И, наконец, обрести уверенность в войне, в которой наша воля и мораль не менее важны, чем наше подавляющее военное преимущество. Джихадисты утверждают, что мы слабы духом, но все наши прошлые глобальные идеологические враги – нацизм, фашизм, милитаризм и коммунизм – потерпели неудачу. То же самое ждет и их.

Загляните в любую газету или включите любую новостную программу по радио или телевидению, и вы непременно натолкнетесь на сообщения о войнах исламских радикалов, угрожающих друг другу и убивающих друг друга – и почти всех прочих.

В Сомали джихадисты, поддерживаемые аль-Каедой, сражаются  с войсками, лояльными признаваемому всем миром временному правительству страны, а теперь угрожают соседней Эфиопии тотальной войной.

Совсем недалеко, в Дарфуре, мусульманская милиция, называемая джанджавидами, осуществляет геноцид черных мусульман и обитающих в деревнях анималистов – очевидно, с согласия суданского правительства.

Шиитские и суннитские милиции, каждая из которых заявляет, что именно она представляет истинный ислам, продолжают вырезать друг друга в Ираке.

Хизбалла («партия Бога») стремится уничтожить демократию в Ливане, провоцируя Израиль, который она поклялась ликвидировать.

На Западном берегу Хамас и Фатх взяли тайм-аут в своей борьбе против Израиля и принялись убивать друг друга и заодно невинных прохожих.

Шиитская теократия Ирана – в промежутках между приемом гостей, отрицателей Холокоста, и отправкой террористов в Ирак – издает серийные обещания покончить с Израилем.

Нетвердо стоящее на ногах руководство Пакистана оправдывается, что оно не в состоянии ни найти Осаму бин Ладена, ни помешать джихадистам-талибам, скрывающимся в отдаленных районах Пакистана, проникать в Афганистан.

В Европе постановщики опер, писатели, карикатуристы и режиссеры фильмов проявляют все большую осторожность из страха перед угрозами исламистов.

В то время как каждый из этих конфликтов является уникальным и имеет свою собственную историю, их  общая нить – радикальный ислам – очевидна всякому. Поэтому не лишним будет задать вопрос, почему эта воинственная, нетерпимая ветвь ислама стала доминировать в столь большом числе нестабильных районов – и почему именно сейчас.

 Восхождение радикального ислама является, возможно, естественной кульминацией проявляющегося уже в течение столетия фиаско политической системы в мусульманских странах, управляемых либо обанкротившейся идеологией, либо жестокими диктаторами, либо и тем, и другим.

В 1930-х годах фашизм германского стиля привлек симпатии арабов в Палестине и Египте. Коммунизм советского стиля нашел своих сторонников в правительствах Афганистана, Алжира и Йемена. В Сирии и Ираке к власти пришел баасизм. Секулярный египетский диктатор Гамаль Абдель Насер обещал новый панарабизм, который покончит с колониальными границами, разделившими «арабскую нацию». Появился и более прагматичный авторитаризм в лице Муммара Каддафи в Ливии или в нефтяных монархиях Персидского залива.

Радикальный ислам может быть столь же тоталитарным и морально обанкротившимся, как любой из этих прошлых и, в большинстве своем, скончавшихся «измов», но его нынешний призыв не так уж трудно вычислить. В отличие от фашизма или коммунизма, радикальный ислам вырос на своей собственной почве и не был привнесен из-за границы. Действительно, исламисты заявляют, что они ведут джихад против модернизма и глобализации, исходящих от внешнего, в основном, западного мира. Такая идея находит резонанс в застойных и обнищавших мусульманских странах.

Конечно, хотя люди, живущие в этом регионе, могут быть бедными, но исламистское движение вовсе не является таковым. Громадные нефтяные прибыли проникают в мусульманский мир, позволяя исламистам действовать согласно своей риторике. В сегодняшнем мире милиции могут с легкостью приобрести все, что угодно, начиная с наплечных противовоздушных ракет до реактивных гранатометов. Имея такое оружие и действуя на своей собственной территории, исламисты могут сделать бесполезными стоящие миллиарды долларов западные реактивные самолеты и танки.

Есть еще одна причина восхождения исламистов: они чувствуют новую неуверенность в позиции Запада. Мы видимся им парализованными ценами на нефть и ее поставками, а также страхом перед терроризмом. И они проводят блестящую пропагандистскую войну, взяв на себя роль жертвы западного колониализма, империализма и расизма. И похоже, что большая часть мира, в свою очередь, готова терпеть их беспощадность в подавлении свободы, угнетения женщин и убийства неверных.

Каким же образом, кроме уничтожения джихадистских террористов, можем мы защитить себя от коварного распространения радикального ислама? Вот, для начала, несколько предложений:

Прямо, без обиняков, определять радикальный ислам как фашистский – не принимая во внимание, что некоторые мусульмане могут почувствовать себя оскорбленными, когда мы будем честно говорить об экстремистах в их среде.

В то же время мы должны всячески поддерживать признаваемые всеми правительства на Ближнем Востоке и за его пределами, которые в состоянии обеспечить свои народам безопасность и процветание, дистанцируя себя от нелегитимных диктаторов, особенно в Сирии и Иране, которые поддерживают террористов.

Подтвердить решимость не допустить овладение автократиями на Ближнем Востоке и в Азии ядерным оружием.

Изыскивать средства для обеспечения  энергетической независимости, что приведет к снижению мировых цен на нефть, обузданию финансирования террористов  нефтедолларами и прекращению нашего собственного умиротворения их покровителей.

Высоко ценить историю и традиции уникальной Западной цивилизации и напоминать миру, что нам не за что извиняться, но зато есть много чего хорошего предложить другим.

И, наконец, обрести уверенность в войне, в которой наша воля и мораль не менее важны, чем наше подавляющее военное преимущество. Джихадисты утверждают, что мы слабы духом, но все наши прошлые глобальные идеологические враги – нацизм, фашизм, милитаризм и коммунизм – потерпели неудачу. То же самое ждет и их.

© 2006, TMS

Оригинал на английском опубликован на сайте Jewish World Review 21.12.2006 г.

Перевод с английского Эдуарда Маркова, МАОФ.

Декабрь 2006 г.

Статья на английском