Когда горстка театральных деятелей театрально выразила свое принципиальное нежелание выступать в помещении шомронского культурного центра, многие пожали плечами: да кому они сдались, эти комедианты? Прежде чем отказываться от предложения, нужно, как минимум, его получить, а подписантов протестного документа, мигом растиражированного услужливой прессой, никуда пока еще и звать не звали.


В Израиле жаждущими ангажемента актерами можно замостить тель-авивскую набережную на всем ее протяжении – стоило ли волноваться из-за демарша нескольких кривляк? Тем более, что имена большинства из них почти ничего не говорили широкой публике. А те, что говорили… Ну, посредственный драматург Иегошуа Соболь… Ну, посредственный актеришка из «Камерного квинтета» - не помню как и зовут его, да и вспоминать не тянет… Биг дил! От того, что второй не станет произносить со сцены монологи первого, театр лишь выиграет – любой театр, включая ариэльский.

Затем к делу подключились товарищи ученые - доценты с кандидатами. Те самые, которые давно уже призывают своих европейских друзей и гранто-подателей к бойкоту университетов, где сами же и получают зарплату. Те, которые выгоняют со своих лекций студентов-милуимников в армейской форме. А также те, которые сочиняют увлекательные диссертационные темы, например – «Отсутствие случаев изнасилований палестинок солдатами ЦАХАЛа как проявление израильского расизма».

Их поспешный прыжок из-за кулис на авансцену выглядел еще более странным, чем «протест» актеров: давно известно, что «быстрых разумом невтонов» такого рода (обычно все они профессорствуют исключительно в областях болтологии, блаблалистики и альтернативной истории) в воздушные места Ариэля калачом не заманишь. Да никто, собственно, и не заманивает: математики хорошие требуются – это так, и физики, и механики, и биологи… а блаблалисты и болтуны – нет, не нужны и даром. Чего ж тогда, спрашивается, выскакивать?

Фарс, да и только – так это выглядело на тот момент. Причем фарс в трех картинах – третью обеспечили венценосные мастодонты - прошлые и будущие лауреаты многочисленных европейских премий, которые отчего-то именуются литературными, хотя правильнее было бы назвать их поощрительными. Амос Оз, Алеф-Бет Иегошуа, Давид Гроссман – заслуженные центурионы левых когорт, мастера, хорошо знающие цену своим словам.

Да и как не знать: уж больно слова их похожи на жетоны беспроигрышных игральных автоматов (выясняется, что есть и такие!) Бросил жетончик – автомат пошумел, потрещал – оп, хлоп! – выпала премия. Еще жетончик… – оп! – академический грант свалился, как с куста. Еще один… – глянь – и медалька в желобке зазвенела, и приглашеньице на непыльный семинарчик, поездочка, чествование… И еще, и еще, и еще… А вот интересно – ежели целую горсть разом насовать – выпадет тогда Нобелевка, или нет? Да вы бросайте, господин Оз, бросайте, не отвлекайтесь.

Вот и суют они наперебой свои асимончики в плодоносную европейскую щель, не упускают случая. И на сей раз, знамо дело, не упустили. Хотя и про жетонную эту тройку венценосцев давно и хорошо известно, что на «оккупированные территории» они - не ногой.

Странно, да? Зачем же они так громко кричат «Я к вам ни за что не приеду!!!», если их и так не звали, если их и без того не хотят? Я не сомневаюсь, что тот же вопрос задавали себе и четверо жителей Бейт-Хагая – бухгалтерша, садовник, воспитательница детского сада и студент. Ответ они получили на шоссе в половине восьмого вечера, когда началось второе действие той же драмы – с той же идеей, хотя и с другими актерами.

Зачем? А затем, что не к жителям Ариэля и Бейт-Хагая обращались эти нелепые на первый взгляд «подписанты», и даже не к жителям Тель-Авива. Адресат у них был иной, и пьеса только казалась фарсом. Потому что на второе действие, после комедиантов, доцентов и жетонных венценосцев, практически без перерыва на буфет, вышли на сцену их естественные соратники по ненависти. И автоматы в их руках были отнюдь не бутафорскими.

Тали (45 лет) и Ицик Имас (47), родители шестерых детей, всего лишь возвращались домой. Их попутчиками в той роковой поездке стали Кохава Эвен-Хаим, 37 лет и 24-летний Авишай Шиндлер. Одна из женщин была беременной. Засада автоматчиков поджидала их на перекрестке Бани-Наим. После того, как раненный первыми выстрелами водитель смог остановить машину, убийцы подошли вплотную, чтобы добить. И добили. Для кого-то жетонами служат слова, для кого-то – пули. Ружье, повешенное на стену в первом действии, закономерно выстрелило во втором.

Ицик Имас, бывший москвич, садовник и экскурсовод… Сколько раз я собирался присоединиться к его экскурсиям, да все откладывал. Теперь уже не получится. Вся пошлая крикливая орда тель-авивских лицедеев не стоит одного волоска из его бороды.

Как выразился один из подписантов: «Наша акция – естественная реакция на преступления оккупации!» Знаменательно, что сообщение Хамаса, разделившего с венценосными лауреатами Гроссманом, Соболем и Озом ответственность за резню на шоссе, сформулировано ровно теми же словами. Не думаю, что они согласовывали свои действия по телефону. Просто их питает одна и та же ненависть.

Будьте вы прокляты – и те, и другие.


"Живой журнал" alekstarn