Обратили ли вы внимание на безразличие крайне левых кругов по поводу катастрофы 11-го сентября и
зверств Саддама Хусейна?
(опубликовано на сайте «Гамла больше не падёт»
http://www.gamla.org.il/english/article/2003/march/pipes2.htm 25.3.03)
Сразу же после терактов 11-го сентября немецкий композитор Карлхайнц Штокхаузен назвал их
«величайшим произведением искуства во всей вселенной». Эрик Фонер, цвет марксизма в
Колумбийском университете, свёл происшедшее к обыденной жизненной ситуации, заявив: «не знаю,
что страшнее – кошмар, обрушившийся на Нью-Йорк, или апокалиптическое пустословие, доносящееся
ежедневно из Белого Дома». Норман Мэйлер назвал террористов-самоубийц «виртуозами».
Если говорить о более свежих событиях – кажется, ни у кого из участников миллионных антивоенных
демонстраций не найдётся плохого слова о Саддаме Хуссейне или хоть капли сочуствия к угнетённым,
замученным и уничтоженным его режимом. Вместо этого они кипят яростью по-отношению к
американскому президенту и британскому премьер-министру.
Почему левых не заботит насилие, совершаемое аль-Кайдой и Багдадом?
Ли Харрис, писатель из Атланты, предлагает объяснение этому в недавно вышедшем номере
«Политического обзора» - журнала Гуверского института. Обращаясь к прошлому, он вспоминает
основную догму Карла Маркса о конце капитализма вследствие неизбежной цепочки событий:
Упадок промышленности в индустриальных государствах -
Ужесточение эксплуатации рабочих -
Рабочие истощены -
Рабочие восстают и –
Рабочие строят социализм.
Здесь всё завязано на том, что рабочие со временем всё беднеют и беднеют – но этого, конечно, не
случилось. Наоборот, западные рабочие стали богаче (и всё меньше стремились к революции). К
пятидесятым годам до большинства левых дошло, что Маркс ошибался.
Но, продолжает Харрис, вместо того, чтобы оставить взлелеянные мечты насчёт социалистической
революции и её последствий, марксисты прицепились к своей теории. Не имея больше дела с
рабочими в развитых индустриальных государствах, они обратили свои надежды на население
слаборазвитых стран. Классовый анализ, став нерелевантным, уступил место географии.
Этот новый подход, известный как «теория зависимости», говорит, что высокоразвитые страны (и
прежде всего США) наживаются на жестокой эксплуатации третьего мира. Левые утверждают, что
США угнетает слаборазвитые государства; отсюда определение Ноама Хомского: Америка – это «ведущее
террористическое государство».
Для того, чтобы эта теория получила подтверждение, марксисты с нетерпением ждут, когда же третий
мир восстанет против запада. К их сожалению, единственная настоящая революция со времени 1950-х
годов произошла в 78-79 годах в Иране. В итоге у власти оказались исламские фундаменталисты, а
левые ушли в оппозицию.
Затем было одиннадцатое сентября. Марксисты увидели в нём ответный удар третьего мира по
американскому мучителю (наконец-то!) В воображении левых, объясняет Харрис, эта атака «имела
историческое значение для всего мира, положив начало новой революционной эпохе».
Только педант мог бы возразить, что эти террористы-самоубийцы едва ли представляли собой убогих
мира сего, и что то, чего они хотели достичь, не имело никакого отношения к социализму, зато было
всецело связано с – увы! – исламским фундаментализмом.
Левые так жаждут хоть какого-нибудь признака настоящего социализма, что не принимают во
внимание такие нежелательные детали. Вместо этого они осторожно восхищаются аль-Кайдой,
Талибаном и исламским фундаментализмом вообще за то, что они воюют с США. Левые пытаются
закрыть глаза на несколько несоциалистические обычаи исламских фундаменталистов, которые,
например, навязывают религиозные законы, не позволяют женщинам работать, запрещают частный
бизнес, поддерживают частную собственность и преследуют атеистов.
Такой восторженный настрой объясняет беспечную реакцию левых на 11.9. Они, конечно, сожалели о
погибших, но не слишком. Дарио Фо, марксист из Италии, получивший Нобелевскую премию по
литературе за 1997-й год, поясняет: «Великие спекулянты (с Уолл-стрит) заводят экономику в такое
болото, что каждый год десятки миллионов людей погибают от бедности. При таких делах что значат
20,000 погибших в Нью-Йорке?»
То же верно насчёт Саддама Хусейна, чьи отвратительные свойства менее важны для левых, чем его
конфронтация с США. В их глазах всякий, кто борется против США, не может быть плохим, даже
если он третирует своих подданных и захватывает соседей. Левые выходят на улицы, чтобы сохранить
ему жизнь, безразличные и к судьбе иракцев и даже к своей собственной безопасности, цепляясь за
надежду, что это чудовище способно каким-то образом приблизить социализм.
В заключение: одиннадцатое сентября и война против Саддама Хусейна выставили на всеобщее
обозрение политический самообман левых, их интеллектуальное банкротство и моральное разложение.
Перевод Светы Биндер