Самые чудовищные преступления на планете совершаются не теми, кто восстает против правил, а теми, кто им следует.
Бэнкси

Что такое Холокост? Задайте этот вопрос себе. Ну и как - нашли ответ? Я тоже пробовал и смею вас разочаровать - у меня нет ответа. Ибо трудно поверить в мгновенное помутнение разума всего прогрессивного человечества. Дурь, конечно, притягательна, но не настолько. И жадностью, какой бы алчной она ни была, нельзя объяснить нечеловеческую жестокость и кровожадность. Ведь чужое имущество легко присвоить и не убивая. Как это делали швейцарские банкиры или датские рыбаки. Даже этнической чисткой это немыслимое преступление можно назвать лишь с большой натяжкой. Ибо каким бы чудовищем ни был Гитлер, но и он вначале пытался играть по правилам, предлагая куда угодно переселить евреев, лишь бы убрать их с глаз долой.

Вспомним историю, о которой вспоминают неохотно и крайне редко. Июль 1938 года. Все взоры прикованы к раскинувшемуся на на живописном берегу Женевского озера курортному французскому городку Эвиан-ле-Бен, где проходит конференция о судьбе еврейских беженцев. Но сами эти беженцы никому и даром не нужны. Поэтому в зале ни одного представителя гуманитарных организаций. Не говоря уже о еврейских или, на худой конец, тех, кого делегировали сами беженцы. Да и разговор вовсе не о них, а о каких-то квотах, то бишь установленных правилах, которые невозможно изменить. Ведь у железных правил не может быть даже железных исключений. И лишь одна страна (из тридцати двух!) - Доминиканская республика - изъявила желание протянуть гонимым руку помощи. Два года спустя Гитлер сделал последнюю попытку "спасти" евреев, предложив Сталину переправить их в Биробиджан. Речь шла, как минимум, о двух миллионах двухстах тысячах человек, но Москва брезгливо отказалась от этого подарка. Зачем залетные евреи, если и своих с переизбытком? Возможно, он пожалел об этом в июне 41- го. Хотя с такой же легкостью сдал и собственных евреев, не по своей воле оказавшихся под германским сапогом. Совесть обычно мучает не тех, кто виноват. Но произошло то, что произошло. «Мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие впускать их в свою страну», - как с горечью констатировал Хаим Вейцман, которому еще только предстояло стать первым израильским президентом.

Легче всего списать все беды на войну. Но есть вещи гораздо хуже войны. Например, предательство. Когда трусливо бежавший из Минска Пантелеймон Пономаренко назвал евреев паникерами, которых "обуял животный страх перед Гитлером и поэтому вместо борьбы они обратились в бегство", вождь народов не поставил его к стенке, как генерала Павлова, а назначил начальником Центрального штаба партизанского движения. Правда, только в конце мая 1942 года, поскольку в силу обстоятельств партизанить в первый год войны вынуждены были "обратившиеся в бегство" евреи, а номенклатура товарища Сталина-Пономаренко подалась не в лес, а в полицаи, либо тихонько отсиживалсь в тепле.

К тому времени был уже казнен возглавивший минское подполье Исай Казинец, о подвиге которого заговорили лишь двадцать лет спустя. Но еще продолжали борьбу погибший позже Михаил Гебелев и ушедший затем к партизанам Гирш Смоляр. Именно благодаря им и их товарищам Минск стал городом-героем. А что Пономаренко? По его указанию (и не без ведома, естественно, Сталина) в ноябре 1942 года в партизанские формирования ушла директива, самым строгим образом запрещающая принимать в свои ряды спасшихся евреев. Поскольку среди них якобы скрываются немецкие агенты. Обратите внимание на дату. Именно в это время гитлеровцы приступили к окончательной ликвидации оставшихся гетто. А их в одной только Белоруссии насчитывалось добрых три сотни. Не считая концлагерей. И было ли что кощунственней и подлей, чем обречь на верную смерть десятки тысяч людей?

Совесть - не репутация: о ней можно и не печься. Даже сегодня крайне редко цитируют гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе, который сообщал в Берлин 31 июля 1942 года, что главным вдохновителем партизанского движения на вверенной ему территории выступает "местное еврейство". И в Москве это, безусловно, знали, однако не хотели признавать, поскольку это шло вразрез как с политическими, так и идеологическими установками, которые не изменились и после войны. Трудно объяснить, что подвигло немцев на столь чудовищное преступление против целой нации. Но еще трудней понять, почему это преступление всячески замалчивали и скрывали в Советском Союзе, где на местах массовых захоронений спешно возводили микрорайоны или разбивали парки и скверы. Наверное, мы никогда не разгадаем эту шараду. Поэтому ограничимся поговоркой: что в кастрюле, тем она и пахнет.

Ростки правды с трудом пробиваются сквозь "асфальт" равнодушия. По решению Генассамблеи ООН 27 января 2006 года впервые официально отмечался международный день памяти жертв Холокоста. Год спустя была принята еще одна резолюция (№ 61/255), осуждающая тех, кто его отрицает. Но число отрицателей не уменьшилось. Их с избытком в любой стране. А во многих мусульманских государствах это вообще превратилось чуть ли не во вторую религию. И хотя тема Холокоста почти повсеместно перестала быть табу, особых подвижек в ее изучении не произошло. Все еще затруднен доступ к архивам. А тот огромный пласт документов, который остается в обороте, по-прежнему малоизучен. Если они кого интересуют, то разве что узкий круг специалистов и энтузиастов.

Прошлое можно вытравить из памяти, но нельзя изменить и уж тем более уничтожить. Иначе придется разрушить и будущее. Оттеняя день освобождения Освенцима, мы невольно оттесняем на задний план и память о Холокосте. Потому что любое место паломничества со временем сначала превращается в рутину, а затем и в прибыльный бизнес. Или арену ожесточенной борьбы за "историческую правду", которая у каждого своя. В итоге вместе с водой выплескивается и ребенок. Исследование, проведенное социологами Антидиффамационной лиги, показало, что две трети молодежи понятия не имеют об Освенциме, а еще треть не знает, что такое Холокост. В Германии не намного лучше. Страна уже внутренне готова стряхнуть с себя последние остатки чувства национальной вины. И стыда.

А на память приходит другая статистика. Сегодня в Израиле примерно столько же еврейских детей, сколько было уничтожено в годы Холокоста. Среди них свыше полутора тысяч ярко выраженных вундеркиндов. И еще тысяч сто, если не гениев, то близких к ним по таланту. Наверное, не меньше их было и среди тех, кого отправили в газовые камеры. И теперь даже невозможно представить, насколько шагнул бы вперед научно-технический прогресс, останься они в живых. Но у истории нет сослагательного наклонения. Она мстит. За то, что ее постоянно переписывают. За то, что ничему у нее не учатся. За то, что тяжело больное человечество так до сих пор и не осознало, что натворило.

Так что же такое Холокост? Может быть, наказание? Народам мира, которые его и сотворили. Собственными руками. Не пожелав остановить кровожадного молоха. И тысячу раз прав Эли Визель, сказав, что "если у человечества еще нет лекарства от рака, если оно пока не осваивает Марс, если оно все еще не в силах победить голод и найти новые источники энергии, то это только потому, что те еврейские гении, которые должны были совершить все эти открытия, сгорели в печах Освенцима!" Поэтому прошедший в Иерусалиме международный форума Холокоста, на который съехались мировые лидеры из более чем сорока стран, стал и демонстрацией достижений воспрявшего из пепла, как птица Феникс, еврейского народа.

Угрызения совести начинаются там, где кончается безнаказанность. Раскаявшийся преступник вправе рассчитывать на снисходительность. Но есть преступления, которые невозможно ни забыть, ни простить. У них нет срока давности. Ни на Земле, ни на Небесах. Потому что тот, Кто карает детей за вину отцов до третьего и четвертого поколения, обещал: «И прощу Я всем их грехи, но крови народа Моего, пролитой ими, не прощу». А посему, господа хорошие, вашими бы устами да помолчать. Ибо что бы вы ни говорили в свое оправдание - это всего лишь словесный мусор, который регулярно выбрасывается из ведра, хотя надо бы - и из головы.