О песне "Лайла лайла" Натана Альтермана. Вариант стихотворного перевода на русский там есть по ссылке (как и видеоролик исполнения на иврите), но в данном случае важно, что там было до интерпретаций. Исходный текст здесь, подстрочник:

Ночь, ночь, поднимается ветер,
Ночь, ночь, крона шумит,
Ночь, ночь, звезда напевает,
Баю-бай, погаси свечу.

Ночь, ночь, закрой глаза,
Ночь, ночь, по дороге к тебе,
Ночь, ночь, ехали вооруженные,
Баю-бай, три всадника.

Ночь, ночь, один был растерзан,
Ночь, ночь, второй погиб от меча,
Ночь, ночь, а тот, кто остался,
Баю-бай, твоего имени не вспомнил.

Ночь, ночь, поднимается ветер,
Ночь, ночь, крона шумит,
Ночь, ночь, только ты ждешь,
Баю-бай, дорога пуста.

Использование страстей и ужасов в колыбельных распространено в мире, нынешний "придет серенький волчок" это жалкое подобие русских народных песен типа "Бай да бай, Поскорее помирай! Помри скорее! Буде хоронить веселее". У других народов то же самое: "When the bough breaks, the cradle will fall, And down will come baby, cradle and all", "Here comes a candle to light you to bed, And here comes the chopper to chop off your head", немецкие ужасы в стиле сказок братьев Гримм, еврейские "погромные" кошмары и так далее. Тем более хватает печальных песен типа "мама плачет о своем, ты давай спи". Традиционная колыбельная вообще печальна, как заметил один в меру упитанный швед: "Разве кто-нибудь, спрашиваю я, побежит на кухню, и сварит для него шоколад, и принесет ему побольше плюшек, и силком уложит в постель, и споет ему красивую, печальную колыбельную песнь, чтобы он скорее заснул?..". Но в данном случае интересно не это.

Обычное восприятие песни, как уже сказано по ссылкам, это "ехали к тебе добры молодцы, красавица, да не судьба была им доехать, кого съели, кого зарубили, кому память отшибло, напрасно ждешь, не дождешься". "В общем, все умерли", очень грустно. Однако два человека говорят об альтернативной версии: молодцы были не молодцы, а негодяи, и хорошо, что не доехали. Самое интересное, что говорят одинаковыми выражениями (одна под влиянием другого, но это не принципиально): "ехали не с добрыми намерениями - не герои, а страшные вооружённые всадники" и "Они же "вооруженные", они явно не ехали с хорошим, они угрожали". Ключевое слово - "вооруженные".

Само возникновение "успокаивающей" версии можно объяснить тем, что колыбельная, по идее, призвана успокоить. Но это достигается в основном мелодией, традиционные тексты как раз от умиротворения далеки, как мы уже видели выше. Альтерман это не народное творчество, но в русле. Поэтому логика "раз их поубивали, значит, плохие, а то где ж тут успокоить" не верна. Но почему "вооруженные" это "плохие"? В русском культурном контексте от "Солдатушки, бравы ребятушки" до "Врагу не сдается наш гордый Варяг" (даром что немец написал) и далее везде ассоциации от вооруженных людей однозначно положительные, если не сказано, что речь о врагах. Но если отойти от русского контекста, и посмотреть на традиционный еврейский, то это как раз понять несложно. Если казак почти синоним погромщика, то "Скакал казак через долину" или "Любо, братцы, любо" будут восприниматься, скажем так, иначе, чисто на уровне ассоциаций, и неважно, что там "тебе казачка изменила" и "а жена заплачет, выйдет за другого". Галутный восточноевропейский еврей не вооружен, и вооруженный человек для него, во-первых, чужой, во-вторых, по определению опасный. Разбойник, гайдамак, казак, урядник, солдат - от всех можно ждать неприятностей. Не погром, так выселение, не кантонистов забирают, так телегу отнимут. И здесь тоже: трое вооруженных на конях, не знаю, что с этого будет, но таки ничего хорошего.

Я знаю, что это глубокая философия на мелком месте, с чего бы именно у этих комментаторов всплыл другой культурный "генетический" контекст, вряд ли они росли в менее русской культуре со всеми ее кодами, плюс одна из них говорит "всегда воспринимала как тоскливую, а теперь поняла, что ошибалась". Всё может быть проще, раз сложнее букваря, то всегда кто-то по-другому поймет, чистая статистика. Или "Властелина колец" насмотрелись, как уже кто-то предположил. Но я особо отношусь к песням как к выражению коллективного бессознательного, читатели уже знают, а это просто повод для размышления.

В сионистской революции и создании "нового еврея" тема вооруженного человека неоднозначна. С одной стороны, подчеркивалось, что мы только обороняемся, оружие это вещь вынужденная, а стремиться надо к мирному возделыванию своей земли; с другой стороны, еще со времен второй алии присутствовал мотив оружия как признака свободного и гордого, благородного человека, в отличие от забитого безоружного галутного еврея. Декларации о необходимости создания еврейского народа, подобного запорожским казакам, пляски с кинжалами, подражание в одежде и повадкам соседям - черкесским и бедуинским джигитам, фотографии в геройских позах с кафиями, ружьями и патронташами, и прочее, нашедшее отражение в первую очередь в организации "А-шомер", но косвенно повлиявшее на мировоззрение гораздо более широкого круга. Подробнее с этим аспектом можно ознакомиться в книге профессора Исраэля Барталя "Казак и бедуин - народ и земля в еврейском национализме". О ревизионистском "легионерстве" и культе солдата под польским влиянием я уже писал. В дальнейшем основным девизом стал библейский стих "одною рукою производили работу, а другая рука держала копье", а в песнях пели "каждый парень - к оружию, каждый парень - на страже" и "две руки я посвятил тебе, Родина, две руки - для серпа и для щита", в зависимости от партийной принадлежности.

В наше время в Израиле вооруженный человек воспринимается позитивно. Как любят восторженно выражаться некоторые русскоязычные граждане в интернетных дискуссиях, "когда здесь в автобус входит солдат с автоматом, то люди ощущают уверенность, а не беспокойство". Но даже если отставить восторженное умиление, то в принципе они правы. Напоминаю, что речь не о политике МВД в области раздачи разрешений гражданам на личное оружие, а об ощущении общества от вооруженного человека на уровне ассоциаций. В плане песен, конечно, "вынужденная оборона" заедает, но солдат - образ однозначно положительный, даже когда "цветы в стволе", а уж если "он просто танкист", так тем более. В современной поп-культуре положительность образа солдата можно проиллюстрировать песней Михаль Амдурски "Мой солдат": "Разряди оружие, мой солдат, разряди его в мое тело". Соблюдение техники безопасности требует проверки, но направление в целом можно только приветствовать.

Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что завет Владимира Ильича Ленина "Не надо бояться человека с ружьем" выполнен. И это правильно, товарищи.

"Живой журнал" david-2