Мне предоставлена двойная честь и двойное удовольствие принять степень почётного доктора от одного из великих университетов мира, а также произнести благодарственную речь от имени других выдающихся получателей почётных званий. И я знаю, что выражаю мнение всех получателей, которых я здесь представляю, отдавая должное невероятным достижениям как всего Израиля за прошедшие 62 года, так и собственно Тель-Авивского университета за прошедшие 57 лет.

   Нет в истории мира страны, которая  когда-либо внесла такой большой  вклад в достижения человечества и сделала больше для своего народа за такой короткий период времени, как сделал это Израиль с момента своего относительно недавнего возрождения в 1948 году. Будучи одной из самых молодых стран мира, и одной из самых маленьких, Израиль экспортирует больше спасающих жизнь медицинских технологий на душу населения, чем любая другая страна мира, и находится среди двух или трёх первых стран в абсолютном исчислении. То же самое можно сказать и по поводу технологий по сохранению окружающей среды, интернета и многих других областей научных инноваций.

   (К  счастью для всего остального  мира, но к несчастью для Израиля  он экспортирует также некоторых  из своих лучших учёных и  профессоров в американские и  европейские университеты, так как  израильское правительство недостаточно хорошо финансирует свои университеты).

   Источником  этого вклада в мир являются великие  исследовательские подразделения  израильских университетов. И центральным из них является Тель-Авивский. Его стаж насчитывает около полувека, но он превзошёл  большинство древних европейских институтов познания и сегодня стоит наравне буквально со всеми. В части публикаций, наград и признания заслуг его профессорского корпуса он соперничает с лучшими профессорскими коллективами мира. Я с трудом удерживаюсь от искушения назвать Тель-Авив Гарвардом Ближнего Востока, но тогда я не смогу претендовать на роль представителя всех моих товарищей, получающих здесь почётные звания, которые, возможно, не считают Гарвард единственной мерой совершенства. Поэтому я скажу, что Гарвард стремится стать Тель-Авивским университетом Америки. Но если отставить в сторону гиперболы, я не могу назвать ни одного университета в мире, который достиг бы столь многого за столь короткое время, как этот великий университет, который оказывает нам честь сегодня. Яашер коах! (Так держать! – иврит. – Прим. перев.).

   Глядя на достижения Израиля за 62 года и  Тель-Авивского университета за 57 лет, можно предположить, что Израиль  и его главные университеты развивались  вместе и в симбиозе. До некоторой степени так оно и было. Исследовательские подразделения университетов внесли неоценимый вклад в оборону Израиля, работая над технологическими новшествами, которые помогали Армии обороны Израиля выполнять свою миссию. И, как блестяще продемонстрировали Дан Сенор (Dan Senor) и Саул Сингер (Saul Singer) в своей замечательной книге «Страна на старте», армия вернула свой долг израильским университетам с лихвой. Армия помогла научить и подготовить многих и наиболее способных израильских молодых женщин и мужчин к поступлению в университеты и к их роли в исследованиях и развитии технологии. Вооружённые силы Израиля играют более чем решающую роль в защите граждан еврейского государства. Они также играют важную социальную, научную и психологическую роль в подготовке своих молодых граждан к нелегкой задаче быть израильтянами в этом трудном мире.

   Всё это замечательно.  Нет никаких  причин для того, чтобы государство  и его университеты были бы разделены такой высокой стеной, как это должно быть в случае синагоги, церкви, мечети, с одной стороны, и государства, с другой. Университеты должны играть важную роль в неформальной системе сдержек и противовесов, которая так существенна для здоровья демократии. Мы все изучаем в школе, что юридическая, законодательная и исполнительная ветви власти должны контролировать и уравновешивать друг друга. Но другие неправительственные институции также должны участвовать в работе этой системы сдержек и противовесов. Эти институции включают академические учреждения, масс-медиа, религиозные институты и неправительственные организации (НПО). Академические институты не должны вступать с правительством в слишком тесные взаимоотношения и чересчур полагаться на него. Крупные исследовательские университеты должны настаивать на своей независимости от правительства и на возможность реализации академической свободы.

   Академическая свобода требует, чтобы профессора могли оспаривать политику правительства, действия правительственных чиновников и существующее статус-кво. Израиль  гордится самым высоким уровнем академической свободы в сегодняшнем мире – если не в теории, то уж наверняка на практике. Я подчёркиваю «на практике», так как мало стран в мире – даже те, которые в теории декларируют строгое соблюдение академической свободы – повседневно сталкиваются с таким высоким уровнем академического раскола, который испытывает Израиль. Израильские профессора регулярно и лживо сравнивают свою страну с тираническим режимом, который убил 6 миллионов евреев. Они свободно и регулярно призывают другие академические институты во всём мире бойкотировать те самые израильские университеты, которые гарантируют их академическую свободу. Профессора университета, в котором мы сейчас собрались (Дершовиц, как явствует из последующего, назвал имена этих профессоров – Анат Матар, Рахель Гиора и Шломо Занд. – Прим. перев.), находятся в эти дни в Бостоне, требуя закрыть выставку в Бостонском музее науки, в которой демонстрируются израильские научные и технологические достижения в областях медицины, чистой энергии и в других сферах, приносящих пользу человечеству.

   Израильские профессора имеют право оспаривать не только легитимность еврейского государства, но даже, как сделал один профессор  Тель-Авивского университета, аутентичность  еврейского народа. Израильские профессора свободны искажать истину, конструировать фальшивые аналогии и учить своих студентов теориям, подобным той, которая утверждает, что Земля плоская – и они делают именно это, делают с удовольствием, прикрываясь щитом академической свободы. До тех пор, пока эти профессора не нарушают законов академии, они имеют полное право быть неправыми, потому что мы выучили преподанный нам историей урок, что ни одна институция не обладает монополией на истину, и что никогда не прекращающиеся поиски истины требуют, если процитировать название автобиографии одного из основателей Израиля, использования метода «проб и ошибок». Ответом на ложь является правда, а не цензура. Ответом на негодные идеи должно стать не увольнение учителя, а предложение лучшей идеи, которая сможет удержаться на рынке идей. Академическая свобода профессорско-преподавательского корпуса является центральным инструментом выполнения миссии университета.

   Но  академическая свобода не является привилегией лишь крайне левых. Академическая  свобода включает в себя право  соглашаться с правительством, защищать правительство и работать с правительством. Некоторые из тех самых крайних левых, которые требуют академической свободы для себя и для своих идеологических коллег, были в числе лидеров группы, пытавшейся ограничить академическую свободу выдающегося профессора права, чьи взгляды они оспаривали, поскольку он сотрудничал с генералом, военным адвокатом. К чести Тель-Авивского университета, он отверг эту попытку предоставления академической свободы только тем, кто критикует правительство. Профессор Шломо Авинери, отнюдь не принадлежащий к правому крылу, сказал об этом следующим образом: 

«Попытка  «защитить» тех, кто  принадлежит к  левым, применяя в  то же время маккартистские приёмы против тех, кто  ассоциируется с  правыми, является ничем иным кроме как проявлением лицемерия, которому нет места в университетах». 

   Законы  академической свободы для профессоров  должны быть нейтральными и должны применяться одинаково для правых и левых. Свобода слова для меня, но не для тебя является началом пути к тирании.

   Точно так же академическая свобода  принадлежит не только профессорам. Как блестяще сказал об этом Амнон  Рубинштейн, академическая свобода  принадлежит в равной мере и студенту, и учителю. Он указал на то, что статья 5 Закона о правах студентов гарантирует каждому студенту «свободу выражать своё мнение и точку зрения по поводу содержания программы и тех ценностей, которые она выражает». Однако право академической свободы для студента идёт дальше этого закона. Оно включает также право не становиться объектом пропаганды в аудитории со стороны учителя, который пытается навязать студентам свою идеологию. Оно включает право студента высказывать мнение, не соответствующее мнению учителя, не испытывая при этом страха перед угрозой понижения оценки, отказом в выдаче необходимой рекомендации или предоставлении возможной работы. Безусловно, любой профессор, наказывающий студента за несогласие со своим спорным мнением, виновен в академическом преследовании, которое является вариантом того, что мы все называем академическим нарушением, а именно – сексуальным преследованием. Ни один учитель не имеет права угрожать ученице понижением оценки или отрицательной рекомендацией, если она отказывается пойти на сексуальный контакт. Точно так же ни одному профессору не дозволено угрожать понижением оценки или рекомендации, если студент отказывается согласиться с идеологией профессора. Студенты – это потребители университета, а потребители имеют права, пусть даже не превышающие прав профессора, но, по крайней мере, равные ему, когда речь идёт о спорных идеях.

   В своей книге «Страна на старте» Сенор и Сингер убедительно показывают, что блестящие результаты Израиля в сфере инноваций являются, отчасти, следствием неиерархической структуры армии. Молодому 19-летнему мальчику, попавшему в армию прямо со школьной скамьи, не только разрешается, но и рекомендуется высказать офицеру свою идею, если он считает, что она лучше. В Армии обороны Израиля поощряется соревнование на рынке идей. То же самое должно быть и в академии, где право студента высказать своё мнение и выразить спорные идеи является важнейшим элементом процесса обучения. Это верно, что не все идеи равноценны, и что идея, предложенная опытным профессором, может быть лучше, чем идея новичка-студента, но решающим судьёй должен быть рынок идей, а не грубая сила ставящего оценки или дающего рекомендации учителя, стремящегося навязать свою идеологию.

   Но  в большинстве университетов, не только израильских, но по всему западному  миру, самые громкие и самые визгливые голоса, чаще всего, слышатся со стороны экстремистов. Сегодня это крайние левые. Вчера ими были крайние правые. Бремя противостояния крайне левым профессорам, в своём пропагандистском раже искажающим истину во имя экстремистских идеологий, лежит не только на плечах студентов. Это бремя должно разделяться и профессорами, особенно теми, кто не согласен с экстремистскими взглядами. Другой стороной монеты академической свободы является академическая ответственность. Ответственность благоразумных и умеренных профессоров, которые должны выступать против экстремистских взглядов, будь-то крайне правых или крайне левых. Умеренные не обладают правом с безразличием проходить мимо. Они обязаны высказывать своё мнение, но не в учебной аудитории, а на подходящих для этого форумах вне учебной аудитории, в которых правят другие законы. Студенты заслуживают общественной поддержки членов преподавательского корпуса, которые в душе согласны с ними, особенно когда они чувствуют свою уязвимость от обладающих немалой силой экстремистов из профессорско-преподавательского состава, убеждённых в том, что только их несбалансированные взгляды являются истиной в последней инстанции. Великие университеты имеют право рассчитывать на  то,  что их профессора внесут свой вклад в рынок идей в то самое время, когда безответственные экстремисты пытаются по-пиратски присвоить себе заработанное с большим трудом доброе имя университета и использовать его для продвижения своих собственных идеологий.

   Так давайте объединимся в прославлении великого университета, который был рождён в атмосфере конфликта, рос в конфликте, и будет продолжать жить в конфликте. Чего ещё можно ожидать от стремящегося к новому храма учёбы в еврейском государстве. В конце концов, конфликту столько же лет, сколько спору Авраама с Богом, борьбе Иакова с ангелом, настояниям Талмуда на сохранении разных мнений и традиционной еврейской шутке о двух евреях и трёх мнениях. Университет без конфликта, возможно, годится для Китая, Ирана или бывшего Советского Союза. Но он никогда не привился бы на почве Израиля. Конфликт, хотя он и привносит в жизнь некий дискомфорт, неизбежен в условиях жизнеспособной демократии.

   И он особенно неизбежен в условиях живущей полной жизнью израильской  демократии. Быть евреем значит всегда находиться в состоянии некоего дискомфорта, не иметь возможности вздохнуть с облегчением и объявить, что мы можем себе позволить, наконец, расслабиться. Похоже, что напряжение и конфликт – это наша судьба. И это также дорога учёбы, прогресса и новых открытий.

   Альтернатива  конфликту – застой, заведомая  определённость и цензура, которым  нет места в университете. Так  что пусть конфликт идёт своим  чередом, пока ни одному голосу не поставлен  заслон, пока отдаётся должное всем точкам зрения и пока остаётся открытым рынок идей. Я уверен, что моральная ясность одолеет лицемерие, здравый смысл возьмёт верх над политкорректностью, а процесс поиска истины будет поощряться. Израиль переживёт своих раскольников, и этот великий университет тоже. В то время как конфликт будет существовать всегда, мы, находящиеся здесь сегодня, надеемся и ждём, что государство Израиль и университет Тель-Авива станут ещё сильнее. 

Перевод речи публикуется  на сайте МАОФ с  любезного разрешения профессора Алана  Дершовица. 

Перевод с английского Эдуарда Маркова, МАОФ.

24 мая 2010 г. 

   Послесловие переводчика и редакции сайта МАОФ: Вряд ли можно было сомневаться, что речь такого содержания, произнесённая в стенах цитадели академического левого экстремизма Израиля, останется незамеченной и не вызовет реакцию крайне левого лагеря. При этом мы хотим подчеркнуть, что, хотя профессор Алан Дершовиц и высказал своё личное и однозначное мнение по поводу поведения крайне левых экстремистов из среды израильской профессуры, основной пафос его речи заключается в протесте против подавления мнений, отличающихся от мнения завоевавших командные позиции крайне левых, и в призыве открыть двери всем мнениям. Трудно представить, что подобная позиция может вызвать какие-либо возражения разумных и особенно интеллигентных людей, к которым, несомненно, относит себя эта самая крайне левая профессура.

   Тем не менее, группа профессоров Тель-Авивского университета нашла нужным написать письмо президенту университета Джозефу Клафтеру с требованием, чтобы университет отмежевался от высказанных профессором Дершовицем идей и «недвусмысленно защитил свободу высказывания для всех членом академического сообщества». Письмо было инициировано на факультете истории и получило поддержку его 80 членов. В письме было также написано, что «То, что Дершовиц упомянул имена университетских лекторов и обвинил их в причинении ущерба студентам, а также в подрыве устойчивости Израиля, граничит с подстрекательством».

   К чести университета, в его официальном  заявлении утверждается: «Профессор Дершовиц воспользовался своим  правом на свободу  слова и высказал своё мнение. Президент университета Клафтер подчеркнул, что университет будет и дальше безоговорочно защищать свободу слова всех членов академического сообщества».

   В заключение стоит  добавить, что в  сообщении газеты «Гаарец», посвящённом этим событиям, нигде не указано, что Алану Дершовицу было отказано в присвоении звания почётного доктора. Однако, некий блог (вот его адрес для интересующихся: http://desertpeace.wordpress.com/2010/05/12/dershowitz-denounced-at-tel-aviv-university/), перепечатав это сообщение из «Гаарец», счёл возможным предпослать ему следующий (уже свой) заголовок: «Дершовиц прибыл на этой неделе в Тель-Авив для получения степени почётного доктора в Тель-Авивском университете…но вместо этого быстро получил хороший пинок в зад! (good, swift boot in the ass)». Помимо того, что это просто наглая ложь, но каков язык в устах якобы интеллигентного человека! Поистине, эти распоясавшиеся левые полагают, что в их борьбе против правды можно применять любые методы. В их глазах цель, несомненно, оправдывает средства, и уж мы-то хорошо знаем, что это такое.

Статья на английском