конфисковали весь пресловутый выпуск. Позднее газета была восстановлена под другим именем.

Источник 1: Я рискну повториться, мой друг пользуется словом «мы», в то время как никто из нас не был вовлечен в операции. Люди в службе говорят любому другому: мы – прежде всего люди, и поэтому информация и уходит. Сейчас достаточно нас, кто свыкся с ситуацией, что мы решили сопротивляться. Я уверен, что большинство наших товарищей согласны с тем, что мы делаем. Первое время никто не верил вашим заключениям об убийстве Рабина. Вы вышли из под контроля, и это заключалось в том, прошу вас не обижаться, что вы выглядели настолько странным, чтобы не принимать вас всерьез.

Источник 2: Служба действительно недооценила вас. Они никогда не имели дело с такими личностями как вы. Рапорты разведки рисовали вас как чудака, который с легкостью может быть нейтрализован через прессу. Никто не ожидал, что вы обладаете таким талантом убеждения. У нас в службе имеются парни, которые полагают, что вы даже имеете скрытые силы или работаете по повелению мятежников высшей категории. Также многие из нас пришли к выводу, что убийство Рабина неизбежно ведет к камням службы как никогда прежде. Мы хотим быть уверенными, что ущерб не будет постоянным. Подлежать судебному преследованию могут только те люди, кто убивал евреев, и никто более. Мы хотим исключить их из нашего ранга.

Узи Мешулам

(Раввин, разоблачивший похищения тысяч людей, в основном детей йеменского происхождения, в ранние годы государства).

Источник 2: В то время как служба принялась за выведение политической оппозиции процессу Осло, мы принялись ликвидировать другую политическую угрозу, рава Узи Мешулама. Я строил пропаганду, что он был опасным культовым лидером, угрожающим широко распространяющимся насилием в обществе. Многие из нас в то время занимались тем же, таким образом мы сотрудничали в его нейтрализации.

Сегодня мы знаем, что его послание было искренним и это угрожало самым основам рабочего движения. Если бы это получило широкое распространение, герои рабочего движения были бы прикованы к позорному столбу, это политическое движение не имело бы более морального права продолжать свой путь, и это стало бы смертью процесса Осло. Мы служили для того, чтобы этому противостоять.

По мере того как служба беспокоилась, фатальной ошибкой Мешулама было оглашение имени его инфильтратора из «Шин-Бета», Илана Раза. Мы не были заинтересованы в разоблачении нашего человека, и соответственно, их жизням угрожала опасность. Мы планировали в этих целях покушение на Мешулама.

Но Раз пытался предупредить Мешулама. Он стал даже ходить вокруг и прославлять его, чем нарушил первое правило: будь близок к своему объектом, но не слишком близок. Он посоветовал ему прекратить свою кампанию – или мы свалимся на него очень тяжело. Он даже пытался подкупить его, но Мешулам не шевелился. Мы обложили его повсюду вместе с армией и полицией. Они убили одного из юных сторонников Мешулама. Мешулам был заключен в тюрьму, и сейчас он, кажется, забыл все, что связано с похищенными младенцами. Но история становится страшной. Глава медицинской службы тюрьмы Яаков Цигельбойм был настолько потрясен медицинской обработкой Мешулама, что был готов доложить об этих фактах в соответствующие инстанции. В его машине взорвалась бомба – и дело с концом. Наши пиарщики «переводят стрелки» на последователей Мешулама. Те подобны поселенцам: онимного говорят, они устраивают акции протеста в надежде на то, что общественность потребует справедливости, но они никогда не прибегают к убийственным акциям. Однако пропаганда была нстолько эффективной, что публика поверила, что бомбу подложил экстремист-йеменит. У меня нет доказательств, но я уверен – и не я один – что жертвы подобно Амиру или братьям Кахалани были выбраны благодаря их йеменскому происхождению. Часть этой операции была убедить публику, что йемениты неустойчивы, и к их требованиям нельзя относиться серьезно.

Мы подразумеваем это

Источник 1: Мы работали без стратегии, с которой мы можем жить. Мы приходим, чтобы позволить вам писать очень чувствительную часть информации. Это может показать любителям злых шуток, что мы не шутим. Их операции не прекращаются и по сей день. Это будет последней информацией, которую вы от нас получите. Через некоторое время мы обнаружим множество конвенциональных выпусков СМИ. Это обещание. Вы не будете более в контакте.

Источник 2: Я предлагаю вам совершить поездку на улицу а-Хореш в Рамот и посмотреть на виллы вокруг дома номер 100. Вы увидите одну со специальными дверьми для гаража. Там содержатся для допроса подозреваемые из Рамаллы.

Давайте найдем им новую виллу. Если мы не увидим изменения в политике, следующему репортеру мы расскажем больше, намного больше информации. Мы жаждем внутреннего порядка, который даст нам основания верить, что ШАБАК станет выполнять только одну функцию – и не более одной – защищать израильтян от их настоящих врагов.

Источник 1: И как я сказал прежде, вы должны написать, что в ШАБАКе работают лучшие люди страны. Большинство из нас не играло никакой роли в этих комбинациях. Мы уверены, что общественность нас простит, когда перед ее глазами предстанет полная картина. А это произойдет.

© Русский перевод: Владимир Букарский