Почему если у евреев все хорошо, соседям от этого очень плохо?
Вечный вопрос

В каждом политике должна быть своя изюминка. Но только не вместо мозга. Да, на вкус и цвет любимца нет. В Дональде Трампе многим почему-то нравятся даже его недостатки, а в Ангеле Меркель раздражают и несомненные достоинства. Каждый имеет право. Настаивать на собственных ошибках. Просто не надо об этом трубить на весь свет. Да и вообще, чтобы не ссориться, лучше бы вовсе всех игнорировать. Либо, что еще заманчивей, тихо переписать не слишком привлекательную историю. Чем, собственно, сейчас повсеместно и занимаются. Правда, рано или поздно приходит такое время, когда и сама история наносит ответный удар.

Королевская комедия

Что общего между Саудовской Аравией и Израилем? Казалось бы, ничего. За исключением разве того, что Израиль может сто раз поместиться на саудовской территории. И тем не менее. Его запасы сланцевой нефти сопостовимы с аравийскими. Теоретически. Поскольку, как их извлечь из недр, где каждый метр на особом учете? Но где Израиль, там и чудеса. Четыре года назад нефть обнаружили на Голанах. Причем толщина нефтеносного пласта достигает 350 метров, то бишь на порядок больше среднемировых показателей. И пограничные высоты сразу же добавили к своему особому военно-стратегическому статусу еще и не менее важную экономическую составляющую. Не считая зубовного скрежета завистников из так называемого "международного сообщества". •

Эта песня не нова. Кто с кнутом придет, того и пряники. И как бы ни грозили сегодня Израилю бойкотами, санкциями и даже военной силой, все это обычное политическое плутовство. Последнее слово все равно остается за теми, кто сидит, а не мечтает сидеть, у нефтяного вентиля. Так было на протяжении почти всей новейшей истории. Именно нефть в конечном счете определяла арабо-еврейские отношения. С тех самых пор, как в аравийских песках были обнаружены несметные залежи "черного золота". Это было время больших потрясений. Мир стоял на пороге Второй мировой войны. И нефть была нужна всем. Король Абдул-Азиз ибн Абдурахман отдавал предпочтение Третьему рейху, намекая Гитлеру о готовности сменить британские приоритеты на германские. Рискуя при этом потерять все, вплоть до власти. Но патологическая ненависть к евреям, которых он называл не иначе, как "расой, проклятой Аллахом и обреченной на уничтожение и вечное проклятие", была сильнее даже инстинкта выживания.

И хотя Гитлер частично оправдал арабские надежды, однако закрепиться на Ближнем Востоке не сумел. Впрочем, Ибн Сауд особо не переживал. Ведь то, чего не удалось добиться немецкими руками, можно достичь чьими-то еще. У саудовского монарха не было ни денег, ни оружия, ни связей. Зато была нефть, которая открывала неограниченные возможность для влияния на мировую политику. И король блестяще ею воспользовался в феврале 1945 года, когда с ним пожелал встретиться Франклин Рузвельт. Он поставил американского президента перед выбором - либо нефть, либо "сионистский проект" в Палестине. И Рузвельт дрогнул, пообещав, что "не станет помогать евреям в ущерб арабам". С этого момента нефтяное оружие превратилось не только в сильный политический довод, но и в веский дипломатический аргумент.

Менялись короли, менялась международная конъюнктура. Ближний Восток сотрясали войны, перевороты и революции. И лишь внешнеполитический курс, проложенный Абдул-Азизом, оставался неизменным . До самого последнего момента. Вот почему любые арабо-израильские переговоры были и безрезультатны, и бессмысленны. Ибо начинать или заканчивать террористическую войну решала не Рамалла, а Эр-Рияд. Всем остальным, включая Анкару, Каир и Тегеран, оставалось лишь надувать щеки. И вдруг роли изменились. Что же произошло? Что заставило Саудовскую Аравию полностью пересмотреть старую (в целом беспроигрышную и вполне эффективную) стратегию и пойти на немыслимые еще совсем недавно перемены? Три, как мне видится, фактора. Во-первых, почти полная нынешняя энергетическая самодостаточность Соединенных Штатов, освобождающая их от зависимости извне. А заодно и от обязательств по защите королевства от внешних врагов и конкурентов. Во-вторых, растущая угроза со стороны Ирана. И, в-третьих, стремительный взлет мощного в военном отношении Израиля, превратившегося в последние годы еще и в экономического регионального "тигра".

Можно любить или не любить Израиль, но сегодня он единственный, кто готов и, хочется верить, способен укротить агрессивный Тегеран. Даже, если ему придется, что, между прочим, скорей всего и будет, действовать в одиночку. Об этом все чаще говорит и Биньямин Нетаниягу. Хотя в последнем интервью журналу Time израильский премьер, видимо, решил не дразнить гусей, а ограничился фразой, что в этом мире "выживают сильные и умные". И то верно: кто знает, как поведет себя в критической ситуации Вашингтон? Ведь выбор у Дональда Трампа на самом деле невелик. С одной стороны, враждебно настроенный Конгресс. С другой - маячущие впереди выборы. И чем они ближе, тем меньше хочется рисковать, поскольку слишком высока цена любой ошибки. К тому же, президент по-прежнему не теряет надежды найти общий язык с Ираном, как он сумел, по его мнению, это сделать с Северной Кореей. Да и где гарантии того, что он вообще удержится в Белом доме, окруженном со всех сторон клокочущим морем ненависти?

Рамалльский тупик

Вся послевоенная американская политика сводилась к постулату: нет государств, которых мы яро ненавидим, но есть страны, которые не за что любить. Что в принципе нисколько не мешало уживаться и с теми, и с другими. Хотя, конечно, случались как мелкие трения, так и серьезные кризисы. Новизна новой доктрины Трампа, если можно ее так назвать, в том, что она не приемлет нюансов: не хочешь по-хорошему, готовься к плохому. Наше дело предложить пряник, а ваше - не ждать, пока он зачерствеет. Именно с таких позиций следует рассматривать и экономическую конференцию в Бахрейне, которую уже назвали пробным камнем "сделки века" - очередной американской попытки арабо-еврейского примирения.

Никто не ожидал чудес от двухдневной встречи в Манаме. Тем более, что большинство арабских стран ее вообще бойкотировали. Да и остальные участвовали явно не по зову сердца. Египет вынужден был направить своего представителя, потому что ему не с руки бросать вызов Соединенным Штатам, предоставляющих ему существенную военную и экономическую помощь. Иордания долго держала паузу и лишь в последней момент решила, что все-таки лучше поехать, чем навлечь праведный гнев Белого дома. И это несмотря на то, что за одну только поддержку кушнерской программы Каиру обещаны девять, а Амману - семь с половиной миллиардов долларов. Что до стран Персидского залива, то у них и вовсе безвыходная ситуация. Ибо им так или иначе приходится рассчитываться за американскую защиту и покровительство. А заодно и оплатить львиную долю из предстоящей пятидесятимиллиардной сделки, если, конечно, ее удастся довести до конца.

Впрочем, всякая международная конференция - всего лишь один из способов торпедирования нежелательных решений. Поэтому если Джейсон Гринблатт назыает ее несомненным успехом, то Махмуд Аббас настаивает на полном провале. И каждый по-своему прав. Вашингтон выполнил обещание и устами Джареда Кушнера озвучил финансовую сторону предполагаемого плана, понимая, что без этого фундамента политического здания не построить. Проблема, однако, не в самой идее, а в подходах к ее реализации. Западная логика с ее строгим постулатом "я отвечаю за то, что говорю, а не за то, что вы слышите" резко контрастирует с восточным менталитетом, позволяющим легко снимать с себя ответственность как за данные обещания, так и за любые действия и поступки. И, мне кажется, Дональд Трамп не учитывает этого. Полагая, что арабы просто набивают себе цену. Пусть, мол, немного поломаются, а потом все равно заключат соглашение. Так во всяком случае он выразился на пресс-конференции по итогам прошедшего в Осаке саммита "Большой двадцатки".

Главный недостаток реальности - опасность запутаться в своих же иллюзиях.
Поэтому этот оптимизм никто и не разделяет. По вполне, кстати, тривиальной причине: зачем менять то, что всех и так по большому счету устраивает? В конце концов, принцип "придет успех - пройдут обиды" на Ближнем Востоке уж точно не работает. Вот почему любая нетривиальная инициатива, не вписывающаяся в сложившийся миропорядок, встречалась и будет встречаться в штыки. И неважно, откуда она исходит. Ну, а коль речь о трамповской Америке, то тогда тем более. Чтобы вершить великие дела, одного желания мало. Нужны еще и определенные условия и возможности. Учитывающие, прежде всего, внутренние и внешние факторы. Но проблема в том, что самостоятельных игроков в этом уголке мира не так уж много.

Зачем вообще понадобилась Бахрейнская конференция? И почему собирать ее участников приходилось чуть ли не из-под палки? Хотя цель была самая что ни на есть благородная - выработать долгосрочный финансовый механизм, способствующий экономическому процветанию региона. Но Рамалла проигнорировала манамский форум, назвав его "миражом в пустыне". Несмотря на то, что половину этой гигантской суммы предполагается инвестировать как раз в развитие Палестинской автономии. Вторая половина предназначена сопредельным с Израилем странам. Ливан, правда, тут же заявил, что готов отказаться от своей шестимиллиардной доли, если не будут учтены интересы "палестинских беженцев". С удостоверениями "Хизбаллы". Впрочем, деньги для террористов не самое важное. Главное, чтобы они были. И только Израилю в этом раскладе не положено ни цента. За исключением разве что политических дивидендов. И именно это больше всего бесит его врагов и недоброжелателей.

Что опять-таки подтверждает, что в политике, как и в жизни, нет деления на правильный или неправильный выбор. В расчет принимается лишь то, что сделано. И к каким это привело последствиям. Махмуд Аббас может сколь угодно демонстрировать "характер", но десять миллиардов, обещанных ему наследным принцем Мухаммедом бен Салманом в случае, если он примет американские условия, не перекочуют к нему из саудовских сейфов. И ХАМАС может сколь угодно клясться в верности делу Хаменеи. Только хлеба в Газе от этого не прибавится. Когда заканчиваются пряники, остаются только кнуты и вожжи. Ничто на земле не проходит бесследно, как поется в известной песне. Вот и встреча в Манаме завершилась согласованием даты следующей встречи. Да, Бахрейн собирается провести еще одну конференцию. По вопросу противодействия иранской угрозе. И в ней уже сейчас готовы участвовать 65 стран.

Закон общей упряжки

Шагать в ногу и идти рука об руку - далеко не одно и то же. К сожалению, людей, как, впрочем, и страны чаще объединяют не общие интересы, а элементарная зависть или ненависть. Был бы хоть какой-то общий раздражитель. На Ближнем Востоке этакой "грушей" для битья из года в год выступает Израиль. Что бы ни случилось, виноват он и только он. И, казалось, эта назавидная роль уготована ему навсегда. Если бы не совершенно неожиданная метаморфоза: вчерашние враги вдруг превращаются в единомышленников, а друзья становятся врагами. Расстояние между Дохой и Манамой на треть меньше, чем между Иерусалимом и Дамаском, а отношения между Катаром и Бахрейном на уровне саудовско-иранских.

Разделяет не пропасть. Разделяет невежество. Ведь больше всего ненавидят то, чего не понимают. Поэтому знания, полученные под воздействием кнута, запоминаются дольше тех, за которые заплатили пряниками. Арабскую ментальность часть путают с психологией, хотя она и не имеет к ней никакого отношения. Житейская психология - это накопленный опыт и определенные базовые навыки. Любой бедуин, к примеру, знает, что упряжка из двух верблюдов способна перевезти около двух тонн грузов. А каждый из них по отдельности - на порядок меньше. И это незыблемое правило общей упряжки усваивается с молоком матери. В то время как ментальность показывает уровень сознания, напоминая чем-то полумесяц с его двумя концами, символизирующими силу и слабость. Все остальное, включая такие основополагающие понятия, как добро и справедливость, второстепенно. И тогда единственным нравственным мерилом выступает корысть, то бишь прямая выгода.

На этом строятся и межгосударственные отношения. Министр иностранных дел Бахрейна Халид бин Ахмад бин Мухаммад бин Халифа обрушился на ХАМАС, назвав его "ядовитым сорняком", вовсе не для того, чтобы польстить израильскому коллеге Исраэлю Кацу, а потому что из двух зол выбирают меньшее. В арабских глазах Израиль как был, так и остался изгоем. Но за ним сегодня сила, и с этим приходится считаться. И тут возникает закономерный вопрос: отдают ли вообще себе отчет в Иерусалиме насколько удачно для него складываются обстоятельства и упустить их было бы непростительным преступлением? Причем грозное оружие в руки Израиля дают его же заклятые враги. И прежде всего Иран. Через Ормузский пролив, превратившийся в зону особой напряженности, транспортируется треть мировой нефти. И загнанному в угол Тегерану ничего другого не остается, как нажимать на эту болевую точку. Наводя ужас на арабских нефтяных шейхов и вызывая панику на азиатских сырьевых биржах. И если Ирак или Кувейт не могут обойтись без канала, проходящего вдоль иранского побережья, то у Саудовской Аравии есть альтернатива - трубопровод в красноморский порт Янбу. Но проблема в том, что в Йемене бушует гражданская война, в которой Эр-Рияд играет не последнюю скрипку. И поддерживаемые Ираном хуситы крайне заинтересованы в том, чтобы "закупорить" узкий Баб-эль-Мандебский пролив. А базирующийся в Бахрейне Пятый флот не в силах контролировать огромную акваторию, включающую Оманский и Персидский заливы, Красное море и часть Индийского океана. Да и ради чего, если даже европейские союзники не хотят помочь?

В этом театре абсурда возможно какие угодно варианты. Пока в проигрыше все. И Иран, стреляющий себе в ногу, и ближневосточные страны, несущие существенные финансовые потери, и ведущие азиатские экономики, рост которых напрямую связан с динамикой цен на энергоресурсы. В незавидном положении и европейцы. С ними не очень считаются, чиня всяческие препятствия судоходству в критически важном для них районе, несмотря на то, что Евросоюз всеми правдами и неправдами пытается сохранить отвергнутую США иранскую "ядерную сделку". И это заставляет искать запасные пути. Самый оптимальный - Красное море, где саудиты вот-вот откроют модернизированный Муаджжизский нефтяной терминал с мощность до 15 миллионов баррелей в сутки. Но как до него добраться? Через... Израиль, который вполне может стать мостом, соединяющим Дальний и Ближний Восток не только с Африкой, но и с Европой.

Политическое сближение начинается со стратегического познания. Или с оценки того, где ты на данный момент находишься. Насколько возможен саудовско-израильский союз? И до каких пределов он в таком случае будет простираться? Наверное, говорить об этом пока рано. Принцы еще не падают с кресел, как бутерброды с маслом, то бишь лучшей стороной вниз. А если серьезно... У этих двух стран больше точек соприкосновения, чем отторжения. Начнем с того, что это не искусственные образования типа Иордании или Сирии. Кроме того, евреи если и были изгнаны из Саудовской Аравии, то почти тысячу лет назад. И потому королевство не входит в число тех девяти стран, с которых Израиль намерен взыскать 250 миллиардов долларов за конфискованное и разграбленное имущество еврейских беженцев. Немаловажно также, что наследный принц Мухаммед ибн Салман подает примирительные сигналы о готовности полностью отмежеваться от прежней антиизраильской риторики. И даже выдавать израильским арабам как разрешения на работу, так и визы на постоянное жительство. Что уже само по себе открывает немыслимые перспективы.

Израилю необходимо строчно закрепть этот успех. Для этого тоже не мешало бы сделать шаг навстречу. Например, пообещать наследному принцу титул хранителя мечети Аль-Акса, который носит сейчас король Абдалла II. Тем более, что Иордания с каждым годом ведет себя все наглей и бесцеремонней. А на недавнем заседании Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе ее правительственная делегация и вовсе демонстративно ушла из зала заседаний, отказавшись сидеть рядом с израильскими представителями. И приходится лишь сожалеть, что израильтяне не придали этому инциденту должного значения. Хотя просто обязаны были дать понять, что если Израиль окажется перед выбором, то он однозначно сделает его не в пользу Аммана.

Трудно сказать, как будут развиваться дальнейшие события. Ближний Восток - не место, где действует закон общей упряжки. Все зависит от самих местных игроков. От их выдержки, инициативы, готовности к компромиссам, мудрости, наконец. Но несомненно одно - возврата к старому не ждите. Прошли времена, когда пульс жизни определял "палестинский вопрос". Он снят с повестки дня, и хочется верить - навсегда. И это, скорее всего, красной нитью пройдет через трамповский план, который Рамалла потому изначально и отвергла, что увидела в нем собственные похороны. Что ж, в хороших руках и кнут - пряник. История не принимает оправданий. Посему сколько ни повторяй слово "Фалястнын", Иудеей она не станет.

Осенью Германия отметит тридцатую годовщину падения Берлинской стены. Она "рухнула" в йом азикарон - день памяти - праматери Рахели, которой, как сложилось в народном сознании, предопределно встречать своих возвращающихся из изгнания детей. И уже вскоре мир стал свидетелем этого чуда, свершившегося для одних благодаря генетической памяти, а для других - непоколебимой надежде. Теперь пришло время и Израилю разрушить непроницаемую арабскую стену лжи. Пока на это есть возможности и силы. И пока дан реальный шанс. Не стоит тревожиться о том, что будет завтра. Лучше постараться исправить то, что плохо было сделано вчера.