«А вас рассею между народами...»
Левит 26 : 33

«...Кто рассеял Израиля, Тот и соберёт его...»
Книга Иеремии 31 : 10

О своем именитом однофамильце Юлие Борисовиче Марголине я узнал чисто случайно: наши фамилии оказались рядом в перечне авторов популярного сетевого журнала Е. Берковича «Заметки по еврейской истории». Ровесник моих родителей, Юлий Марголин родился в Западной Белоруссии в городе Пинске в семье врача. В 1925 году окончил Берлинский университет со званием доктор философии. В 1926 поселился с женой в Лодзи, где одновременно со службой занимался журналистикой и литературным трудом, был активистом польского сионистского движения, издал брошюру «Идеи сионизма» и причислял себя к последовательным сторонникам Зеэва Жаботинского.

В 1939 году семья Марголиных переезжает в Эрец Исраэль и в этом же году Юлий Борисович решает навестить своих родителей в Пинске, когда случилось непоправимое: реализуя преступный фашистско – коммунистический сговор, вошедший в историю как «пакт Молотова – Рибентропа» город внезапно был оккупирован советскими войсками. «Социально вредный элемент», да к тому же ещё и сионист, Юлий Марголин был арестован органами ГПУ и в течение долгих шести лет прошел через все муки ада советского «Архипелага ГУЛАГ». И лишь в 1946 году он смог вернуться домой в Израиль, где начал активную борьбу против советского Молоха, за право советских евреев на выезд на свою историческую родину, в государство Израиль.

В 1950 году Ю.Марголин выступил в качестве главного свидетеля на парижском процессе Давида Руссэ против коммунистического журнала «Леттр Франсэз». На этом процессе была раскрыта истинная гебистская сущность советского ГУЛАГа. Годом позже, в 1951 году Ю. Марголин на Индийском Конгрессе деятелей культуры в Бомбее добился принятия резолюции против системы концлагерей вообще и в СССР, в частности.

В 1952 году в Издательстве им. Чехова в США была опубликована книга Ю. Марголина «Путешествие в страну Зэ – Ка», в которой ещё задолго до А. Солженицина была разоблачена сталинская машина уничтожения собственного народа. Эта книга принесла автору известность далеко за пределами его родного Израиля. В 1958 году под псевдонимом Александр Галин он публикует свою книгу «Израиль – еврейское государство», а в 1960 году выходит его новая книга «Еврейская повесть». В течение 1960 – 1970 г.г. Ю. Марголиным были написаны и опубликованы в русской прессе в Израиле, США, Франции сотни статей и очерков.

Юлий Борисович Марголин скончался 21 января 1971 года в Тель–Авиве.

Чтобы понять неординарость личности Юлия Марголина, самоотверженную смелость его прогрессивных взглядов, безукоризненный талант публициста и популярного общественного деятеля достаточно познакомиться с одной из его статей «Дело Бергера (Открытое письмо)». Статья была опубликована в 1946 году на еврейском языке в нью–йоркском «Форвертсе» и на русском в «Социалистическом Вестнике» (Нью–Йорк) № 12 – 1946 год.

Поразительно то, что с тех пор минуло уже более шестидесяти лет, но этот исторический документ, обращенный к мировому еврейству и всему цивилизованному сообществу, ни на йоту не утратил своей актуальности.

В сегодняшней авторитарной России, правоприемнице бывшего Советского Союза в тюремных застенках по-прежнему гнобят политических заключенных, в стране вовсю процветает ксенофобия, на улицах открыто бесчинствуют фашиствующие молодчики, а погрязшая в беспредельной коррупции и взяточниичестве чиновничья власть и одурманенный ею народ, открыто, на государственном уровне, демонстрируют свою готовность к возврату сталинской империи. На этом, до омерзения знакомом фоне российского бытия - как и 60 лет назад - политкорректное еврейство Америки, Израиля и других стран диаспоры продолжает активно соучаствовать в сомнительных начинаниях российского политического истеблишмента. В своих совсем небезобидных проектах они требуют то незамедлительной отмены поправки Джексона – Вэника, то призывают к участию в фальшивых выборах российского президента и депутатов Госдумы и созданию сети совместных общественных организаций вроде « российских соотечественников» или же «русскоязычных конгрессменов», то их вдруг начинает одолевать иллюзорная идея поголовного обучения наших внуков русскому языку. Цель этих инициатив совершенно очевидна - это лоббирование сети агентуры влияния среди еврейского сообщества, чему в немалой степени способствует откровенный подкуп заезжими вояжёрами «всеядных» издателей безмерно расплодившихся русскоязычных СМИ. Все эти непредсказуемые по своим последствиям «игры в поддавки» с коварной российской властью - явление в истории не новое и, как правило, это всегда заканчивалось очередной трагедией для моего, и без того, многострадального народа.

Именно об этом поучительная статья достойного еврея – сиониста Юлия Марголина, которую я в сокращенном виде предлагаю вниманию наших читателей.

Михаил Марголин

ДЕЛО БЕРГЕРА
(ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО)

1.
Между осенью 1939 и летом 1946 года, без малого 7 лет, я прожил в Советском Союзе. Из них – первый год – на территории оккупированной Польши. Там я был свидетелем процесса советизации завоёванной страны. Я видел, как делается «плебисцит», как население приводится в состояние «энтузиазма» и «советского патриотизма». Следующие пять лет я провел на советской каторге, в т.н. «исправительно – трудовых лагерях». Там я понял секрет устойчивости и силы советского строя. Последний год, как уже вольный и легализованный советский гражданин, я провел в маленьком городке Алтайского края, принимая участие в серой, повседневной трудовой жизни советских людей.

Думаю, что я имею право говорить и судить об этой стране. Толстой сказал, что «никто не знает что такое государство, кто не сидел в тюрьме». Этот анархистский афоризм, во всяком случае, справедлив по отношению к Советскому Союзу.

Семь минувших лет сделали из меня убежденного и страстного врага советского строя. Я ненавижу этот строй всеми силами своего сердца и всей энергией своей мысли. Всё, что я видел там, наполнило меня ужасом и отвращением на всю жизнь. Каждый, кто был там и видел то, что я видел, поймет меня. Я считаю, что борьба с рабовладельческим, террористическим и бесчеловечным режимом, который там существует, составляет первую обязанность каждого честного человека во всем мире. Терпимость или поддержка этого мирового позора людьми, которые сами находятся по другую сторону советской границы, в нормальных европейских условиях – недопустима. И я счастлив, что нахожусь в условиях, когда смогу без страха и открыто сказать всё, что я знаю и думаю об этом режиме.

Я знаю, мои силы слишком слабы для этой задачи. Чтобы писать про советский ад, нужна сила Данте и Достоевского в соединении с полнотой диккенсовского реализма. Но судьба вложила в мои руки перо, и я до тех пор не положу его, пока не исчерпаю всего, что имею сказать. Литературных амбиций у меня нет. Мое дело – сказать правду, которую столько людей не смеют, не хотят, не умеют или просто боятся сказать. И я пишу с чувством человека, которому остался только один день жизни – и в этот день ему надо успеть сказать самое неотложное, самое важное! – и как можно скорее, потому что завтра уже может быть поздно.

2.
В лагерях Советского Союза погибают миллионы людей.

Россия разделена на две части:

Одна – «на воле» - доступная лицезрению иностранцев, поскольку их вообще допускают ездить по стране, с показными секторами, с московским метро, с блестящими фасадами и грязными дворами, которые все же в принципе доступны для случайных посетителей. Другая Россия – «Россия № 2», за колючей проволкой – это тысячи, бесконечные тысячи лагерей, мест принудительного труда, где живут миллионы заключенных.

Лишенные гражданства, эти люди исключены из советского общества и являются в точном смысле этого слова государственными рабами... Миллионами рабов колонизируются далекие окраины сов. севера. Но вообще нет в огромной стране такого угла, где бы среди городов и селений нормального типа не находились огражденные высоким частоколом лагеря с их характерными вышками по 4 углам.

Это Россия № 2 – огромная помойная яма, гигантская свалка, куда выбрасываются, в случае надобности целые группы и слои населения. Эта «невидимая» Россия – настоящая преисподняя, выдумка дьявола, организованная по последнему слову полицейской техники. Трудно сказать, сколько людей находится там. Думаю, что в определенные годы там бывало 10 – 15 миллионов. За годы войны вымерла значительная часть. Теперь туда направляются новые полчища. Советская литература стыдливо молчит о них. Иностранные журналисты в свое время находили доступ даже в гитлеровские «кацеты» (концлагеря, М.М.), но в советские не был допущен никогда никто – и журналисты, свои или чужие, никогда не бывали в них иначе, как на положении заключенных. И этим объясняется, что вплоть до войны общественное мнение мира ничего, ровным счетом ничего определенного не знало о них.

Советская страна – единственная в мире, где люди живут под вечной угрозой, как под дулом наведенного револьвера. В одних только лагерях ББК (Балтийско - Беломорского канала), где я провел свой первый каторжный год, было около 500000 человек, - 50000 поляков, которые были туда присланы, без труда растворились в общей массе. Вся Россия, как чудовищной сыпью, покрыта лагерями, - и безмерный цинизм власти, прекрасно отдающей себе отчет в том, что она творит, выражается в том, что эти лагеря герметически и наглухо закрыты для посетителей из Европы. И это давало возможность продажным мерзавцам из советской культурной элиты до войны отрицать само существование этой невероятной, не имеющей прецедента в мировой истории, системы. Сказать, что все эти миллионы заключенных провинились перед советской властью, было бы дикостью. Какими преступниками были те полмиллиона поляков (в большинстве, польских евреев), которых послали в лагеря летом 1940 года. За время своего существования советские лагеря поглотили больше жертв, чем все гитлеровские и не гитлеровские лагеря, взятые вместе – и эта машина смерти продолжает работать полным ходом.

Людей, которые в ответ на это пожимают плечами и отговариваются ничего не значащими словами, я считаю моральными соучастниками преступления и пособниками бандитов.

3.
В советских лагерях, тюрьмах и ссылках вымерло целое поколение сионистов. Мы никогда не умели прийти им на помощь, и не только потому, что это было трудно, а прежде всего потому, что мы потеряли с ними всякий душевный и сердечный контакт. Мы ими не интерсовались. Я не помню за годы перед войной ни статей на эту тему, ни малейшей попытки мобилизовать общественное мнение и добиться облегчения их участи. Здесь была показана та преступная пассивность и оцепенение, которые потом так страшно выявились, когда задымили печи Освенцима, и польское еврейство пошло на смерть, а мировые центры еврейских организаций «не знали», «не верили», и потому не сделали даже того, что можно было сделать. Одним из моих потрясающих переживаний в советском «подземном царстве» была встреча с людьми, которых похоронили заживо не за что иное, как за сионизм их молодости. Теперь передо мной стояли старые, сломленные люди, без надежды и веры. Они просили меня передать поклон родному народу и родной стране, как святым призракам, которые уже никогда не станут для них действительностью. И ещё они просили меня, они – люди с большими заслугами, люди, которых должны ещё помнить их товарищи по стране, - просили о том, чтобы я не называл в печати их имен, потому что это может иметь роковые последствия для них и их детей - для их семей, живущих на воле – на советской «воле». Я молчу. Но есть имена, которые я назову без колебаний, потому что они являются общим достоянием, и не мне, а другим давно уже следовало поставить о них вопрос.

В Советской России внезапно «исчез» М.Кульбак, еврейский поэт блестящего таланта, украшение нашей литературы. Кульбак не был сионистом. Он был другом Советского Союза и поехал туда, чтобы жить и работать на «родине всех трудящихся». Там он написал две значительные вещи: повесть «Мессия бен Эфраим» и роман «Зелменианер». Кульбак имел о коммунизме то же представление, что и другие наши наивные дурачки, живущие в мире восторженной фантазии. Теперь его имя находится на индексе, его произведения изъяты, а он сам «погиб без вести», т.е. в одном из лагерей ведет существование рабочей скотины.

Я думаю, что самое тяжелое и страшное в этом – это абсолютное равнодушие еврейского народа, для которого жил и писал этот человек.

Каждый литовский еврей и каждый сионист знает имя доктора Веньямина Бергера, до войны председателя сионистской организации в Литве. Я склоняю голову перед этим человеком, который спас мне жизнь, вырвал из когтей самой подлой и унизительной смерти – от голодного истощения. Я не знаю людей прекраснее, благороднее и чище этого человека. На его серебряных сединах, в утомленных умных глазах этого много видевшего человека – почиет «Шехина» Божия, печать высокой человечности. Вся жизнь д–ра Бергера – а ему сейчас 66 лет – полна чистого служения людям, науке, своему народу. Нет в мире никого, кому бы д–р Бергер причинил зло. Зато много людей обязаны ему жизнью, как я. Д–р Бергер не пропустил ни одной возможности помочь страдающему, и на каторге, куда забросила его судьба, он остается живым центром тепла и ласки, внимания, моральной поддержки и отцовской заботы для всех несчастных, униженных и раздавленных людей, которые вот уже 6 лет составляют его единственное окружение. Есть что–то дикое и противоестественное в том, что люди подобные д–ру Бергеру, т.е. очевидные праведники и герои активного человеколюбия квалифицируются в советской стране как «антисоциальный элемент», как преступники.

Д–р Бергер был после занятия Литвы в 1941 году арестован и вывезен. За принадлежность к такой грозной контрреволюционной организации, как сионисты, группа «В» он получил 10 лет. Для человека с его здоровьем (тяжелая сердечная болезнь) 10 лет равняются приговору к смерти.

4.
Дело не в Бергере и его товарищах. Подумаем, дело в нас самих. Горе такому обществу, которое теряет способность живо и сильно реагировать на вопиющую несправедливость и бороться со злом. Такое общество – моральный труп, а где показываются первые признаки морального разложения, там и политический упадок не заставляет себя долго ждать.

«Помочь Бергеру» значит «помочь самим себе».

Чего вы, сионисты, боитесь? – Или вы думаете, что у вас есть более важные дела, чем судьба ваших товарищей и достоинство вашего сионизма? Здесь не должно быть места для неясностей и полутеней. Перемена к лучшему никогда не наступит как награда за наше «примерное поведение». Эти люди убивают наших братьев.

А мы молчим.

Больше откладывать нельзя! <.b>