- Сегодня я убила пять мух: двух самцов и трех самок.
- А как вы это определили?
- Две сидели на пивной бутылке, а три - на зеркале.
(Из занимательной зоологии Фаины Раневской)

Все наиболее значимые мировые события рано или поздно повторяются. Причем совсем не обязательно в виде трагедии или фарса. Умный старается воспользоваться удачно сложившейся ситуацией, а мудрый сам создает такую ситуацию. Поэтому двух совершенно одинаковых ситуаций не бывает. Но могут быть схожие. Именно они-то и помогают по-настоящему понять, кто чего стоит. Проблема лишь в том, чтобы выход из сложного положения не оказался входом в критически безнадежное. Иначе поневоле придется решать шараду: что можно сделать, когда сделать, по существу, уже ничего нельзя?

В одной берлоге

"Новый" Ближний Восток кардинально отличается от того, который построил в своих мечтах Шимон Перес, ибо все явственней напоминает, по образному выражению катарской газеты "Peninsula", готовую вот-вот взорваться скороварку. И это вовсе не преувеличение. «Давайте будем честными хотя бы с самими собой, - заявил в интервью телеканалу FOX бывший директор ЦРУ Майкл Хейден. - Иран станет ядерной державой даже раньше того срока, о котором я говорил несколько лет назад. Мы сами приблизили "красную черту", заключив с ним женевскую сделку».

Честность и в былые времена считалась большой роскошью. А нынче вообще встречается разве что в эпитафиях. Поэтому к подобному мнению обычно прислушиваются крайне внимательно. Особенно в столицах тех государств Ближнего и Среднего Востока, которые претендуют на роль региональных лидеров. Ядерный сговор с Ираном застал врасплох не только Иерусалим и Эр-Рияд, но и Анкару, все еще мечтающую о возрождении былой империи, веками жившей по принципу: лучше получать по проценту от усилий ста провинций, чем сто процентов от собственных усилий.

Для мании величия достаточно просто мании. История турецко-иранских отношений - это история острого соперничества между Османской и Сефевидской империями за доминирование в исламском мире. Кровопролитные войны, продолжавшиеся вплоть до середины XIX века, чаще приносили успех туркам. Персия вынуждена была уступить часть Азербайджана, Армении, Грузии и Курдистана. Но прибрать к рукам населенный тюрками иранский Азербайджан По́рта так и не смогла. Все изменилось после Первой мировой войны. Реформы Кемаля Ататюрка настолько впечатлили Резу-шаха, что он пошел на беспрецедентное сближение с заклятым другом. Этому во многом способствовало и то, что оба государства входили в состав военно-политического блока - CENTO (The Central Treaty Organization).

И все-таки они по-прежнему оставались двумя разными мирами. А по законам политического зверинца два медведя в одной берлоге никогда не уживутся. После свержения шаха в 1979 года Турция в глазах Тегерана превратилась в ничтожную марионетку на службе "большого Сатана". В чем только ее ни обвиняли: и в антиисламских настроениях, и в дружбе с "сионистском врагом", и в предательстве интересов "палестинского народа". Иранская риторика становилась все воинственней, и в Анкаре не без оснований опасались импорта "исламской революции". Поэтому во время ирано-иракской войны Турция безоговорочно поддержала Багдад.

Двуликий Давут-оглу

Ганнибал был одноглаз. Это не мешало ему успешно бить римлян. Тамерлан хромал. Поэтому и вошел в историю, как Тимур-ланг - хромой Тимур. Что не помешало ему разгромить Османскую империю. Оба полководца отличались устойчивой психикой. Чего не скажешь об их врагах. И у современных турецких лидеров, начиная с силовиков и заканчивая премьер-министром, изъяны тоже явно не телесные. Может быть, потому и Турция - страна контрастов. С телом Ататюрка и душой Давутоглу. А психически неуравновешенному Реджепу Эрдогану вроде как и места нет. Он словно мумия республиканского значения. И посему всю идеологическую вертикаль последние четыре года выстраивает министр иностранных дел Ахмет Давутоглу. С оглядкой на Иран, чья исламская модель во многом ему импонирует.

Катализатором турецко-иранской оттепели стало судорожно-спешное сворачивание американской миссии в Ираке. И Анкаре с Тегераном ничего другого не оставалось, как объединить усилия в попытке любой ценой не допустить курдской государственности. Америка не вмешивалась, несмотря на то, что это противоречило ее собственным интересам. А за курдской "ширмой" тем временем ковалось ирано-турецкое взаимодействие. Сначала Тегеран предупредил курдов, что будет противодействовать любым партизанским вылазкам на турецкую территорию. Затем ликвидировал курдские лагеря беженцев, обменяв часть арестованных активистов на иранских оппозиционеров, нашедших времнное убежище в Турции.

Искусство дипломатии - это своего рода умение жонглировать ракетами в короткий промежуток паузы между словами и улыбками. Давутоглу понимал, что Турции с ее серьезно подмоченной репутацией нужен совершенно иной имидж. И он его нашел, начав широкомасштабную кампанию под девизом: "Ноль проблем с соседями". Однако проблемы возникали гораздо чаще, чем Давутоглу успевал их решать. Одни он провоцировал сам, как в случае с судном "Mavi Marmara". Другие появлялись в результате неправильно оцененной ситуации. Достаточно вспомнить события, приведшие к почти полному разрыву с Египтом, или вконец испорченные отношения с Сирией. А в Израиле над турецким Сусловым и вовсе откровенно насмехаются: сверху - Янус, снизу - анус.

Стамбульский центр экономических и общественных исследований в последнем годовом отчете вынужден констатировать, что все меньше арабов доверяют Турции или считают ее дружественной страной. Евросоюз тоже устал от турецких шараханий. И это прямой результат политической недальновидности Анкары. В Петербурге Реджеп Эрдоган поставил в неловкое положение Владимира Путина, назойливо намекая на готовность разделить партнерство с Казахстаном, Киргизией, Китаем, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном в международной региональной организации ШОС. Российский президент от прямого ответа уклонился, но о чем подумал, догадаться нетрудно.

За двумя зайцами

Турцию Эрдогана и Давутоглу можно сравнить с женщиной, которая гораздо тщательнее выбирает ночную рубашку, чем мужа. И это ее кардинальное отличие от Ирана, который исходит из того, что основательней всего следует выбирать врагов. Не потому ли турецкую национальную разведку (MIT) уже чуть ли не открыто назвают филиалом иранского министерства разведки и безопасности (MOIS)? «У нас давние и выдержавшие испытания связи между спецслужбами, - подчеркнул в недавнем интервью газете "Hürriyet" посол Исламской республики в Анкаре Алиреза Бигдели. - Многим это не нравится. Они ожидают, что Турция должна сотрудничать только с "Моссадом" или ЦРУ. Но мы не собираемся никому подыгрывать».

О глубине этих связей говорит и скандал, вызванный тем, что MIT по существу свернула работу с "Моссадом", сдав Ирану израильских агентов. Тут опять напрашивается все те же аналогии. Разведка, как невеста, по которой легко судить, что представляет из себя жених, был ли у него выбор и знает ли он себе цену. Турецкая измена дорого обошлась Израилю. Но стала ли она неожиданностью? Два года назад Соединенным Штатам стоило немалых трудов уговорить Анкару разместить на своей территории так называемый радар ЕвроПРО, который способен отслеживать любые старты иранских ракет и определять траекторию их полета, что крайне важно для раннего предупреждения о ракетной атаке. Турция согласилась, но при условии, что "Израиль будет исключен из числа стран, получающих секретную информацию". И Вашингтон согласился.

Правы китайцы, утверждающие: если понял, что ошибся, лучше сразу рассмеяться. Больше всего умирают не от болезней, а от запущенного здравого смысла. Стоило лишь поменять "кочку зрения", как важность выносного "наблюдательного пункта" на базе в Куречике теряет всякую актуальность. И дает Москве дополнительный повод требовать полного демонтажа американского комплекса THAAD. Что тоже вполне резонно. Ведь поскольку Иран уже почти не враг, то отслеживать придется разве что российские ракеты. К тому же Анкара слишком уж демонстративно подчеркивает свою исключительность, давая понять, что не хочет зависеть и от НАТО.

Последние годы Турция занялась собственным проектированием и модернизацией военной техники. По заявлению министра обороны Исмета Йылмаза, в 2017 году начнется производство танка "Алтай". Годом раньше в войска поступят беспилотники "Анка". Также разрабатывается спутник военного назначения "Гёктюрк" и вертолет "Атак". В перспективе планируется наладить выпуск истребителей. На реализацию этой программы, рассчитанной до 2020 года выделено 20 миллиардов долларов. Ничего революционного, судя по отзывам специалистов, ждать не приходится. Но почему бы не потешить самолюбие?

Похоже, проходят времена, когда армия получала все самое лучшее и современное. Истребители "F-35" могут стать последним более-менее значимым приобретением. На смену им приходит "второсортное, дешевое и не испытанное на поле боя китайское оружие". Последнее решение о закупке в Китае крупной партии зенитных ракетных комплексов HQ-9 не только вызвало недовольство военных, но и породило напряженность в американо-турецких отношениях. Ситуация и в самом деле трагикомичная. Погнавшись за двумя зайцами, Анкара может остаться у разбитого корыта. HQ-9 - копия, причем, не самая удачная, С-300ПМУ-2. Китай закупил пятнадцать дивизионов комплексов "Фаворит", которым в самой России укомплектован всего один дивизион. Они прикрывают Пекин и Шанхай, что само по себе - неплохая реклама. России.

Если головотяпство нельзя предотвратить - его можно обезглавить. Как турки намерены интегрировать HQ-9 в единую систему противовоздушной обороны, знает, наверное, лишь один Исмет Йылмаз. Трудно предположить, что американцы пойдут на сотрудничество с китайской экспортно-импортной корпорацией CPMIEC, против которой введены санкции за нарушение запрета по продаже оружия Ирану, КНДР и Сирии. И уж тем более допустят ее к к собственной секретной информации. Поэтому, скорее всего, HQ-9 будут использованы для прикрытия сугубо турецких объектов оборонного значения. А это существенные дополнительные расходы. При невысокой эффективности.

Два сапога...

Найти свое место легче, чем его занять. Поэтому опытный страус всегда носит песок с собой. Иран интересен Турции, прежде всего, своими колоссальными энергоресурсами. А турецкие потребности в энергетической сфере перевалили за 60 миллиардов долларов (в итоге Иран покрывает 51% турецкого нефтяного и 98% газового импорта). На этом строилась и строится турецко-иранская "дружба". В 2007 году был подписан совместный "Меморандум о намерениях". Основным пунктом значилась транспортировка иранского и туркменского газа через Иран и Турцию в Европу. Но вскоре турки поняли, что сами не осилят столь затратный проект. И дело застопорилось.

Пришлось ограничиться открытием свободных торговых зон в ряде приграничных районов и использованием национальных валют в качестве расчетов за приобретенные товары. Турции это особых дивидендов не принесло, поскольку баланс был явно не в ее пользу. Не оправдались надежды и на то, что жесткие экономические санкции заставят Тегеран существенно снизить цены на нефть и газ. И тогда Анкара начала обхаживать иракских курдов, предлагая соединить Киркукское месторождение с нефтегазовым терминалом в Джейхане. Иран, естественно, всеми силами противодействовал этому, используя как марионеточное шиитское правительство в Багдаде, так и послушные ему курдские группировки.

Назревавший в отношениях кризис ускорила Сирия. Эрдоган не учел, что два сапога вместе не надевают. Он решил, что режим Асада обречен, и пришло, наконец, время для его "неоосманского проекта". Смена режима в Дамаске сулила Анкаре прямой выход не только в Сирию, но и в Иорданию, Ирак и даже Саудовскую Аравию. Но вырвать Сирию из цепких рук Ирана не удалось. А тут еще и Багдад объявил Турцию "враждебной страной". И теперь уже впору говорить о полной изоляции не Рухани, а Эрдогана. Турецкий премьер умудрился поссориться со всеми соседями. Поистине семена раздора дают отличные всходы. На нервной почве.

Но если конкурента нельзя купить, то почему бы его не продать? Тегеран переиграл Анкару по всем позициям. В том числе на "территории", которую Турция всегда считала своей. Вынудив тем самым Ахмета Давутоглу срочно ехать не в Саудовскую Аравию, а в Исламскую республику. Дипломатическая активность Ирана приносит свои плоды. Министра иностранных дел Джавада Зарифа весьма тепло приняли в Кувейте и Омане, где он заявил, что в самое ближайшее время намерен посетить и саудовское королевство. После чего принял своего коллегу Абдаллу ан-Нахайяна из Объединенных Арабских Эмиратов. А министр культуры Али Джанати отправился в Доху для укрепления связей с Катаром.

Эр-Рияд воспринял это, как пощечину, и призвал страны Персидского залива трансформироваться в союз, чтобы раз и навсегда избавиться от "слепой иностранной зависимости". По мнению короля Абдаллы, созданный 32 года назад и объединяющий шесть монархий Cooperation Council for the Arab States of the Gulf нуждается в серьезной реорганизации. «Мы должны превратиться в единую политическую силу, способную эффективно решать свои внутренние и внешние проблемы, - заявил на саммите в Кувейте саудовский заместитель министра иностранных дел Низар Мадани. - Это необходимо и для нашей безопасности, и для нашего будущего».

Двойные стандарты

Деградация - тоже своебразный этап эволюции. Чтобы лучше плюнуть, надо сначала набрать в рот воды. Иран долго молчал. А теперь у него появилась возможность плевать. На всех. Что он и начинает делать. В Вене иранский министр нефтяной промышленности Бижан Зангане заявил, что Тегеран не потерпит диктата ОПЕК и будет "наращивать добычу нефти до четырех миллионов баррелей в сутки, даже если придется уронить цены до двадцати долларов". Это был камень в огород Саудовской Аравии, определяющей, по сути, всю нынешнюю политику нефтяного картеля, контролирующего треть мирового рынка углеводородов.

Конфликт был неизбежен, поскольку ОПЕК оставила в силе квоты по добыче нефти на уровне нынешних 30 миллионов баррелей в сутки. Треть из них добывает Саудовская Аравия, на долю которой вместе с арабскими странами Персидского залива приходится 40 процентов мировых запасов нефти и четверть природного газа. Ей предлагают подвинуться, дабы уступить место для Ирана с Ираком. Но Эр-Рияд в этом не заинтересован. Потому что, во-первых, антииранские санкции пока еще не сняты и, во-вторых, зачем крепить могущество противника, если есть возможность хоть как-то его ослабить. Тем более, что средняя цена на нефть марки Brent не опускается ниже 110 долларов за баррель, что выше неофициального ценового уровня картеля.

Тем не менее, угроза Тегерана вполне реальна. Иран добывает сейчас 2,7 миллионов баррелей нефти в сутки. И ему не потребуется больших усилий и издержек, чтобы увеличить добычу в полтора раза. Столько же планирует добывать и Ирак. Общими усилиями они действительно могут обвалить цены. Ведь их вполне устроит семьдесят долларов за баррель, а если потребуется, то и пятьдесят. Америка не проиграет, притормозив в крайнем случае сланцевый бум. Европа и Китай - тем более. Зато страны Персидского залива почувствуют дискомфорт, потеряв десятки миллиардов на ровном месте. Для России же такой сценарий - вообще кошмарный сон. И, видимо, не случайно шеф саудовской разведки и наследный принц Бандар бин Султан срочно помчался в Москву, где встретился с Владимиром Путиным, а Сергей Лавров отправился в Тегеран.

Суть политики - определять, с кем дружить и против кого. А суть дипломатии - собирать воедино и тех, и других. Принцип "своим - всё, а чужим - только на законных основаниях" называют, как правило, двойными стандартами. Газета "The Financial Times" не исключает вероятность закулисного сговора. Если Россия с Ираном дружили против Соединенных Штатов, то почему Америка с Ираном не могут дружить против России? Тем более, что в результате женевских соглашений Тегеран получит не шесть-семь миллиардов прибыли, как утверждал Белый дом, а от от 20 до 25 миллиардов долларов. И надо полагать, не за красивые глаза.