Опубликовано в газете “Джуиш Пресс Магазин” от 21.09.2001.

Как и следовало ожидать, направляемый Арафатом арабский терроризм возобновился, и при этом с явным повышением уровня варварства и жестокости. Хотя эта эскалация насилия без разбора и без раздумий может показаться несовместимой с целями палестинцев и может даже выглядеть иррациональной ввиду предполагаемого провозглашения ООП и Палестинской администрацией государства “Палестина”, эти “военные” нападения на израильские кафе и пиццерии представляют собой предсказуемое выражение понятия “священный”. Поэтому было бы серьезной ошибкой со стороны Израиля полагать, что проявления палестинской агрессии вдохновляются обычными военными соображениями достижений и потерь.

Для палестинских врагов Израиля насилие и святость всегда неотделимы друг от друга. Чтобы правильно понять мотивы и методы нынешних проявлений терроризма против Израиля, следует, прежде всего, понять концепцию священного, присущую ООП/ПА/ХАМАСу/Исламскому джихаду. Исходя из этой концепции, становится очевидным то, что арабский терроризм против евреев, по своей сути, есть проявление религиозного отправления, давно известного как жертвоприношение.

Выступая не так давно перед сотрудниками палестинских служб безопасности в Газе, Ясер Арафат заметил: “Они будут сражаться во имя Аллаха, они будут убивать и будут убиты сами, и это – торжественная клятва… Наша кровь не стоит ничего по сравнению с делом, которое объединило нас…, но мы скоро встретимся на небесах…”. Центральным для этого показательного замечания является дуализм жертвенного поведения; боевики “будут убивать и будут убиты сами…”. Победа палестинского народа наступит тогда, когда будут умерщвлены как евреи, так и арабские “мученики”. Но если смерть евреев будет окончательной и негеройской, для палестинцев смерть будет лишь “временным неудобством на пути к бессмертию”. Более того, только после убийства арабами евреев и последующего их убийства евреями может быть реализовано подлинное освобождение от смерти.

В этом заключается подлинное значение палестинского террора против Израиля; это форма священного насилия, ориентированного на жертвоприношение как врага, так и мученика. Именно благодаря целенаправленному убийству евреев, сегодня путем террора, завтра путем войны палестинец, вступивший на тропу джихада, может купить себе свободу от наказания смертью. И только с помощью такого убийства из-за угла, а вовсе не дипломатии может быть осуществлена воля Аллаха.

Только тогда, когда Израиль поймет, что терроризм есть явление, принадлежащее идее жертвоприношения, он сможет найти эффективные средства для борьбы с террором. До сих пор это понимание – как и некоторые другие аспекты планирования израильской безопасности – было предметом бесплодного теоретизирования. Необходимо сейчас и немедленно признать, что палестинский терроризм, по-крайней мере, отчасти, является насильственным и священным актом общения между арабскими жертвами и их божеством.

Недавно Арафат сказал: “Палестинский народ готов к тому, чтобы принести в жертву последнего мальчика и последнюю маленькую девочку ради того, чтобы палестинский флаг развевался над стенами, церквями и мечетями Иерусалима”. Здесь “Председатель” (неготовый, разумеется, принести в жертву самого себя) говорил о чем-то ином, чем о чисто политической жертве. Говоря о смерти в контексте “священной войны”, он имел ввиду жертвоприношение, в котором подлинное исчезновение является уделом только евреев и где “последнего мальчика и последнюю маленькую девочку” ожидает вечная жизнь.

Для палестинцев, рассматривающих сейчас террор как акт жертвоприношения, это священное насилие приносит двойную награду. Убивая презренного еврея (они всегда говорят о “еврее” и никогда об “израильтянине”) и одновременно побеждая смерть для мусульманина, палестинский жертвенный террор создает, по-видимому, оптимальный сплав религии и политики. Более того, такой террор выполняет также вечную функцию жертвоприношения, предназначенную для подавления насилия внутри общины и предотвращения вспышек внутри-общинных конфликтов.

Какой урок следует извлечь из этого премьер-министру Шарону и его руководителям служб безопасности, чтобы успешно противостоять террору? Один ответ можно получить из исследования самых общих основ феномена жертвоприношения. Всматриваясь в несколько тысячелетий истории, можно отметить, что все священные жертвы неизменно отличаются от несвященных одной существенной особенностью: между этими жертвами и общиной отсутствует критическая социальная связь, и поэтому они могут быть принесены в жертву без опасения ответного возмездия. Практика священного насилия, реализуемая через жертвоприношение, всегда отличалась тем, что предпринималась без риска ответного насилия. При жертвоприношении его жертва, лишенная чьей-либо поддержки, кладется под нож без колебаний, ибо тех, кто держит этот нож в руках, не ожидает возмездие.

По ирониии судьбы, это ощущение иммунитета против израильского и еврейского возмездия, до последнего времени, пронизывало всю палестинскую террористическую общину. Отвечая на каждый террористический акт призывами и переговорами, еврейское государство при Рабине, Пересе, Нетаниягу и Бараке неизменно укрепляло ООП/ПА/ХАМАС/Исламский джихад в их убежденности в том, что арабы ведут свою борьбу в духе подлинного священного жертвоприношения. Испытывая отвращение к народу, который отказывается отвечать ударом на удар, потому что он хочет быть более пристойным, и который собирает по кусочкам и каплям свою плоть и кровь с тротуарных алтарей, не отказываясь при этом от своих надежд на “мир”, эти арабы убеждались в том, что убийство ими беззащитных еврейских женщин и детей и на самом деле должно считаться священным.

Сегодня ситуация изменилась. Для Израиля под руководством Шарона появилась возможность признать, наконец, что палестинский терроризм тесно связан со священным насилием. Но прежде, чем еврейское государство окажется способным защитить себя от такого террора, его политика должна показать потенциальным убийцам, что Израиль не позволит превратить себя в священную жертву. Чтобы достигнуть этой, исключительно важной цели, такая политика должна продемонстрировать неизбежность ответного удара во всех случаях, когда арабские террористы сжигают, увечат и зверски убивают евреев. Хотя такая демонстрация справедливости представляется достаточно простой задачей, она слишком долго уступала преимущественной политике самопожертвования, проводимой Израилем под эгидой громадного деревянного коня по имени “Осло”.

 Перевод с английского Э. Маркова