Галина Капер (перевод)
Опубликовано на http://www.novosti.co.il/

Лишь 18 месяцев спустя со дня создания одного из мощнейших антиизраильских мифов - символов палестинской "борьбы за свободу" германскому телеканалу ARD удалось разбить его в пух и прах. Речь идет о деле "убитого сионистскими снайперами" 12-летнего Ад-Дуры. 17 месяцев назад пресс-служба Армии Обороны Израиля опубликовала на своем сайте материалы израильского расследования. Вслед за этим тогдашний начальник Южного военного округа Йом-Тов Самия провел пресс-конференцию на ту же тему. Но ничего не помогло. В основном "благодаря объективности" израильской прессы, в первый же день после гибели палестинского ребенка взявшей ответственность "на себя" и вынудившей армию оправдываться. За полтора года Ад-Дура - символ войны "детей против танков" - нанес Израилю непоправимый ущерб. Только вмешательство немецких журналистов, доказавших, что ребенка убили "свои", частично "отмыло" нас от грязного палестинского пропагандистского трюка.
Но мы оказались хуже дураков... Мы не учимся на своих ошибках. В последней рамалльской операции палестинцы нам "подсунули" "обстрел из танковых орудий" иностранных журналистов.
Опять на первых полосах наших газет и страницах наших интернет-сайтов саженные заголовки безапелляционно винили ЦАХАЛ в гибели итальянского и ранении французского журналистов. Армейская пресс-служба глубокомысленно молчала...
Но вот на следующий день, копаясь в Сети, я нахожу интереснейший материал, опубликованный, кстати, на сайте военной пресс-службы.
Коллега французского фотографа, раненного 13 марта в Рамалле, находившийся рядом с ним во время инцидента, уже на следующий день дал свои показания. Причем не просто, а перед видеокамерой. Он заявил, что его товарищ был ранен в результате приведенного в действие взрывного устройства, а не от огня израильских солдат.
Вот сокращенный перевод материала.
Фоторепортера интервьюирует на французском языке подполковник Оливьер Рафович, заведующий отделением по связям с иностранной прессой.

Фоторепортер: Вот площадь, где мы стояли. Я обведу это место, вот так (рисует схематическую карту).
Рафович: Площадь Манара? Это главная площадь Рамаллы?
Ф.: Да, это главная площадь, Манара. Там есть такая улица (показывает улицу, ведущую к площади), я не знаю, как она называется.
Р.: Где вы были?
Ф.: Мы были тут (ставит крестик на параллельной улице, которая, в соответствии с его чертежом, также отходит от площади), на этой улице.
Р.: Вас было трое?
Ф.: Трое.
Р.: А кто из вас был ранен?
Ф.: Человек, который был тут (обводит крестик, который он начертил).
Р.: Где были палестинцы?
Ф.: Палестинцы были тут (ставит крест на противоположной стороне улицы) и тут (ставит крест на своей стороне улицы). Стреляли во всех направлениях. Они (палестинцы) были почти всюду на улице. И еще примерно десять или пятнадцать человек были здесь (показывает на перекресток, соединяющий улицу с площадью). Еще вот тут был один (ставит крест на другой стороне улицы, а потом проводит перпендикулярную линию, так что получается угол). Еще один был тут (ставит крестик в середине улицы), а потом он убежал.
Р.: В каком направлении он стрелял?
Ф.: Он стрелял (показывает на крест, обозначающий палестинца, и проводит стрелку, показывающую направление, в котором тот стрелял).
Эти двое стреляли (он показывает на два креста, обозначающие палестинцев на углу и дает направление стрельбы второго палестинца) вот так. Остальные двое (показывает на два креста, обозначающие палестинских полицейских в центре улицы) продолжали бегать туда-сюда. Они не стреляли. В это время мы их снимали. Мы сняли его, когда он пришел... когда он был тут... Что касается этого (показывает на крест, обозначающий палестинского полицейского на углу), вокруг него было много вещей, вроде мусорных баков, и еще: грязь, мусор, не знаю точно, что. Я фотографировал его, и как только я остановился, через две секунды... он...
Р.: Да? Да?
Ф.: Он взлетел в воздух.
Р.: То есть он был ранен?
Ф.: Он был мертв!
Р.: Мертв?
Ф.: Если бы он не был убит на месте, это было бы чудо.
Р.: От чего он умер?
Ф.: От взрыва, который произошел там (обводит место, где палестинец стрелял из-за угла). Там, наверное, что-то было, в мусорных баках вокруг него.
Р.: Вы уверены?
Ф.: Да! Обычный взрыв, ракета или что-нибудь подобное, вынес бы все на эту сторону. А тут (взрывная волна) прошла вот так (видно, как он чертит линию). Это взорвалось именно так.
Р.: Там были еще люди, которых ранило?
Ф.: Там был еще один раненый палестинец. Был человек, который стоял в центре улицы, одетый в штатскую одежду. Были еще люди. Был еще один человек, он стоял позади нас, и его тоже ранило. Там были солдаты, я видел, как один парень стрелял (жестикулирует руками, изображая человека, который стреляет из ружья), и я увидел, как что-то взорвалось возле него (показывает на землю) и он взлетел в воздух, просто взлетел в небо. Взрывная волна прокатилась по улице и ранила моего друга, который был здесь, и еще одного друга, который тоже был здесь, у него была повреждена нога, но ничего серьезного. Тот парень… Там было много раненых людей на улице.
Р.: Так Вы думаете, что это было…
Ф.: Я действительно думаю, что это была бомба, которая лежала на земле.
Р.: Но Вы не уверены, не на сто процентов?
Ф.: Я на девяносто девять процентов уверен, на девяносто девять процентов!

Интересно, сколько месяцев мы будем ждать, пока эту пленку с записью беседы покажут где-то за рубежом? Сколько месяцев мы, бывшие "убийцы палестинских детей", будем считаться виновными в том, что от палестинской бомбы получили ранения журналисты? Я уж не говорю про погибшего итальянского фотографа, обстоятельства смерти которого, как минимум, странны. Не каждый день погибает человек, в теле которого танковый снаряд превращается... в шесть пуль. Человек, которого на следующий день Арафат провозглашает шахидом. А ведь шахиды обычно гибнут от своей собственной бомбы...

(24/03/2002-14:09)