Вопрос: Что общего между самым известным инвестором Уорреном Баффетом
и иранским злобным президентом Махмудом Ахмадинеджадом? Ответ: Оба они
заключили пари о будущем Израиля.
В понедельник Ахмадинеджад заявил, что Израиль «перешел в финальную
фазу и скоро исчезнет с географической сцены».
По случайному совпадению, я услышал заявление иранского лидера по израильскому
радио в тот момент, когда покидал штаб-квартиру «Изкар» - знаменитой израильской
компании, производящей точные инструменты, которая расположена в
Западной Галилее, недалеко от ливанской границы. «Изкар» известна в связи
со многими вещами, и, прежде всего тем, что была первой компанией, которую
купил Баффет за пределами Америки для своего холдинга, Беркшир Хатауэй.
Баффет заплатил за 80 процентов акций «Изкар» 4 миллиарда долларов,
и сделка была завершена за несколько дней до того, как Хизбалла, ключевая
часть иранского холдинга, в июле 2006 года напала на Израиль, дав тем самым
начало длившейся один месяц войне. Я спросил Эйтана Вертхаймера, председателя
«Изкар», какова была реакция Баффета на то, что он только что заплатил
4 миллиарда долларов за израильскую компанию, и через несколько дней после
этого ракеты Хизбаллы разорвались недалеко от ее автомобильной парковки.
Вертхаймер вспоминает, что Баффет просто отмахнулся от этого: «Он сказал,
что его интересует не ближайший квартал, а ближайшие 20 лет». Вертхаймер
отплатил за это выражение доверия тем, что приказал половине своих работников
оставаться дома на время войны, использовав вторую половину для того, чтобы
работа на фабрике не прекращалась ни на один день, выдав рекордную месячную
продукцию. Это возможно, если многие из твоих «работников» являются роботами,
которые передвигаются по цехам и с помощью сигналов просят людей уступить
им дорогу.
Так кому бы вы доверили свои деньги? Баффету или Ахмадинеджаду? Я бы
не стал связываться с Ахмадинеджадом и пошел бы вместе с Уорреном Баффетом.
Почему? Со стороны Израиль выглядит так, как будто он находится в жутком
беспорядке, главным образом потому, что всё его политическое руководство
находится под следствием. Но Израиль – это слабое государство с сильным
гражданским обществом. Его экономика находится на подъёме. Израильская
валюта, шекель, с начала 2007 года выросла по отношению к доллару на 30
процентов.
В чём причина этого? Израиль – это страна, хорошо приспособленная к
конкуренции в окружающем его мире. Его население составляют люди, прибывшие
из 100 разных стран, говорящие на 100 разных языках, обладающие деловой
хваткой, которая поощряет людей с воображением и способностью приспосабливаться
к окружающей обстановке, в которой нонконформизм является нормой. Пока
вы спали, Израиль прошёл путь от апельсин до софтвера или, как они тут
говорят, от Яффо (древний город на побережье Средиземного моря) до Явы
(язык программирования. – Прим. перев.).
В тот день, когда я посетил штаб-квартиру «Изкар», один из ее конференц-залов
был заполнен промышленниками из Чешской республики, которым эксперты «Изкар»
читали – на чешском языке – лекцию. Чехи проделали немалый путь в район
израильско-ливанской границы, чтобы послушать о последних достижениях в
деле производства точных инструментов. Вертхаймер широко известен своим
стремлением быть поближе к своим клиентам и к последним технологиям. «Если
ты спишь на полу» - любит говорить он, - «тебе не надо бояться упасть с
кровати».
Голод такого сорта объясняет, почему, согласно данным Доу Джонса по
венчурным капиталовложениям, в первом квартале 2008 года в число первых,
после Америки, четырёх экономик по привлечению венчурного капитала в старт-ап
компании вошли: Европа с 1,53 миллиарда долларов, Китай с 719 миллионами
долларов, Израиль с 572 миллионами долларов и Индия с 99 миллионами долларов.
Боаз Голани, который возглавляет инженерные факультеты Техниона, израильского
M.I.T. (Массачузетского института технологии в Бостоне, США – Прим. перев.),
рассказал мне: «За последние восемь месяцев у нас побывали делегации из
I.B.M., Дженерал Моторс, Проктер энд Гэмбл и Уолл-Март. Все они были заинтересованы
в открытии в Израиле научно-исследовательских центров.
Ахмадинеджад открыто признаётся в том, что его не волнуют подобные
вещи. Он – говоря на языке американского бейсбола – родился на третьей
базе и думает, что пробежал по всем трём базам после своего одного удара.
Поскольку цены на нефть уже почти достигли 140 долларов за баррель, он
полагает, что может позволить себе расслабиться, предсказывая, что Израиль
испарится, а Иран, тем временем, станет государством всеобщего благосостояния
– с безработицей более чем 10 процентов.
Иран после исламской революции не изобрёл ничего стоящего, хотя исторически
иранцы были динамичным и изобретательным народом – чтобы понять это,
стоит только взглянуть на богатство персидской цивилизации. Но исламский
режим Ирана не доверяет своему народу и не позволяет иранцам проявить себя
как личностям.
Конечно, за нефтяные деньги можно купить весь софтвер и ядерную технологию,
которую ты хочешь иметь, но не можешь разработать сам. Но это не тот параметр,
который может заставить нас беспокоиться по поводу Ирана. Впрочем, для
Ахмадинеджада это именно тот.
Экономическая и военная сила сегодняшнего Ирана зависит, в основном,
от извлечения нефти из земли. Экономическая и военная мощь Израиля целиком
опирается на извлечение умственных способностей из его людей. Экономическая
мощь Израиля имеет бесконечно возобновляемый источник. Мощь Ирана – это
истощающийся ресурс, основанный на ископаемом топливе, образовавшемся из
мертвых динозавров.
Так кто будет здесь через 20 лет? Я – на стороне Баффета: я ставлю
на народ, который ставит на своих людей, а не на народ, который ставит
на мёртвых динозавров.
Промышленный парк Тефен, Израиль
Оригинал на английском опубликован в газете «Нью-Йорк Таймс» 8 июня
2008 г.
